Том 7. Только очень богатые

— Вы слишком быстро справились с приготовлением выпивки, — проговорила она со смехом. — И теперь застали меня одетой только в мои духи. — Небрежным жестом она положила щетку и взяла с кресла черное домашнее платье, потом добавила:

— Что бы сказал мой братец, если бы сейчас увидел нас?

— Он сказал бы: «Вот сестренка, которая надевает это», — ответил я, указывая на халат.

Женщина сжала губы, поспешно накинула халат, старательно застегнула пояс и затем чуть не вырвала у меня из рук стакан.

— Если говорить об ассоциациях, — произнес я, — то мне кажется, что Фремонт похож на серую амбру, а Сталь, без сомнения, мускусный олень. Джонатан мог бы быть канадским бобром, а вы…

— Циветта? — перебила она.

— Или какая-нибудь цветочная эссенция. Нежная на запах, но совершенно синтетическая.

Максин отпила большой глоток виски, потом посмотрела поверх края стакана на меня.

— Вы не считаете меня привлекательной, Дэнни?

— Я никогда не занимаюсь любовью с клиентками, пока не получу от них чека, — ответил я. — Вы хотите узнать о продолжении моего расследования, которое пока по-прежнему на том же месте?

— Естественно.

Ее глаза приняли мечтательное выражение, но я, безусловно, не был объектом ее грез.

— Синди Викерс сказала мне, что Джонатан не покрывал ее ни золотом, ни деньгами. Он оплачивал ей квартиру и только.

— Ха! — воскликнула она, глядя в потолок. — Не сказала ли она вам, что была девственницей?

— И еще: Лео Сталь думает, что вас, в смысле: его и вас, соединило разнообразие. Два одинаковых человека, которые видятся каждый день, и потом — одна безумная ночь… Я был так растроган, что чуть не плакал.

— Вы разговаривали с мамашей Мэлон, — со значением проговорила она. — Из-за этого убранства та считает меня сообщницей сатаны. И, хотя, я не поглощаю младенцев, я все же колдую, чтобы соблазнять мужчин.

— Урсула Овен произвела на меня впечатление славной девочки, лишь с небольшими странностями, — неумолимо продолжал я. — И у меня не было возможности увидеть Слессора.

— Слессора? — спросила она, поднимая брови. — Кто это?

— Кто-то говорил мне о нем, как об одном из ваших минутных любовников, — беззастенчиво лгал я.

— У меня никогда не было минутного любовника, и я не знаю никакого Слессора, — уверила она меня с великолепным безразличием. — Узнали вы еще другие великолепные детали во время вашего общения с людьми? Я хочу сказать, какие-нибудь маленькие факты определенного значения, которые смогут помочь найти того, кто украл формулу?

— По некой гипотезе это были вы… Вещь, которую вы жаждете больше всего на свете — это помешать вашему брату занять директорское кресло. И вы делаете все возможное, чтобы навязать эту кражу ему на шею. Я подозреваю, что в завещании вашего отца существуют некоторые юридические нюансы, которые могут запретить Джонатану принять руководство в случае, если он будет этого недостоин. Например, если он будет осужден за какой-нибудь поступок, разве не так?

— На самом деле так, — пробормотала она. — И что вы думаете о такой версии, Дэнни?

— Я нахожу ее приемлемой. Вы вполне могли тайно сотрудничать с Фремонтом и со Сталем. Ведь, если бы вы были в сговоре с Фремонтом, вы бы не потеряли всех тех денег из-за новых духов, а?

— Если когда-нибудь вам надоест играть в детектива, Дэнни, я вас сделаю начальником бюро публикаций. Парфюмерная промышленность поднялась бы на высоту.

— В силу особенностей этого дела, у меня такое ощущение, что я погружаюсь в массу желатина, — сказал я. — Нет никакой твердости. Чем глубже погружаешься, тем становишься мягче. Вы сказали, найдите того, кто украл мою формулу. А я даже не знаю, действительно ли ее у вас украли или вы сами передали формулу Фремонту. Я не уверен, что этот проклятый кусок бумаги был украден. Вы, может быть, дали его Фремонту, следуя ранее намеченному плану, надеясь таким образом избавиться от Джонатана.

— А я-то еще думала, что ничего не понимаю! — паническим тоном воскликнула Максин. — Кажется, что жалкие крохи вашего ума никогда не дадут вам возможности претендовать на заработок в пять тысяч долларов, как вознаграждение.

Я не стал оспаривать этого предположения, считая, что она, возможно, права.

— А что существует между вами и Фремонтом? — спросил я.

