* * *
Гуляй, милка, Нам все равно, Про нас слава Идет давно. * * *
Куда пошел? Чего делать? Я ищу Красивых девок. * * *
Твои глаза. Мои тожа. Что не женишься, Сережа. * * *
Твои
глаза Больше моих. Я — невеста, Ты — мой жених. Подруженька, идут двое. Подруженька, твой да мой. Твой в малиновой рубашке, А мой в светло-голубой. * * *
Висожары высоко, * А месяц-то низко. Живет милый далеко, А постылый близко. * * *
Пойду плясать, Весь пол хрястит. Мое дело молодое, Меня Бог простит. * * *
Дайте, дайте мне пилу, Я рябинушку спилю. На рябине тонкий лист, А мой милый гармонист. * * *
Ах, што ж ты стоишь, Посвистываешь? Картуз потерял, Не разыскиваешь! * * *
Я ходила по полю, Мимо кони топали. Собирала планочки Ваниной тальяночки. * * *
Пали снеги, пали белы, Пали да растаяли. Всех хорошеньких забрили, Шантрапу оставили. * * *
Ах, щечки горят, Алые полыщут. Не меня ли, молодую, В хороводе ищут? * * *
Ай, мать бронится, И отец бронится: — За каким же непутевым Наша девка гонится! * * *
А я чаю накачаю, Кофею нагрохаю. Поведут дружка в солдаты, Закричу, заохаю. * * *
Ах, девки, беда — Тальянка худа. Надо денег накопить Да тальяночку купить. * * *
Ах, сад-виноград, Зеленая роща. Ах, кто ж виноват — Жена или теща? * * *
Ай, мать, ай, мать, Накой меня женишь? Я не буду с женой спать, Куда ее денешь? * * *
Молодой мельник Завел
меня в ельник. Я думала — середа, Ныне понедельник! * * *
Не трожь меня, Ванька, Я попова нянька. В коротенькой баске, Голубые глазки. * * *
Ах, лапти свей И оборки свей. Меня милая не любит — Лихоманка с ней. * * *
Я ли не поповна. Я ли не духовна. А кто меня поцелует, Благодарю покорно! * * *
Пускай хают, нас ругают, Что отчайные растем. А мы чайные-отчайные Нигде не пропадем! * * *
В эту пору, на Миколу, Я каталася на льду. Приходили меня сватать, Я сказала: не пойду! * * *
Ах, темный лес, Подвинься сюда. Я по этому лесу Свое горе разнесу. * * *
Провожала Коленьку За нову часовенку. Провожала за ручей, Я не знаю, Коля чей. * * *
Чик, чик, чикалочки, Едет мужик на палочке. Жена на тележке Щелкает орешки. * * *
Уж я рожь веяла И овес веяла. Мне сказали — дружка взяли, А я не поверила. * * *
Никому так не досадно, Как мне, горькой сироте: Съел я рыбицу живую, Трепещется в животе! Гнев Ильин, или так тому от Бога быть положено для опамятования людям и разуму, большая была засуха и сгорела рожь и овсы.
Кто побогаче, возили воду и поливали, и у тех на ниве еще кое-что уцелело, а у бедняков ничего — чисто поле.
Сидят мужики на кулишках, * о своей беде гуторят.
А шел с поля старичок-странник. Приостановился.
— Что это вы, добрые люди, пригорюнились?
— А видел, чай, на полях-то что деется! Неоткуда нам и помощи ждать.
Посмотрел старичок, головой покивал: пожалел, видно.
— А давайте, детушки, мне ржи горстку! — сказал старик.
А те и не знают, зачем ему рожь? Уж не подшутить ли задумал над ними старик: народ-то нынче всякий и над чужой бедой посмеяться радость себе найдет.
А другие говорят:
— Принесите ржи, может, наговор какой сделает.
И согласились. Кликнули ребят. Полное лукошко принесли.
Взял себе старичок ржи горстку.
— Проведите, — говорит, — меня ко всякому дому, мне посмотреть надобно.
Пошли, повели старика.
И ни одну избу не обошел старик — и везде на загнетках * у запечья по зерну клал. А к ночи ушел. Хватились покормить старика, а его уж нет нигде.