ТОНКАЯ ГРАНЬ

Вадим выжидал удобного момента, его хладнокровие было сравнимо с выдержкой Сиа. Постепенно сдержанность стала покидать противника, колдун начинал нервничать и злиться. С другой стороны, обороняясь, Вадим дал противнику возможность навязать свою тактику. Однако важный момент не ускользнул от его взгляда – маг был человеком своего времени, опытным воином, привыкшим к сражению на мечах, но, именно в его опыте была его слабость. Египетские копейщики и мечники дрались со щитами, которыми блокировали удар врага, нанося ему удар справа, или укол снизу, или же, останавливали клинок противника собственным мечом, неожиданно проводя кинжалом решающий удар. Сейчас у Сиа не было щита, а кинжал, брошенный в Вадима, лежал у стены. Правда, на поясе висел второй, вот он-то и не давал ему покоя. С кинжалом Сиа чувствовал бы себя гораздо увереннее, но он опасался, что Мерианх воспользуется малейшей паузой в его движениях. Вадим понимал, что Сиа нужно подтолкнуть, спровоцировать – и он решился.

Мерианх немного отступил назад, как показалось Сиа, чтобы перевести дух. С гулким звоном, серповидный меч колдуна ударил по клинку Мерианха, прижав к стене лезвие, и, тут же, левая рука шпиона метнулась к поясу. Сейчас, как никогда, буквально, промедление было смерти подобно – Вадим не промедлил…

Ладонь Сиа почувствовала рукоять кинжала, Мерианх явно выдохся, его осталось только добить… Неожиданный удар снизу-слева в челюсть опрокинул шпиона, Сиа невольно растопырил руки, чтобы смягчить падение, и выронил меч. Через мгновение, оба серповидных клинка указывали на горло колдуна.

– Чего ты медлишь, убей меня прямо сейчас, я ничего не скажу, даже если Сет скормит меня крокодилам! А считать истину из моего Ка [9] не смогут ни Сет ни Хору, ни сама Нейт – сила Апопа защитит или убьёт меня! – Сиа задыхался от злости.

Вадим решил, что шпион не блефует, но Лина опередила его:

– Погоди, Мерианх, может и вправду позвать стражу и отдать его Сету?

– Не стоит, Сенеферу, я передам его Хору, и он велит вышвырнуть его за городские ворота!

– Благословляю твою милость, Мерианх, и милость Правителя Нижних Земель! – колдун попался на крючок Вадима, осталось только правильно разыграть карту.

– Погоди, Сиа. Если тебе так хочется, благослови не милость, а мудрость Хору, ибо он не станет убивать обречённого. В лучшем случае, наши враги поймут, что твой заговор раскрыт, и ты им больше не нужен, долго ли ты тогда проживёшь?

– А в худшем, – Лина вступила в игру, – в худшем для тебя, поклонники Апопа, решат, что ты служишь нам, и тогда… пасть крокодила была бы для тебя лучшей участью…

– Но будет поздно, – Мерианх дожимал колдуна, – а так, Хору и Сет могут позволить тебе переждать осаду, а потом изгонят.

– Каков залог того, что ты сдержишь своё слово? – Сиа пристально посмотрел в глаза Мерианха, – а потом, если ты и не солгал, то сдержат ли своё обещания Владетели Красной и Белой корон Та-Кем?

– Сдержат! Ибо они Воины Маат! А моё слово… В твоём положении остаётся только довериться.

У колдуна не оставалось выбора. Он не хотел умирать. Сиа был слишком молод и красив для этого.

– Вы снова победили, – Сиа глубоко вздохнул, – зеркало Нейт может открыть не только Врата Вечности, но и Врата Тьмы и Хаоса. Зеркала, Мерианх – туалетные зеркала аристократок. При помощи зеркал Ка знатных женщин столицы поразят демоны Тёмного Дуата!

К сожалению, путешественникам петли времени, не удалось надолго задержаться в Та-Кем. Получив благодарность правителей, выслушав напутствие мудрецов и простившись с Аха и Сопдет, этим же утром Вадим и Лина при помощи Тота вернулись в свою эпоху. Тяжело было расставаться с обликом тайных стражников. За это недолгое время они очень привыкли к египетской одежде и оружию.