— Дельный вопрос. — Максин поднесла стакан к губам и опорожнила его. — Производство духов интересовало меня с детства. Моя мать умерла, давая жизнь Джонатану. Бедная женщина! Ради такого ничтожества! Смерть матери сблизила меня с отцом. Когда я была совсем еще маленькой, он брал меня в контору, а позже я познакомилась с фабрикой и лабораторией. Я там работала во время каникул. Чарли Фремонт тогда руководил лабораторией, и он же был главным химиком. Тогда мне едва исполнилось восемнадцать, и Фремонт казался просто богом. Однажды летом во время каникул он мне сказал, что собирается работать допоздна над новым составом, и что я, если хочу, могу ему помочь. Я сходила с ума от радости. Большой человек предлагал мне быть его ассистенткой. Специальным составом, конечно, была я сама, но до той поры меня интересовали духи, а не любовь. И мне никогда не могло придти в голову, что его сердце способно биться ради чего-либо иного, кроме серой амбры. — Максин вздохнула и продолжила с циничной улыбкой: — Такая романтичная обстановка… в общем, я была застигнута врасплох. Никого кроме нас двоих… и даже пол лаборатории казался мне тогда мягким. Я не понимала, что происходит и что он делает со мной! Потом я, конечно, представила себе, что он до сумасшествия влюблен в меня. В моем тогдашнем представлении, ни один мужчина не мог сделать такого с девушкой, если он не собирался жениться на ней! И, когда на следующий день он отверг меня — это было ударом. Затем для меня настал период, долгий период адаптации. Через два года умер отец и оставил дело мне. В то время мне уже был двадцать один год. А день, когда я расположилась в конторе, для многих стал днем смеха. Лео Сталь до этого был ассистентом Чарли, и первая вещь, которую я сделала, это переменила их роли. Потом с большой радостью я сократила жалованье Чарли! После этого он покинул нас и организовал новое дело. Но однажды он сказал мне, что мы должны забыть прошлое, два раза приглашал меня в ресторан, и наши отношения резко переменились. Я опять не устояла перед ним. На этот раз все шло так хорошо, что я уже собралась выйти за него замуж. Он предлагал слить оба наших предприятия и аргументировал это такими вескими доводами, что почти убедил меня. Я рассказала ему о новой формуле, которую Лео Сталь довел до состояния внедрения в производство. Но, когда я изучила разработанный Чарли план слияния, то поняла, что он хотел не меня, а предприятие. Но даже сегодня, — горько усмехнувшись, пробормотала она, — если бы он неожиданно вошел, я не уверена, что не почувствовала бы пустоты в желудке, как это было со мной, когда я увидела его в первый раз.

— Мисс Лорд, хотите я кое-что скажу вам? — осторожно произнес я. — Так вот: мне кажется, что вы страдаете тем же комплексом по отношению к Фремонту, которым страдает ваш брат по отношению к женщине определенного типа.

Лицо Максин покраснело, она дернулась, но я вовремя уклонился от стакана, который пролетел над моей головой и разбился о стену.

— Ах вы!..

Не в силах ответить, женщина кипела от злобы.

Серебряный телефон на письменном столе начал мелодично, позванивать. Она с силой зажмурила глаза, сжала кулаки и сумела подавить злость до того, как сняла трубку.

— Максин Лорд, — проговорила она твердым и уверенным голосом. Затем, немного послушав, резко повернулась ко мне: — Это Джонатан хочет поговорить с вами.

Я взял трубку.

— Слушаю, Бойд.

— Я не могу говорить об этом по телефону, — взволнованным голосом проговорил оп. — Я у Синди. Бойд, немедленно приезжайте!

Проговорив это, Джонатан повесил трубку.

— Что он хотел?

Максин стояла позади и сердито смотрела мне в спину.

— Рассказать про свою жизнь, — ответил я. — А может, и про вашу.

— Моя жизнь? Вы только что слышали о ней!

— Не из тех уст! — я злобно улыбнулся. — Возможно, что самое лучшее вы упустили!

Лазурные глаза стали ледяными.

— Вы больше не работаете на меня, Бойд, — отчеканила мисс Лорд резким тоном. — С настоящего момента. Завтра утром я отправлю вам чек, чтобы оплатить ваши расходы на такси. А остальное вами потраченное время ничего не стоит.

— Итак, Максин, между нами все кончено? — пробормотал я дрожащим голосом. — Я не могу удержаться от вопроса о том, что, когда лет через десять я снова увижу вас, буду ли испытывать дрожь в желудке, которую испытываю каждый раз, когда вижу вас.

— Негодяй! — теперь она воспользовалась щеткой для волос, которую бросила так энергично, что та просвистела возле моего уха. — Убирайтесь! Я заставлю вас за это заплатить! Я…

Следующий предмет, а им оказался флакон с духами, был брошен с еще большей точностью, и я вынужден был наклониться, чтобы он не попал в меня.

Я подумал, что вскоре она станет кидать в меня огромных египетских кошек, и, видимо, показал рекорд скорости, добегая до лестницы.

Джонатан Лорд открыл дверь комнаты Синди после первого звонка, и, схватив за отвороты пиджака, потащил меня внутрь квартиры.