Томчин

Дома отец скептически хмыкнул.

– Ты теперь взрослый, действуй сам, но с ворами тебе не по пути. Не прощу.

Мой мудрый отец... И я отнес документы в физико-математическую школу. Полгода об меня вытирали ноги, но потом все выровнялось и в десятку лучших (конечно, с большим вопросом) к выпускным я вошел. Первый взрослый опыт: не вопрос, что решение верное, вопрос - сколько времени ты его искал. Мои дворовые привычки встретили достойное возражение подготовленных физруком спортсменов-математиков и, после некоторой борьбы с уязвленным самолюбием, мне пришлось полюбить новый вид спорта - вольную борьбу. А что?
– руки больше не беречь.

В детстве была справедливость, та, описанная в хороших книгах, и за нее можно было драться.

В ВоенМех* я поступил за компанию с другом детства. Он туда пошел, потому что там иногда читал лекции мой отец, а про физфак ЛГУ сомневался, что потянет вступительные и конкурс. А мне было все равно. Впереди была вся жизнь и лучшие ее годы - студенческие. Насчет лучших лет - оказалась правда. Cтал я инженером-механиком, распределился в отраслевое НИИ и поступил в заочную аспирантуру на выпускающую кафедру. Отец рано умер - инфаркт - и я занял пост кормильца семьи. Денег после его смерти как- то не осталось. Так и прожил он свою жизнь после войны с военным девизом: Все для Родины, все для Победы.

_______________________________

* ВоенМех - Ленинградский Военно Механический Институт.

Ну что Родина - Родина у меня была всем на зависть - отец постарался, оставил. Да вы, может, помните семидесятые - было чем гордиться.

Деньги не главное, а опыт работы грузчиком и связи на Сортировке у меня были давно. Решил я эту задачу и поступил на мехмат ЛГУ - знаний для построения математических моделей по теме диссертации не хватало. Коллеги по кафедре до сих пор помнят мою функцию Грина - спасибо альма-матер. В общем, мы жили хорошо в нашей стране.

А, вспоминать тяжело. Я влюбился. Нет, были конечно девушки раньше, романы, пять или шесть - я же студент, как без этого? Да и в школе тоже, но там я маленький был. Но здесь все - сразу и навсегда. И все у нас хорошо поначалу было, а я знал - нельзя так. Мне без нее жизнь не мила будет, что ж я так-то, как на минном поле. Ну, как на минном поле - я тогда тоже не знал. Знал, понимал, что она не идеал. Но себя потерять мог, только она не догадывалась. В общем, люблю, но в разведку с ней бы не пошел. Душу открывать нельзя и общих детей нельзя. Вот беда какая. Но свадьбу заказали. Месяц оставался - она меня бросила, были у друзей на вечеринке - а оттуда уже каждый со своим. Она - с будущим мужем, а я...

Ну, в общем, в 83-м как раз сборы прошли, мне старлея запаса присвоили, три года с окончания института (месяца не хватало) и я написал заявление в кадры, что желаю добровольцем в Афганистан. Дружок у меня служил в канцелярии штаба нашего военного округа, он сам так сделал и меня надоумил. Неудобно, конечно, он из патриотизма, интернациональный долг исполнять, а я от несчастной любви, как в плохом романе. Смешно, тогда ведь как в армии было: хочешь - не пустим, а не хочешь - заставим. Но у нас все получилось. И поехал я в Ашхабад начальником полкового склада, а куда поехал мой товарищ до сих пор не знаю, в Афгане я о нем не слыхал.

Матери денег оставил и высылать еще пообещал. Тогда ведь старлей вдвое против инженера имел, а больше никому ничего не сказал и мать просил говорить всем, что подался Серега на юг на вольные хлеба. Или на север.

