Том 7. Художественная проза 1840-1855
Шрифт:
…кричат четырнадцатые классы… — мелкие чиновники, имеющие по табели о рангах (см. комментарий к с. 5) чин коллежского регистратора.
Долго он ехал от Шестилавочного переулка до Обухова моста… — Шестилавочный переулок — впоследствии улица Надеждинская, ныне улица Маяковского в Ленинграде; Обухов (Обуховский) мост — мост через Фонтанку по Царскосельскому (ныне Московскому) проспекту (сохранился под тем же названием).
Справедливо кто-то сказал, что прямой талант везде найдет защитников. — Имеется в виду ст. 51 из «Опасного соседа» В. Л. Пушкина: «Прямой талант везде защитников найдет». Эта поэтическая «шалость» В. Л. Пушкина, написанная в 1811 г. и изданная в 1855 г., могла быть известна Некрасову лишь по спискам.
…он открыл гораздо прежде барона Брамбеуса, что любовь не одна, а много, любвей. — Барон
…раздирали, говоря a la Марлинский, тимпан его слуха. — пародия на вычурный, трескучий стиль романтической прозы А. А. Бестужева-Марлинского (1797–1837).
Сердце девы — кладезь мрачный!.. — измененная строчка из стихотворения К. Н. Батюшкова «Счастливец» (1810): «Сердце наше — кладезь мрачный…»
…люди большие и маленькие ~ Неодинаковые причины привели их в маскерад… — Сцены в маскараде, на котором происходит смешная путаница, завязывается конфликт, приводящий к «драматическим» событиям, — распространеннейший сюжетный элемент русской литературы 1830-1840-х гг., порожденный действительностью той эпохи. Еще с 1770-х гг. дирекцией императорских театров в Петербурге сдавались в аренду помещения для маскарадов. Своей массовостью, пестротой, потенциальной конфликтностью маскарады эти привлекали многих писателей. С начала XIX столетия маскарады в Петербурге регулярно происходили в зимние месяцы (декабрь-февраль) в помещении Большого театра. Так, в 1840 г. маскарады были 7 и 14 января, 14, 18 и 21 февраля, 22 декабря. Над креслами в Большом театре настилался пол на одном уровне со сценой. Образованный таким образом огромный зал вместе с фойе, балконами и ложами вмещал до 12 тысяч участников маскарада. Некрасов, несомненно, бывал на маскарадах в Большом театре, что нашло отражение в комментируемой повести.
Посмотрите, например, на этого худощавого, невысокого старичка~ Ему весело! — Ср. фрагмент из повести Н. Ф. Павлова «Маскарад»: «…мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, худощавый, стоял небрежно, прислонясь к мраморному подножию огромной порфировой вазы. Заботливая судьба очертила около него небольшой магический круг, мимо которого иные проходили с благоговейной робостью и куда никто не осмеливался вступать; но такая оборона от многолюдной толпы, всегда рассеянной, всегда невнимательной, не могла защитить от разных поклонов и приветствий: они тревожили беспрестанно это беспечное положение, этот отдых старика. Он иногда в ответ гостям только что улыбался, только что протягивал руку, а иногда и совсем отделял свое тело от мрамора. Впрочем, блестящая суматоха маскарада, великолепное разнообразие костюмов, женская красота — ничто не отвлекало его внимания от одного предмета, от особенной забавы. Он не вслушивался в пискливые, искаженные голоса, не ловил этих дивных заманчивых слов, брошенных на воздух, прошептанных на ухо, не разгаданных никем, но зароненных в чье-нибудь сердце. Он наслаждался по-своему. Я беру его теперь в любопытную минуту шумного вечера и, может быть, в самую счастливую минуту старости. Разжалованный временем из актеров в зрители, без участия в резвой деятельности бала, без сочувствия к мелочным восторгам, к мелочному отчаянию, к миллионам этих взглядов и надежд, которые сверкали перед ним в вальсе или разгорались в кадрилях, он, верно, вспомнил бы невозвратимые годы, пожалел бы, что нет у него более сердца для всех впечатлений и головы для всякого замысла, если б не нашел тут пищи, необходимой для старческой жизни, утешения, единственного в некоторые лета, если б не знал, куда поместить ему усмешку разочарования и язвительное слово опыта. Невольное равнодушие, благоприобретенную бесчувственность старик должен же употребить в дело, должен же при случае похвастать своим несчастным преимуществом, а потому как он рад, если может кольнуть вас за ошибку, подшутить над опрометчивостью, предсказать неудачу и глядеть на огненные заблуждения молодости. Кто ничего уже не ждет, тот любит доказывать себе, что всякое ожидание — суета, вздор; и старик лелеял эту благосклонную мысль…» (Павлов Н. Ф.Новые повести. СПб., 1839, с. 7–10).
