Томка и блудный сын

Она вздрогнула. Я буквально увидел, как по ней побежал холодок. Будь у меня побольше воображения, я заметил бы и то, как волосы на голове женщины начали пританцовывать, но не от ветра, а от статического электричества.

– Да.

– Вы действительно растили его одна?

– Да.

– Выходит, что Светлана бросилась в атаку и отбила Сергея Лапина, оставив вас в одиночестве и беременной. – Да.

– А Сергей так ничего и не узнал… Она вздохнула.

– Они поженились вскоре. Много лет пытались завести ребенка, но Светка так и не смогла родить. Два выкидыша. Сергей запил. Он хорошо продвигался по карьерной лестнице, потом в бизнесе, создал на пару с другом компьютерную фирму… но юношеский запал все равно прошел. Светка гуляла от него, он тоже шалил. Обзавелся пузом, лысиной, долгами. А потом умер от инфаркта. Его доля в фирме отошла вдове.

– И все это вы узнали из ее недавнего рассказа?

– Да. Она нагрянула в гости. Очень удивила. Сказала, что грустит по ушедшей юности, хочет с кем-то вместе погоревать, а ближе меня у нее в жизни никого не было. Мы сидели допоздна вдвоем, муж ушел спать. Мы рассказывали друг другу все, чем жили после института. Веселого мало, как выяснилось.

– Иными словами, – сказал я, – вы посвятили ее практически во все свои семейные дела?

Ольга растянула губы в виноватой улыбке.

– Выходит, что так. Столько лет прошло, мы моложе не становимся. Кто старое помянет, как вы знаете… Мне казалось, что она честна со мной, будто что-то в ней переменилось. Было в ее взгляде что-то очень старое, далекое, из детства, когда мы дружили. Она даже предложила помочь Сережке с работой, дала визитку, пригласила на собеседование. Что-то у них, к сожалению, не срослось…

Ольга засмотрелась на воробьев, усевшихся на ветку тополя. Две пичуги раскачивали ветку, прыгая попеременно. Одна из них вскоре устала от такой игры и упорхнула.

«Скорее всего, – подумал я, – никогда по-настоящему вы и не дружили».

Я огляделся. Мы обошли почти весь больничный парк по окружности несколько раз. Вдали, на углу отделения неврозов, стояли Игорь и Сергей.

– Спасибо вам огромное, Ольга. Вы мне очень помогли. Точнее, даже не мне, а себе. Последний вопрос: фирма Сергея Лапина называла «Пи-Ай-Пи Сервис»?

Она равнодушна кивнула. Потом будто встрепенулась, взяла меня двумя пальцами за локоть.

– Скажите… – Да?

– У Сережки серьезные проблемы?

Она пыталась прочесть ответ в моих глазах.

– Все поправимо. Во всяком случае, сынок ваш в состоянии о себе позаботиться.

– А кто… кто оплатил ваши услуги?

– Он сам.

Я посмотрел в небо. Тучи разбежались, уступив место солнцу.

25

Обожаю слушать дочь в трубке. Это две большие разницы – разговаривать с ней лицом к лицу или пусть даже в машине, когда она сидит за спиной, и беседовать по телефону. В трубке детский голосок играет иными красками. Не видя меня, дочь пытается сделать свою речь более емкой, содержательной… и в результате забалтывает меня до изнеможения.

Но я обожаю ее слушать.

– Папочка, у меня появилась колоссальная идея!!! Я придумала, как можно дрессировать нашу Тику!

– Боже мой, прямо-таки колоссальная, не меньше.

Рассказ мог затянуться надолго. Сергей, сидевший на соседнем сиденье, улыбнулся.

– Доченька, – попытался я предотвратить малоинформативное детское словоблудие, – наша Тика не любит дрессировки. Это самая ленивая и сердитая кошка на свете, и если ты попробуешь ее дрессировать, она обидится на тебя еще сильнее.

– Ну… – Томка озадаченно задышала, – ну, пап, как же так! Я же буду здорово ее дрессировать, ей понравится! Знаешь как? Давай я тебе расскажу.

Я вздохнул.

– Валяй.

