Том 7. Публицистика. Сценарии

Все обратили лица к Кате. Надя смотрит почти с таким же осуждением, как и Василий Васильевич, Алеша с таким же сожалением, и только Сергей Иванович улыбается так, чтобы не видел Василий Васильевич.

Катя(покраснела, но все-таки защищается, как умеет). Вы же меня не знаете!

Василий Васильевич(теперь он убежден, что Катя ничего не стоит). По глазам вижу, по походке! «Ах, я ошиблась!»

Последнюю фразу он произнес, передразнивая девицу, и свалился в кресло, вытаскивая из кармана пиджака огромный платок, чтобы вытереть пот. Этим моментом пользуется Сергей Иванович.

Сергей Иванович. Конфузно, товарищи…

И этот маленький удар окончательно обозлил Алешу. Он обращается к Сергею Ивановичу.

Алеша. Дали шаблон! Догадайся, что там ошибка!

Надя(говорит почти с презрением). Стыдно тебя слушать! Ты обязан… обязан догадаться!

Алеша(не выдержал этого укора). Надя! (Больше он слов не находит, махнул рукой, пошел к выходу. Катя внимательно посторонилась, он ее не заметил. В дверях обернулся.) О канонерке не беспокойтесь, Сергей Иванович! (Он выскочил.)

Катя подвинулась к дверям.

Василий Васильевич(к этому моменту вытер пот и спросил угрюмо, обращаясь к Кате). Вам чего?

Катя(шмыгнула к двери и оттуда сказала иронически-ласковым шепотом). Я… в другой раз, Василий Васильевич… (Она исчезла за дверью.)

Василий Васильевич(возмущенно повернулся к Сергею Ивановичу). Видите! Какие фокусы?

Сергей Иванович рассмеялся неудержимо. Надя сдержанно улыбнулась.

37. Ворота в заводской гараж. На свежем воздухе недалеко от ворот Гриша возится со своей машиной. Мотор разобран. На двух листах фанеры Гриша разложил части мотора, перемывает их, пересматривает, мурлычет про себя какой-то мотив.

На дорожке, ведущей к гаражу от завода, показалась Катя. Гриша обрадовался, осторожно положил на фанеру какую-то деталь, поднялся с низенького обрубка, на котором сидел, и сделал несколько шагов навстречу Кате, расставляя пальцы, измазанные в масле, и этим давая понять, что рукопожатие невозможно. Его спецовка и лицо тоже не блестят чистотой.

Катя. Какой ты чистенький!

Гриша. Полюбите нас черненькими!

Катя. Что ты делаешь?

Гриша. Профилактика!

Катя. Такая профилактика! Ужас!

Гриша. Это тебе не пароход какой-нибудь, автомобиль — скорость не десять километров, а девяносто!

Катя. Гришка! Не смей трогать пароход!

Гриша. Есть… осторожно обращаться с пароходом!

Они подошли к фанерным листам. Катя заинтересовалась тем порядком, в котором разложены части мотора на листах. Она наклонилась над ними и любуется.

Катя. Как у тебя красиво… Василий Васильевич на тебя никогда не кричит?

Гриша(улыбнулся высокомерно). Красиво! Это тебе не цветочки, а машина… Потому и красиво.

Катя(тронула что-то пальцем). Подари мне этот тросик, он у тебя лишний, я вижу.

Гриша. Я лучше… цветочки.

Катя подняла глаза. Григорий спокойно улыбается.

38. В конструкторской. Алеша стоит около Шуры.

Шура(опустила глаза). Всякий может ошибиться.

Алеша. У тебя, Шура, в голове или в душе…

Иван. Дело не в душе, а в любви!

Шура(с подозрительным укором). А вы против любви, да?

Алеша. Во!

Иван. Я против.

Шура(прищурив глаза). Против любви?

Иван. Да нет! Я против неправильного чертежа.

Шура. При чем тут чертеж?

Иван. Ты шаблон запорола? (Шура молчит, выжидая.) И любовь запороть можешь! (Шура отвернулась к окну.)

Алеша. К чертям любовь! А вечером тебе придется попотеть. Стыдно в глаза смотреть! Государственное дело!

Шура(посмотрела Алеше прямо в глаза. Может быть, у нее в глазах слезы.) Сделаю, Алеша!

39. Часть парка на берегу реки. На скамейке Борис и Шура. Видно, что они уже давно здесь сидят и за это время Шура успела сильно огорчиться, а Борис сильно соскучиться.

Шура. Я не пойду вечером в конструкторскую. С какой стати? Пойдем танцевать.

Борис. Шура, пойми, наконец, какое значение имеет твоя работа. Оборонное значение!

Шура. Я понимаю.

Борис. Конечно, было бы приятнее нам потанцевать, но здесь дело о канонерке, о Красной Армии, нельзя же так ставить на одну доску. Ты не забывай…

Шура(резко поднялась со скамейки, быстро повернулась к Борису). Я ни о чем не забываю. Я знаю, что такое Красная Армия… А только ты врешь!

Борис. Я? Мое почтение?

Шура. Красная Армия не может мешать любви!

Борис. А видишь, мешает.

Шура. Не мешает, не мешает. Тут что-то другое мешает, ты врешь, ты напрасно все сворачиваешь на Красную Армию. (Шура гневно стоит против Бориса, но она уже испугалась своего гнева, ей уже кажется, что она наговорила глупостей. Борис с обиженным лицом поднялся. Шура подошла к нему.) Ну, прости!

Борис(с чувством). Не забудь, что я тоже гражданин!

Шура. Прости, Боря! Я пойду в конструкторскую…

40. Вечер в конструкторской. Шура одна. У нее много работы. Весь стол завален чертежами, инструментами, записками. Она работает напряженно, но что-то у нее не ладится. Она с удивлением смотрит на чертеж, хватает резинку, наконец, разорвала чертеж, бросила, достала чистый лист, начинает сначала. Задумалась. Решительно взяла циркуль, но так с циркулем в руках и заплакала, положив голову на руки. Циркуль торчит у нее в руке.