С полгода послужил - "пиджак"* на жаре он и есть "пиджак", и образовался у меня роман с женой ашхабадского военкома. Это я тогда не знал - думал, поможет. Скандала не было, поговорили и написал я опять заявление добровольцем в Афганистан. И военком тоже что-то написал, да грамотно, наверно, поскольку получил я назначение командиром взвода в самую задницу, как мне потом сказали, больше "пиджаков" на этой должности там не было никогда.

_______________________________

* "Пиджак" - насмешливая кличка армейского офицера, не кончавшего училища, а получившего звезды на военной кафедре в гражданском высшем учебном заведении.

Шесть лет в Афгане - сначала взводным, потом роту дали. Капитаном стал, две Звезды* - обе за ранения, "За отвагу" и ЗБЗ**. Тогда и с Иванченко Юрой познакомились - он ко мне зеленым лейтенантом на взвод пришел. Дважды ему жизнью обязан, а сколько всего еще. В 88-м получил я майора и, все же, ушел в штаб полка - звали давно. А там сразу подал рапорт и в 89 - на гражданку. Мама была очень рада. Я все отпуска с ней проводил, но переживала сильно - ранения скрыть не удалось. Юра остался служить, военная косточка, мой самый близкий друг. Из Афгана вышли, а дальше только по переписке да по телефону, изредка в отпуск приезжал. Тяжело временами было, но вот теперь - полковник, командир части. Конечно, он был прав - зря я его мутил своими предложениями.

_______________________________

* Звезда - орден Красной Звезды.

** ЗБЗ - медаль "За боевые заслуги".

Вернулся на кафедру блудный сын после северных приключений. Выделили стараниями шефа четверть ставки старшего преподавателя для завершения диссертации. Тяжеловато было все вспоминать, но через год дали ставку, назначили предзащиту - жизнь налаживалась. И опять мой характер - еще до армии накопал параллельно своей технической тематике математический эффект - учебники по вариационному исчислению пришлось бы подправлять. Промолчи и живи спокойно - а я давай грызть. Нарыл - академика надо звать на защиту - наши-то в этом не секут, в тензорах хромают. Это у меня два образования в одну точку - а они просто Ученый Совет. Сунулся к знакомому профессору на мехмат:

– Сережа, а я думал, что вы давно защитились. Но нигде не вижу ваших работ. Даже странно.

Любопытный был и осторожный - имя!
– но вариационное исчисление знал, я сам у него учился. Оставил ему решение своей задачи и пару раз за оставшийся месяц приезжал к нему для пояснений. Он пришел и промолчал всю предзащиту. Так, пара фоновых реплик. Выходили вместе:

– Я думаю, вы правы, но о чем я им должен говорить, они все равно не поймут. Просто не обращайте на это внимание. Защититесь и забудьте.

И я стал кандидатом технических наук. Только скучно мне стало математикой заниматься - бороться за высокое звание доцента, страну сносило с рельсов, и решил я окунуться в бизнес. Из института ушел - был 1991 год. А учебники по вариационному исчислению так и остались неисправленными. Недавно заглядывал - все как раньше.

Дальше все было быстро и неинтересно. Трижды становился долларовым миллионером и трижды разорялся: в 94 все вытрясли чечены, угрожая похищением или смертью матери, в 98 кинуло вновь образованное государство и сейчас, в 2008 - не потому что кризис и война, а потому что все это надоело - край. Мать умерла и некому больше...

Надо было бросить это все раньше, но на мне постоянно висела сотня человек с семьями, и время для них было непростое. Пока вертелся на пузе эти семнадцать лет, помнил завет отца - "не прощу". А вокруг был шабаш, уж мне изнутри виднее. Как, не воруя, стать миллионером среди воров, грабящих свой народ? Наказать на какую-то сумму каждого, пока не соберется миллион. Но они восполняют потери, воруя снова - и тогда, зачем все это? Деньги для меня всегда были не средством отплатить миру за нищие детство и молодость, не доказательством успешности своего бренного существования самого-самого муравья в муравейнике, а квинтэссенцией свободы, но свободен ли я? Или деньги та же лампа Алладина и я раб лампы?