Том II: Отряд

— Что такое?

— Новости, ваша милость, — рослый воин остановился, загремев латами. Лицо под откинутым забралом показалось Аш застывшим.

— Снова копают?

— Нет, ваша милость, — де Ла Марш стиснул пальцами эфес меча. — Новости с севера — из Антверпена.

У Аш вырвалось:

— Подкрепление?

А Флориан в ту же секунду спросила:

— Каким образом?

— Да, — смутилась Аш. — Не подумала. Чертовски хороший вопрос. Как проникли сюда новости, мессир? Лазутчик?

Бургундец чуть качнул головой. Отблеск света с начищенных лат ударил в глаза Аш. На миг ослепнув, она расслышала голос Ла Марша:

— Нет, не лазутчик. Вестника пропустили. Прислали в сопровождении визиготского герольда.

Флориан смотрела озадаченно, но Аш поняла сразу и почувствовала, как перевернулось что-то в животе.

— Давайте послушаем, — сказала она и, опомнившись, вопросительно покосилась на Флориан. Та кивнула и вдруг спросила:

— Плохие новости, да?

— Да уж, с хорошими гонца бы не пропустили. Единственный вопрос: насколько плохие?

Де Ла Марш громко крикнул, и два бургундца ввели третьего, а сами попятились за дверь. Аш не успела разобраться, что выражали их лица, но пальцы ее сами сжались в кулаки.

Вошедший, моргая, смотрел на Флору дель Гиз. Руками он придерживал на животе перекинутый через плечо мешок.

Де Ла Марш приблизился к вестнику и положил руку ему на плечо. Тот был без брони, а грязная ливрейная накидка, как заметила Аш, перепачкана кровью и следами засохшей рвоты. Герб совершенно незнакомый, если не считать косого андреевского креста Бургундии.

— Говори, — сказал Л а Марш.

Человек молчал. У него была светлая, прозрачная кожа и темные волосы. Черты обострились, то ли от голода, то ли от глубокой усталости.

— Тебя привели визиготы? — поторопила Флориан. Подождала ответа, потом прошла к возвышению и села на трон. — Как тебя зовут?

Оливер де Ла Марш сказал:

— Отвечай герцогине, мальчик.

И правда, мальчик, с высоты пяти десятков Ла Марша, сообразила Аш; а человек поднял голову и посмотрел сперва на женщину на троне, затем на женщину в броне — все без малейших признаков интереса.

«Дерьмово, — подумала Аш. — Ох, как дерьмово!»

— А надо, мессир? Я не хочу. Ни от кого нельзя такого требовать. Они прислали меня. Я не просил…

— Что они приказали тебе сказать? — Флориан подалась вперед, жадно глядя на гонца.

— Я был в бою? — он словно сам не уверен был в своих словах. — Давно, наверно недели две…

Аш решила было, что он смотрит только на Ла Марша, не Желая говорить с женщинами, но, перехватив его больной взгляд, поняла, что парень даже не замечает их.

— Все мертвы, — тупо проговорил он. — Не знаю, как шло сражение. Мы отбились в сторону. Я видел, как убили Гасельма и Арно. Все мое копье перебили. Мы налетели на них в темноте, но они не стали драться. Окружили… Когда рассвело, мы увидели вокруг их строй…

Аш, заметив, что Флориан собирается заговорить, предостерегающе подняла руку.

Солдат плотнее прижал к себе тяжелый узел — не суконный, мешок из гесенского полотна, разглядела Аш — и огляделся, окинув взглядом светлые стены зала и грязные следы своих сапог на выскобленных дубовых половицах. На столе стояло вино — гонец молча сглотнул, но не попросил пить.

— Все пропало, — сказал он. — Вся северная армия. Они окружили нас и погнали в Антверпен…

Аш поморщилась.

— Антверпен в руках готов? Дерьмо! Флориан остановила ее взмахом руки, склонилась к посланцу:

— И…

— Загнали на баржи.

В зале стало тихо. Аш озадаченно оглянулась на де Ла Марша. Рассказчик чуть не плакал.

— Никто не знал, что у них на уме. Они вытащили меня из толпы… я перепугался до полусмерти… — он помолчал, собравшись с силами, заговорил снова. — Я видел, как их гнали, подталкивая пиками. Всех загнали на борт. Всех — солдат, шлюх, кашеваров, долбаное командование… всех. Я не знал, что это значит, не знал, почему они оставили меня…

— Чтобы прислать сюда, — ответила Аш, скорее самой себе, но солдат с отвращением оглянулся на нее.

— Что ты понимаешь? — он покачал головой. — Баба, напялила латы… — он снова взглянул на де Ла Марша. — А та, вторая, вправду герцогиня?

Де Ла Марш спокойно кивнул.

Человек продолжал.

— Они отчалили баржи. Без команды, просто оттолкнули и дали выплыть по течению из гавани. Потом раздалось оглушительное: «Пухх!» — он взмахнул руками. — И ближайший корабль разом вспыхнул. Они не дали им уйти. Обстреливали греческим огнем, а когда наши пытались спастись вплавь, расстреливали из арбалетов, как мишени. По всей гавани пылали факелы. Вода горела. Эта дрянь плавала поверх воды. И тела плавали. И горели.

Де Ла Марш провел рукой по лицу.

— Большинство погибло еще раньше, — рассказывал гонец. — Не знаю, сколько нас оставалось. Хватило, чтоб набить битком шесть или семь кораблей. Теперь никого не осталось. А меня они прислали с этим…

Он приподнял полотняный мешок.

— Покажи, — громко сказала Флориан.

Солдат присел и грязными пальцами принялся неловко распутывать завязанную горловину мешка. Ла Марш нагнулся к нему и перерезал завязки кинжалом. Человек поднял мешок за два нижних угла. На пол выкатился тяжелый округлый предмет.

— Ё.., — Флориан с ужасом уставилась на него.

Аш сглотнула, вдохнув знакомый запах падали, посмотрела на де Ла Марша. Солдат поднял грязный, сине-белый ком, развернув его к герцогине.

Его голос прозвучал совершенно бесстрастно:

— Это голова мессира Антони де ла Роша.

Глаза мертвого были затянуты пленкой и запали, как у начинающей гнить рыбы, цвета волос и бороды не разобрать под запекшейся кровью.

— Верно? — оглянулась на Ла Марша Аш.

Тот кивнул.

— Да. Я его знал. Хорошо знал. Мадам Флориан, быть может, вас лучше избавить от…

— Я врач. Продолжайте.

Гонец достал из мешка вторую, а затем и третью голову. Он касался их с какой-то нежностью, словно они еще могли ощутить его прикосновение. Обе головы принадлежали женщинам, у обеих были светлые волосы. На лицах — синие пятна, то ли следы синяков, то ли признаки разложения. Длинные волосы, свалявшиеся от крови и грязи, тяжело распластались по половицам.

Аш всмотрелась. Голову старшей женщины еще можно было опознать. «Последний раз я видела ее в этом дворце, в августе».