Дорогой скучно-длинною,Безрадостно-пустынною,Она меня вела,Печалями изранила,И разум отуманила,И волю отняла.Послушен ей, медлительной,На путь мой утомительныйНе жалуясь, молчу.Найти дороги торные,Весёлые, просторные,И сам я не хочу.Глаза мои дремотныеВ виденья мимолётныеБезумно влюблены.Несут мои мечтанияСвятые предвещанияВеликой тишины.
«Жаркое солнце по небу плывёт…»
Жаркое солнце по небу плывёт.Ночи земля утомлённая ждёт.В
теле — истома, в душе — пустота,Воля почила, и дремлет мечта.Где моя гордость, где сила моя?К низшим склоняюсь кругам бытия, —Силе таинственной дух мой предав,Жизнью, подобной томлению трав,Тихо живу, и неведомо мне,Что созревает в моей глубине.
«Для чего в этот пасмурный день…»
Для чего в этот пасмурный день Вдохновенье венчало меня? Только смутная тень На душе от порочного дня.И напрасно кипит напряжённо мечта, — Этот мир и суров, и нелеп: Он — немой и таинственный склеп,Над могилой, где скрыта навек красота. Над могилой лампада горит, —Но к чему мне её вопрошающий свет, Если каменным холодом плитУмерщвлённый кумир мой бездушно одет?
«Не понимаю, отчего…»
Не понимаю, отчегоВ природе мертвенной и скуднойВстаёт какой-то властью чуднойЕдиной жизни торжество.Я вижу вечную природуПод неизбежной властью сил, —Но кто же в бытие вложилИ вдохновенье, и свободу?И в этот краткий срок земной,Из вещества сложась земного,Как мог обресть я мысль и слово,И мир создать себе живой?Окрест меня всё жизнью дышит,В моей реке шумит волна,И для меня в полях веснаБлагоухания колышет.Но не понять мне, отчегоВ природе мёртвенной и скуднойВоссоздаётся властью чуднойДуховной жизни торжество.
«Царевной мудрой Ариадной…»
Царевной мудрой АриаднойЦаревич доблестный ТезейСпасён от смерти безотраднойСреди запутанных путей:К его одежде привязалаОна спасительную нить, —Перед героем смерть стояла,Но не могла его пленить,И, победитель Минотавра,Свивая нить, умел найтиТезей к венцу из роз и лавраПрямые, верные пути.А я — в тиши, во тьме блуждаю,И в лабиринте изнемог.И уж давно не понимаюМоих обманчивых дорог.Всё жду томительно: устанетСудьба надежды хоронить,Хоть перед смертью мне протянетПутеводительную нить, —И вновь я выйду на свободу,Под небом ясным умеретьИ, умирая, на природуГлазами ясными смотреть.
«Что дорого сердцу и мило…»
Что дорого сердцу и мило,Ревнивое солнце сокрылоБлестящею ризой своей От слабых очей.В блаженном безмолвии ночиК звездам ли подымутся очи, —Отраден их трепетный свет, Но правды в нём нет.Сойду ли в подземные ходы,Под мшистые, древние своды,Является что-то и там Пугливым очам.Напрасно и очи закрою, —Виденья встают предо мною,И даже глубокие сны Видений полны.Явленья меня обступили,И взор мой лучи ослепили,Я мрака напрасно ищу И тайно грущу.
«Больному сердцу любо…»
Больному сердцу любоСтрой жизни порицать.Всё тело хочет грубоМне солнце пронизать,Луна не обратиласьВ алтарную свечу,И
всё навек сложилосьНе так, как я хочу.Кто дал мне это телоИ с ним так мало сил,И жаждой без пределаВсю жизнь меня томил?Кто дал мне землю, воды,Огонь и небеса,И не дал мне свободы,И отнял чудеса?На прахе охладеломБылого бытияПриродою и теломТомлюсь безумно я.
«Кругом обставшие меня…»
Кругом обставшие меняВсегда безмолвные предметы,Лучами тайного огняВы осиянны и согреты.Безумно-радостной мечтойСебя пред вами забавляю, —За вашей грубой пеленойНездешний мир я различаю.От места к месту я иду,Природу строго испытую,И сокровенного всё жду,И с тем, что явлено, враждую.Вовек, быть может, обрестиПредвечной тайны не сумею,Но к ней ведущие путиЯ не исследовать не смею.Иду в пустынные места,Где жизнь всё та же, что и прежде,И шуму каждого листаВнимаю в трепетной надежде.К закату дня устав искать,Не находя моей святыни,Спешу в мечтаниях создатьЧерты таящейся богини.Какой-то давний, вещий сонПрипоминаю слабо, смутно:Вот, вот маячит в сердце он, —И погасает поминутно…Или надежды устремлятьК тебе, таинственно грядущей,К тебе, святую благодатьУспокоения несущей?И только ты в заветный срок,Определив конец дорогам,Меня поставишь на порогПеред неведомым чертогом?
«Злое земное томленье…»
Злое земное томленье,Злое земное житьё,Божье ли ты сновиденье, Или ничьё?В нашем, в ином ли твореньиК истине есть ли пути,Или в бесплодном томленьи Надо идти?Чьим же творящим хотеньемНеразделимо слитаС неутомимым стремленьем Мира тщета?
«Полуночная жизнь расцвела…»
Полуночная жизнь расцвела.На столе заалели цветы.Я ль виновник твоей красоты,Иль собою ты так весела?В озарении бледных огнейПолуночная жизнь расцвела.Для меня ль ты опять ожила,Или я — только данник ночей?Я ль тебя из темницы исторгВ озарение бледных огней?Иль томленья томительных дней —Только дань за недолгий восторг?
«Впечатления случайны…»
Впечатления случайны, Знанье ложно,Проникать в святые тайны Невозможно.Люди, стены, мостовые, Колесницы, —Всё докучные да злые Небылицы.С ними быть, — и лицемерить, И таиться, —Но не хочет сердце верить И молиться.
«Я лицо укрыл бы в маске…»
Я лицо укрыл бы в маске,Нахлобучил бы колпак,И в бесстыдно-дикой пляскеПозабыл бы кое-какРоковых сомнений стаюИ укоры без конца, —Все, пред чем не поднимаюНезакрытого лица.Гулкий бубен потрясаяВысоко над головой,Я помчался б, приседая,Дробь ногами выбивая,Пред хохочущей толпой.Вкруг литого, золотого,Недоступного тельца,Отгоняя духа злого,Что казнит меня суровоСкудной краскою лица.Что ж меня остановило?Или это вражья силаСокрушила бубен мой?Отчего я с буйным крикомИ в безумии великомПал на камни головой?