Томный дух болотного зверя

— В связи с тем, что условия деятельности кардинально изменились, я решил пересмотреть свои взгляды относительно экспедиционной работы и вашего заработка…

При слове «заработок» Юля вздрогнула и посмотрела на Купера затравленным взглядом.

Американец уловил этот ее взгляд и вдруг почувствовал, что деньги девушке, очень-очень небезразличны (как и предупреждала сейчас Гаргейха)… Правда, они нужны были ей не в плане обогащения, а по иным соображениям. Судя по ее взгляду, который она демонстрировала сейчас, (а так могла бы смотреть, например, преданная гувернантка, которой, в нарушение всех правил, угрожают не заплатить ни цента из ее жалованья за год безупречной работы и выкинуть на улицу — нищую, обманутую и одинокую), девушке мечталось использовать свой заработок от этой деятельности, как ступеньку для построения собственной жизни.

Тут же в его мозгах начала быстро оформляться речь с упором на деньги.

Одновременно с этим, Джону припомнились подробности его вчерашнего разговора с ребятами, когда он говорил с ними под влиянием старшей жены Ылма. Тогда ему (или, лучше сказать, — Гаргейха) тоже удалось сделать намек на лишение членов экспедиции заработка. Но в то время его разуму еще не было доступно значение денег для ребят и, особенно, — для Юли. Теперь же Джон во всю силу давил на это слабое место, используя хитрость:

— Думаю, сейчас вам уже понятно, что дальнейшее продвижение в болота является слишком опасным мероприятием. Мне и моему помощнику, без поддержки, придется туго, но мы не отступимся от своей цели. Рисковать же вашими жизнями я больше не могу. Поэтому завтра утром вы покинете болото и окружающий лес. Как только я вернусь в город, то выплачу вам гонорары в пересчет на дни, которые каждый отработал. Плюс — выдам премию за самоотверженность. Правда, там получится не больше, чем по тысяче или две долларов на брата, в зависимости от размера ваших первоначальных окладов…

Юле было неимоверно больно услышать слова американца, говорящие, что теперь он отстраняет от дел всех русских ребят, попутно уменьшая им оклады. Его рассуждения пахли справедливостью, но лишали их с Виктором перспективы, на которую они надеялись. Согласиться на прекращение работы было — легче легкого. Но это означало и конец всему…

Не зная, что делать, она заговорила, подбирая слова на каком-то интуитивном уровне:

— Господин Купер, мы очень ценим вашу заботу, но, может быть, вы, все-таки, позволите нам поработать еще? По крайней мере, тем, кто не хочет уходить?

— Совсем недавно, милая леди, вы пытались отговорить всех даже от таких безобидных дел, как вечерняя поездка на болото, — ловко подметил ученый.

— Надеюсь, вы простите девушке такую слабость? — парировала Юля и очаровательно улыбнулась американцу. — Ведь, никто, на самом деле, не боится. Не так ли, ребята? — и она покосилась на Лёгу, Андрея и Мишку, незаметно для Купера показывая им пальцами, как будто пересчитывает деньги.

— Да-да! — активно закивали те.

— Ну, я даже не знаю, — Джон сделал задумчивый вид, на самом деле размышляя сейчас только об одном — как бы не перегнуть палку.

— Парни очень понадобятся для дальнейшего продвижения в болота, особенно во время вытаскиваний машины из грязи. Ведь, если логически рассудить, не трудно догадаться, что попавшийся нам сегодня участок тропы, который был затоплен, — еще не самое гиблое место, способное встретить экспедицию посреди болот. А я…, — девушка почувствовала, что у нее заканчиваются слова.

— Ладно, — сказал Купер. — Тогда вернемся к свободному выбору: кто хочет остаться — пусть остается.

Юля облегченно вздохнула и, не желая, чтобы данная тема снова всплыла и американец, не дай бог, опять передумал, решила увести разговор в сторону, из-за чего во второй раз за последние пять минут обратилась к Лёге и его друзьям:

— Ребята, давайте, как предложил господин Купер, — разведем костер. Вам требуется горячая пища.

— Да, и чай! Тоже горячий!!! Пусть даже и говнулированный, — радостно выкрикнул Лёга.

Андрюха усмехнулся и добавил:

— Я достану из багажника сухие дрова.

— А я сделаю вертел, чтобы на него чайник с котелком повесить, — подхватил Стрельцов.

— Э? А мне чего делать? — рассеянно спросил Мишка.

— Канат, вон, пока от машин отвяжи, хоть какая-то польза от тебя будет, — бросил ему Лёга.

— Господин Купер, Олег меня заставляет делать ту работу, которую вы ему поручили, — пожаловался Баламут.

— Ну, и сделай это, коли, товарищ просит, — последовала резолюция американского ученого.

— Ага, Баламут, словил?! — засмеялся Лёга.

— Это значит, вы тут с Андрюхой, поплевывая, огонек разводить станете, а я там с веревкой буду долбаться?! — начал хмурить брови Парфенов.

— Ничего, если вспотеешь, еще раз искупаешься. Ты у нас на это дело мастер, — подначил его Стрельцов.

Мишка вскочил на ноги, сжимая кулаки.

— Вона, какой резвый! Только — энергию свою пускай в мирных целях, — рассмеялся Лёга и тут же побежал от кинувшегося на него Баламута.

Юля, в это время, помогла Виктору встать с земли и повела его к вездеходу: сменить промокшую одежду на сухую.

К ее удивлению, переодевшись, парень остался сидеть в машине. Взгляд его, по-прежнему, выражал полную отрешенность от внешнего мира.

«Что ж, ладно, пусть посидит здесь. Может, сковавшие его переживания, постепенно уйдут сами, или он их, прогонит, когда соберется-таки с духом», — подумала девушка и, взяв из багажника автомобиля рюкзак с продуктами, нехотя поплелась к сооружающемуся на берегу очагу «первобытного» типа (ребята развели там костер и поставили рогульки для вешанья на них котелка и чайника).

Надо было, в конце концов, приготовить ужин. Ведь, уже перевалило за восемь вечера.

— Ребята, а вы воду-то не принесли, — сказала Юля Андрею с Лёгой, подходя к костру.

— О! Забыли! Я сейчас, — Лёга мигом побежал к легковому полноприводнику, где должна была лежать двадцатилитровая пластиковая бутыль.

Принеся ее к очагу, он, довольный, поставил тару на песок.

Но довольство Стрельцова длилось не долго, ибо в ту же секунду, как бутыль коснулась земли, на его ногу из ее корпуса брызнула вода.