– Я поставлю рядом два стула, на один положу кусочек мяска из ее пакетика, а на другой поставлю Тику. Она увидит мяско и захочет прыгнуть! И прыгнет! Здорово, пап?

Гениально.

Я не стал объяснять дочке, что для начала Тика, пушистая британская туша весом в пять килограммов, искусает ей все руки, потом вдоволь наматерится и напоследок перевернет стулья. Из чувства мести животное может и нагадить под креслом. Стоит ли таких жертв один дешевый трюк?

– Тебе правда понравилось? – верещала дочь. – Сегодня вечером, когда придем домой, я так и сделаю. Ты мне поможешь?

Боже упаси связываться с Тикой. Я никогда не понимал психологии этой кошки. Когда-то она была молодым котенком, носилась по квартире не хуже заведенной игрушки с мощным моторчиком, ластилась, любила спать на хозяйском диване, иногда ложилась на грудь. Когда мы с Мариной ее стерилизовали (по сей день меня раздирают сомнения относительно гуманности процедуры), она стала быстро отъедаться, превратилась в ленивую и вечно голодную сволочь, от которой не дождешься никакой ласки. С рождением Томки она стала совсем невыносимой, невзлюбила девчонку с первых дней жизни, стала шипеть на нее при малейшем приближении, царапать и кусаться. Так они до сих пор и не ладят, хотя Томка обожает животных и не оставляет попыток подружиться с Тикой – то покупает ей какие-то игрушки, пытается кормить с ладони сухим кормом и даже мясными консервами, обнимает за шею, таскает по квартире. Ничего не помогает, Тика никогда не простит девочке своего изгнания из сердца хозяина.

И вот теперь – попытка дрессировать. Как я уже говорил, гвозди бы делать из наших детей. – Пап!

Кажется, я задумался.

– Да, моя хорошая?

– Ты меня любишь?

– Конечно, солнышко мое, очень люблю.

– А я скучаю.

– Я тоже, родная. Поскучай немного вместе с бабой Соней, хорошо?

Она вздохнула.

– А разве у меня есть выбор?

Я рассмеялся и послал воздушный поцелуй – чмокнул в трубку так, чтобы она услышала. Она чмокнула меня в ответ.

– Опять скалишься? – бросил я Сергею. Парнишка улыбался. После разговора с отчимом он выглядел получше.

– Что сейчас? – спросил Сережа.

– Выкуриваем мадам Канаеву из укрытия. С минуты на минуту должны позвонить мои ребята. Они присматривают за ней.

– А это законно?

– Что именно?

– Ну, слежка там, все такое…

Я хмыкнул. Мой юный друг озабочен вопросами законности. Жаль только, что на одного такого, как он, приходится десяток других, не испытывающих сомнений.

– Действия частных детективных агентств регулируются отдельным законом. Не переживай, в ее личную жизнь мы влезем ровно настолько, сколько требуется для твоего спасения. А все остальное… Я не договорил. Зазвонил телефон. Это был Петя.

– Антон, есть проблемы.

Он взял паузу. Неторопливый, но расторопный Петр любил подержать в напряжении. – Петь, лишу премии, давай без этих своих дешевых спецэффектов. – Кхм… у нас накрылся сервер.

– В смысле?

– В прямом.

– И что? Ты предлагаешь мне приехать и починить?

– Нет, что ты. Я уже восстанавливаю. Просто… это… сейчас, секунду…

Я услышал, как он молотит пальцами по кнопке мыши, а потом в трубке раздалось одно из самых его любимых профессиональных ругательств, привести которое я не берусь из-за его крайней витиеватости. – Петь, ты меня пугаешь.

– Сам в шоке. Похоже, нас взломали.

Я застыл. Медленно, стараясь не менять выражения лица, покосился в сторону своего пассажира. Сергей, отвернувшись, задумчиво глядел в окно.

– Понял, – ответил я. – Что-то искали?

– Пока не знаю. Через пару-тройку часов, возможно, что-то прояснится.

– Лады. Когда что-то узнаешь, тут же телеграфируй. Немедленно, ты меня понял? – Всенепременно.

Я выключил телефон.

– Что-то случилось? – поинтересовался Сергей.