Том 7. Пьесы
Шрифт:
Людмила. Я, я хочу, чтобы ты выпил.
Вася. А я не хочу.
Людмила. А я хочу.
Вася. Определенно нет.
Людмила. Определенно да.
Вася. Определенно не выпью.
Людмила. Значит, ты меня не любишь.
Вася. Люблю.
Людмила. Определенно не любишь.
Вася. Определенно люблю.
Людмила. Так не любят.
Вася (рычит).
Людмила. Во всяком случае, не так.
Вася (почти орет). А как же? Ну?
Людмила. Чего ж ты на меня нукаешь? Я тебе не лошадь. Успокойте ваши нервы. Ну, давай мириться. Поцелуй меня в носик. Не хочешь? Фи! Ну, давай я тебя поцелую в носик. Котик, скажи своей кошечке «мяу».
Вася (отвратительным голосом). Амя!
Людмила. Ай!
Вася. Могу еще раз. Аму! (Впадает в ярость.)Иди, котик, я тебе откушу носик! Мяу! Выпей молочка! Я не хочу молочка. Мяу! Довольно! Я не могу больше жить среди бабушки — домашней хозяйки и дедушки-выдвиженца. Мяу! Они мне органически противны. Я начинаю разлагаться. А кто виноват? Ты виновата.
Людмила. Почему это я?
Вася. Чей дедушка? Твой дедушка. Чья бабушка? Твоя бабушка.
Людмила. Подумаешь!
Вася. Молчи. Чьи занавески? Твои занавески. Чье молочко? Твое молочко. А кого засасывает мелкобуржуазное болото? Меня… Меня засасывает болото.
Людмила. Подумаешь, его засасывает мелкобуржуазное болото! А меня не засасывает? Кто говорил и то и се: и «будем, Людмилочка, вместе строить новую жизнь, и я тебе, Людмилочка, буду читать книжки, и я тебя, Людмилочка, буду водить в клубы, и ты у меня, Людмилочка, будешь образцово-показательная подруга жизни», — и пятое-десятое? А где все это?
Вася. Подумаешь!
Людмила. Молчи! Где твое все, я тебя спрашиваю? Нету. Забудьте. (Передразнивая.)«Пришей, Людмилочка, котику пуговицу. Дай, Людмилочка, котику молочка. Котик хочет бай-бай. Мяу! Котик хочет ням-ням. Поцелуй котика в носик… Мяу…» А нет того чтобы научить чему-нибудь хорошему.
Вася (срывает с вешалки пальто и стремительно одевается). Ах, такое дело…
Людмила. Куда же ты, котик?
Вася (уходя). Тебя не спросился.
Людмила. Котик, погоди! Ну, давай помиримся. (Бежит за ним.)Котик! Ну, поцелуй меня в носик!
Вася. Черта лысого! Пусть тебя целует в носик дедушка-выдвиженец. (Уходит, хлопая дверью.)
Людмила (одна). Скажите
пожалуйста, дедушка не понравился! Ф… ф… И очень надо! Скатертью дорожка! (Вдруг плачет.)И за что я такая несчастная? (Отходит в дальний угол и тоскует.)За сценой грохот падающего велосипеда. Абрам и Тоня входят с книжками.
Абрам. Ой, мне этот проклятый велосипед! Посмотри, Тонька, порядочная дыра. Не мешало бы урегулировать. У тебя иголки и нитки есть?
Тоня. Нет.
Абрам. Образцовая жена!
Тоня. Абрам, я тебя просила — без мещанства.
Абрам. Последние штаны у мужа в доску — так это мещанство? Хорошенький тезис… Ну что ж, будем чинить?
Тоня. Будем.
Абрам. Даешь…
Тоня. Абрам, тебе есть не хочется?
Абрам. А тебе?
Тоня. Представь себе, хочется.
Абрам. Представь себе, мне тоже, между прочим, хочется. И главное, в чем дело? Только вчера утром слопали четыреста граммов вареной колбасы, и уже опять хочется. Прямо-таки необъяснимый факт… Ну, уж давай читать…
Тоня. Давай.
Абрам. Давай.
Тоня. Абрам, может быть, у нас все-таки что-нибудь осталось от вчерашней колбасы?
Абрам. Это идея. Надо посмотреть. (Ищет.)
Тоня. Ну что, осталось?
Абрам. Осталось. Две страницы из «Луны с правой стороны». (Показывает листок.)Можем солидно закусить. (Печально усмехается.)Ха!
Тоня. Хороший муж!
Абрам. Кузнецова, только без мещанства!
Тоня. Мещанство здесь при чем? Может быть, я здесь при чем? Но не будем вдаваться в подробности. Читай. На чем мы остановились? (Ищет по книге.)
Абрам. Мы остановились на том, что хочется есть.
Тоня (строго). Абрам! Не забудь, что книжка у нас только до вторника. Читай.
Абрам. Не хочу.
Тоня. Я тебя не узнаю, Абрам. Читай.
Абрам. А я не хочу.
Тоня. А я хочу, чтоб ты читал.
Абрам. Определенно нет.
Тоня. Определенно да.
Абрам. Определенно не буду читать.
Тоня. Значит, ты меня не… уважаешь… и не любишь, то есть у нас нет рабочего контакта.
Абрам. Есть рабочий контакт.
Тоня. Определенно нет контакта.
Абрам. Определенно есть контакт.