Томится душенька на зоне
Шрифт:
«Адам… Адам Потапов».
«Сколько он вам за это заплатил?»
«Пока только половину. Пять тысяч долларов».
«То есть вы утверждаете, что Адам Потапов заплатил вам за то, чтобы вы убили гражданку Володарцеву?»
«Да»…
Колян кололся, как гнилой орех. На него, а если точней, на его изображение противно было смотреть. Адам не удержался и плюнул на экран.
— Я вас понимаю, — выключив телевизор, насмешливо сказал опер. — Нервы… Но на вашем месте я бы их поберег. Скобарев дал показания и под протокол. Любой суд признает вас виновным в организации убийства
— Да я понимаю, — кивнул Адам. — Может, удастся как-то договориться?
— Договориться?! — округлил глаза оперативник.
— Ну да. Вы же сами сказали, что официально преступление не раскрыто…
Адам почти уверен был в том, что опер сказал об этом неспроста.
— Пока нет. Но сейчас вы дадите признательные показания, мы их зафиксируем и поедем в прокуратуру за постановлением на ваш арест. Все очень просто…
— Премию за это получите.
— И не только. Раскрытие заказного убийства дорогого стоит. Тут не деньгами, тут внеочередной звездочкой пахнет…
— Сколько?
— Сколько звездочек?
— Нет, сколько денег. Сколько денег вы хотите?
— Я ничего не хочу.
— А сколько нужно, чтобы вы захотели?.. Десять тысяч долларов вас устроит?
— Десять тысяч?! В обмен на пятнадцать лет строгого режима? Вы смеетесь? — презрительно хмыкнул оперативник.
Теперь Адам точно знал, что в этот гадюшник его затащили только для того, чтобы выбить из него не показания, а деньги… Пятнадцать лет строгого режима? Неужели такой срок ему грозит?..
— Пятнадцать тысяч… По пятнадцать тысяч на каждого, кто принимал участие…
— А вы знаете, сколько людей принимало участие в раскрытии убийства?
— Нет.
— Тогда зачем говорите?
— Никита с вами?
— Никита?.. А-а, Никита Сонцев?.. Нет, он нам помогал… Он утверждает, что это вы отправили его на пять лет за решетку.
— Он утверждает? — презрительно усмехнулся Адам. — Да кто он такой, чтобы утверждать?..
— Он утверждает, а гражданин Скобарев подтверждает. Есть видеозапись, есть протокол. И заказчик этого преступления — вы!
— Сто тысяч долларов вас устроит?
— На каждого?
— Нет.
— На каждого устроит. А нас восемь человек. Итого с вас, гражданин Потапов, восемьсот тысяч долларов.
— Да это грабеж!
— Нет, это плата за свободу. Пятнадцать лет строгого режима. А с учетом тех злодеяний, которые совершал по вашему приказу Скобарев, возможно и пожизненное заключение…
— Но у меня нет таких денег.
— Меня это не волнует.
— Сколько у меня времени?
— Послезавтра утром будет оперативное совещание. Я должен буду отчитаться о проделанной работе. Если к этому сроку я не получу деньги, мне придется доложить, что преступление раскрыто…
— А если получите?
— Это уже мои трудности, как я буду выкручиваться. Главное, что все претензии к вам отпадут.
— Вы меня за горло взяли.
— Профессия такая…
— Хорошо, я согласен. Завтра вечером деньги будут. Но мне нужно поговорить с отцом…
— Назовите адрес, вас туда отвезут.
— Но у него нет такой суммы.
— Ничего не знаю…
Вы должны оставаться в квартире у отца…— У него дом.
— Неважно. Вы должны оставаться у него. Если денег не будет, послезавтра за вами приедут… Не советую вам искать спасения в бегах. За вами будут следить, вас немедленно арестуют, тогда все…
— Будут вам деньги, будут…
Восемьсот тысяч — невероятно большие деньги, целое состояние. Но делать нечего: свобода стоит гораздо дороже…
Марина плыла по течению как бревно. Сама позволила довести себя до состояния полной беспомощности, на себя только и могла обижаться. А Игорь Соломонович не так уж и плох. Старый, но не вонючий. Спят они в одной постели, но может он редко и не долго. На подарки не скупится… И все равно невмоготу. Но уйти от него Марина не могла. И некуда, и Адам не позволяет…
Она успокаивала себя тем, что искала плюсы в своей новой жизни. Игорь Соломонович ей не отвратителен; дом у него превосходный, она полная в нем хозяйка. Шестьсот квадратов общей площади, пять спален, семь санузлов, без малого гектар ухоженной территории — лес, клумбы, бассейн с подогревом… С Антоном она такого позволить себе не могла. Но Антона она обожала. Хотя, казалось бы, любить его было не за что. Маленький, некрасивый, да еще и ударить может. Но не зря в народе существует поговорка про любовь и козла…
Марина выходила из бассейна, когда появился Адам. Он шел прямо к ней, Игоря Соломоновича рядом не видно.
— Отец где?
Обычно он смотрел на нее с вожделением. Но сейчас, хотя она была почти голой, он едва обращал на нее внимание. Взгляд сканировал пространство вокруг. Он явно был не в своей тарелке.
— Да здесь где-то был, — пожала она плечами.
— За тобой, что ли, подглядывает?
— Зачем ему это?
— А чтобы на ночь возбудиться.
— Ну зачем ты так?
Игорь Соломонович вышел к ним из-за куста жимолости. Марина слегка изогнула губы в насмешливой улыбке. Может, и правда подсматривал?.. Заставлял же он ее надевать халат медсестры из секс-шопа, и стюардессой она у него была, и танцовщицей из стриптиза. Однажды он даже предложил ей роль плечевой проститутки, но она отказалась. Обойдется…
— Отец, у меня к тебе дело…
Мужчины ушли в дом, и Марина последовала за ними. Ей нужно было переодеться. Вечер уже, солнце давно светит где-то за лесом, греет слабо. И если вовремя не сменить мокрый купальник, можно замерзнуть. И вообще, надо уже принять душ и ложиться спать. Скучно. А сон поможет время убить…
У них с Игорем Соломоновичем была общая комната, но у нее имелась и своя персональная комната. Туда она и направлялась, когда проходила мимо кабинета, в котором уединились мужчины. Дверь была приоткрыта, но ее никто не увидел. Зато она могла слышать голоса. Ничто не мешало ей остановиться и послушать, о чем они говорят. До двери в свою комнату рукой подать, секунды хватит, чтобы в ней скрыться.
— К матери я с этим обратиться не могу! — нервно говорил Адам. — И тебе страшно в этом признаться. Но только ты можешь дать мне деньги…