…вот очаровательная семнадцатилетняя девушка. ~ Ей скучно! — Ср. фрагмент из повести Н. Ф. Павлова «Маскарад»: «Она, драгоценный камень в роскошной оправе фантастического наряда, стояла по другую сторону вазы. Тут был центр бального мира, тут был вечерний гений, который метал в толпу цветы поэзии. Около нее теснились маски: то, как История, надоедали ей правдой, то, как Повесть, старались лгать обольстительно. Они сыпали свое
беглое красноречие, силились перебить, затереть, перешуметь друг друга; но, странно, никому не удавалось подстрекнуть искреннего любопытства молодой вдовы. Никто не отыскал этого верного звука, который манит за собою воображение женщины, от которого непременно встрепенется она и вдруг увидит только вас, и пойдет, мечтая, за вашим привлекательным звуком, и бросит всех, и посреди непроходимого многолюдства уединится с вами: спрячется за колонной, присядет на незаметный стул, отдаст вам свой слух, свое зрение, свою душу и спросит: кто вы?.. и потеряется весело в лабиринте вашего маскарадного вымысла» (там же, с. 10–11).…термин девичества… — Термин — здесь: срок, период.
Попробуйте, госпожа Дюдеван! вы представляли пропасть примеров невыгоды и несправедливости нынешнего порядка вещей. — Аврора Дюдеван (1804–1876), печатавшаяся под псевдонимом Жорж Санд, французская писательница, сторонница эмансипации женщин, испытавшая глубокое влияние идей утопического социализма.
Ветер, срывая, как хромоногий бес, крыши старых домов… — В романе А.-Р. Лесажа «Хромой бес» (1707) бес Асмодей приподнимает крыши домов, чтобы увидеть частную жизнь их обитателей.
«Правда всегда странна, страннее выдумки», — говорит Байрон. — См. поэму Д.-Г. Байрона (1788–1824) «Дон-Жуан» (песнь XIV, строфа 101).
…с безумием граничит разуменье. — цитата из стихотворения Е. А. Баратынского «Последняя смерть» (1827).
…не обливали гостей чаем или оршадом… — Оршад (оржад) — прохладительный напиток, миндальное молоко с водой и сахаром.
…в прическе ионического ордера… — Имеется в виду прическа, которая напоминала архитектурное украшение, венчающее ионическую колонну (два большие завитка).
ТальониМария (1804–1884) — знаменитая итальянская балерина. См. о ней: наст, изд., т. I, с. 667.
Целую ночь, как Нева во время наводнения, он метался на своей постеле… — Реминисценция из «Медного всадника» (часть первая) Пушкина:
Нева металась, как больной В своей постеле беспокойной.…все проести и волокиты, проторы и убытки… — Принятые в тогдашнем делопроизводстве наименования статей расхода, подлежащих материальной компенсации.
Не нужно быть Лафатером, чтоб, взглянув на него, понять в эту минуту его душевные качества. — И.-К. Лафатер (1741–1801) — швейцарский писатель и богослов, автор «Физиогномики», в которой он пытался доказать, что, изучив мышцы лица, можно дать психологическую характеристику данного человека.
Без вести пропавший пиита *
Печатается по первой публикации.
Впервые опубликовано: П, 1840, № 9 (ценз. разр. — 8 окт. 1840 г.), с. 66–84, с подзаголовком: «Рассказ Н. Перепельского» (в оглавлении: «Рассказ Н. А. Перепельского»).
В собрание сочинений впервые включено: Собр. соч. 1930, т. III.
Автограф не найден.
Датируется по первой публикации.
Сотрудник Некрасова по «Пантеону» В. П. Горленко, рассказывая (со слов Ф. А. Кони) о роли редактора журнала в становлении Некрасова-прозаика, пишет: «Первый опыт [41] был сделан и сошел благополучно. О чем писать теперь? „Опишите себя, свое недавнее положение“, — советует тот же издатель, и Некрасов пишет рассказ „Без вести пропавший пиита“, имеющий, по словам Кони, несомненное автобиографическое значение <…> Заметим, что здесь, когда молодому автору приходится описывать лично пережитые и выстраданные невзгоды, у негр является и живость и меткость и что вообще этот и еще другой позднейший рассказ в том же роде значительно выделяется в этом отношении из массы других „сочиненных“ повестей Некрасова той поры».
41
Речь идет о повести «Макар Осипович Случайный» (см. выше, с. 535).
«Рассказ этот, — продолжает тот же мемуарист, — сопровождавшийся лестным для Перепельского примечанием редакции, прошел еще успешнее. В самом деле, он написан довольно живо. Неудачен в нем только „человек“ рассказчика и язык театральных лакеев-философов, которым он говорит, язык, благополучно процветающий и доныне на наших сценических подмостках, да еще фигура пииты,сделанная карикатурно, во вкусе того времени, т. о. все, что составляет собственно вымысел в рассказе» (Горленко, с. 151, 153–154).