Прижавшись друг к другу, Вадим и Лина стояли посреди городского парка как будто никуда не исчезали – только вокруг была не ночь, а раннее утро. Мягкие лучи рассвета окрасили

парковые деревья и дорожки. Сейчас хранители были подобны Аха и Сопдет, которые, обнявшись, встречали рассвет в дворцовом парке после той ночи, когда был раскрыт коварный замысел колдуна.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава Восьмая

Илья Петухов, холёный мужчина лет сорока, согласился встретиться с Юрьевым после трудового дня. Благодаря пиару и финансовой помощи влиятельных покровителей его популярность становилась сравнима с популярностью свежих выпускников «Фабрики звёзд». Петухов называл свою работу «несением науки в массы», которая осуществлялась за определённую плату. Научные работники от его кипучей деятельности хватались за сердце, а любознательные, но недалёкие ребята зачитывались его незатейливыми трудами и раскупали недешёвые билеты на лекции подобно футбольным фанатам на решающий матч. От ученых Илья Петухов получил кличку «Петух», но не только за фамилию, а за самолюбование и стиль жизни; а его гордая фраза «я первый в мире нетрадиционный египтолог» вызывала множество злых шуток. Однако «кидание отбросами» – так он называл критику – не печалило труженика египтологии.

Получив сообщение, что его хочет допросить сотрудник ФСБ, египтолог занервничал. Только ли Караваев заинтересовал их? Может, они хотят покопаться в его профессиональных делах?

Лекция закончилась, слушатели не спеша расходились. Взволнованный Петухов настолько сильно погрузился в размышления о предстоящем визите, что даже не слышал восторженных комплиментов, которые так обожал.

Он взглянул на часы. Как правило, бэшники пунктуальны… наверняка, они появятся, как только лекционный зал опустеет.

– Не отпирайтесь, вы о нас писали, – входя в лекционный зал, произнёс Вадим, не скрывая ехидной улыбки.

Побледневший Петухов вскочил со стула. Он узнал Вадима Юрьева, египтологические труды которого он так жёстко и активно критиковал.

Лина мысленно отметила, что, судя по ухоженной внешности, господин Петухов очень себя любит. Прямо образец «метросексуала» – новомодный образ мужчины, который тщательно следит за собой и является завсегдатаем салонов красоты.

– Вы служите в ФСБ? – с придыханием пробормотал Петухов. – Не знал…

Больше он не смог найти слов и опустился на стул.

– Рад расширить ваш кругозор, – произнёс Юрьев. – Как вам уже сообщили, меня интересует Караваев.

– Караваев… – повторил Петухов. – Да, я знал его… Он увёл у меня одну милую вещицу!

В протяжном голосе египтолога звучала нескрываемая досада.

– Глиняную табличку Гильгамеша? – уточнил Вадим.

– Да… откуда вы знаете? А-а, вы же из спецслужбы … там у вас всё знают… – удивление египтолога резко сменилось безразличием. – Меня очень заинтересовала эта табличка, ведь она много веков хранилась у египетских жрецов… Это огромная ценность для египтологии!

Говорил он с ужимками, даже с некоторым кокетством.

– Вы были знакомы с магом Лаврентием? – спросил Юрьев, который терпеть не мог подобной манеры разговора.

– Да, знаком! – ответил Петухов, понимая, что отрицать – себе вредить.

– С какой целью вы общались с ним?

– Понимаете, в нашей коллекции древностей немало предметов связанных с магией, – пояснил учёный муж, его холёные пальцы с ухоженными ногтями взволнованно перебирали бумаги на столе. – Многие колдуны, наверняка, хотели бы украсть их… Поэтому я нанял Лаврентия охранять мои экспонаты от воров-магов. Замечу, эту работу он выполняет хорошо… Не знаю, как именно – может, ставит защиту, или выпускает магическое поле – это его забота…