Тонкая грань

– Изуру!

Крик сам сорвался с губ, и Йоко не заметила, как перешла на бег. Но сколько бы она ни бежала, злосчастный памятник не становился ближе. А Кира все также стоял подле него, не предпринимая никаких действий.

Ногу вновь пронзила жуткая боль. Опустив глаза, Йоко с ужасом посмотрела на какую-то шипастую лиану, нежно-золотой стебель которой стремительно опутывал ее ступню, вгоняя шипы в плоть. Потеряв равновесие, Накамура грузно рухнула на дорожку и принялась руками разрывать растение-ловушку. Но та не поддавалась. И чем дальше, тем большее отчаяние охватывало Йоко. И тем сильнее лиана впивалась в уже обе ее ноги, скрутив их словно стальным тросом.

– Изуру!
– крикнула Йоко, уже чуть не плача.

Словно услышав ее зов, Кира обернулся, но в этот момент мир как будто поплыл. Парень словно превратился в смазанное черно-белое пятно, и только по едва различимым контурам можно было понять, кто перед тобой. Следом за ним расплылся и монумент, и дорожка, и деревья, и все остальное. И только Йоко сидела посреди разномастных клякс, которые еще недавно являли собой плотную ткань реальности.

Окружающий мир пошел трещинами, и в следующую секунду разлетелся миллионом осколков, словно зеркало, в которое сгоряча запустили чем-нибудь тяжелым.

Осталась лишь девственная белизна неопределенности, и бесконечное падение дальше, навстречу неизвестности.

***

Больше часа она сидела в засаде. Выжидала, готовилась, выбирала подходящий момент.

И вот он настал. Она появляется, словно гром среди ясного неба. Противник деморализован, растерян. Он уже потерял время, что могло спасти ему жизнь.

Четкие, отточенные десятилетиями движения. Лезвие короткого кинжала безжалостно впивается в плоть, вычерчивая улыбку под подбородком. От уха до уха. Моментально. Даже крови не остается на клинке.

Она знает, что сейчас его глаза изумленно распахнутся. Он еще не понимает, что все кончено, ведь боли не было. Он сделает жадный вдох и захлебнется собственной кровью.

– Прости, ничего личного, - произносит она, когда он валится на землю, и закрывает ему глаза. В них до самого конца плещется непонимание и неверие.

***

Мрачное помещение лаборатории навевало не самые радостные мысли. Еще недавно ярко освещенное множеством ламп помещение сейчас было раскурочено подчистую. Осколки разбитых вдребезги колб и реторт были развалены по всей комнате, тут и там были опрокинутые столы, в стене красовалась огромная дыра, а источниками света являлись несколько горящих вполнакала лампочек у самого потолка.

– О, боже, бежим скорее!
– панический голос, буквально прокричавший это, показался Йоко неуловимо знакомым.

Она выбежала в пролом в стене в коридор, ухватившись за косяк, чтобы легче было завернуть за угол. Жуткий скрежет, как если бы кто-то тащил по каменному полу что-то невообразимо тяжелое, нарушил тишину. А секунду спустя Накамура увидела высокую и тощую фигуру, голову которой венчала мешковатая маска. В руках гигант держал огромный топор, по весу явно превышающий своего владельца в несколько раз.

– Это же...
– от нахлынувшего изумления Йоко даже перешла на шепот.

Вдруг палач размахнулся своим топором, и девушка только в последний миг увидела, как лезвие его оружия рассекает на две части чье-то тело. Не думая о том, что сама может попасть под раздачу, она стремглав бросилась туда. И чуть было не навернулась на ровном месте, поймав безжизненный взгляд собственных глаз. Верхняя половина ее туловища валялась прямо у ее ног, а палач, словно не видя ее, двинулся куда-то в сторону.

– Изуру?

Резкий взмах топора вновь рассек воздух.

Йоко стояла посреди разрушенной лаборатории, когда откуда-то из импровизированного проема в стене раздался панический голос.

– О, боже, бежим скорее!

Звук волочения чего-то тяжелого был ответом.

– Изуру?
– на миг Йоко показалось, что она увидела, как в проломе мелькнула его светловолосая фигура. Палач был близко, и она бросилась на помощь.

Выбежав в коридор, она застала нелицеприятную картину. Палач держал на вытянутой руке чье-то отчаянно вырывающееся тело. Не успела Йоко даже пикнуть, как тот подбросил свою жертву в воздух, после чего в воздухе разрубил ее надвое.

– Что же это?..
– Йоко оставалось только беспомощно покачать головой, вновь смотря в свои же мертвые глаза под аккомпанемент скрежета. Палач вновь удалялся, не обращая на нее внимания.
– Эй!

Бесполезно. Он уже скрылся во мраке коридора. Накамура одна стояла рядом со своим мертвым телом.

– Это же то самое место...

Йоко стояла у стены, что была относительно целой в этом помещении, что некогда было научной лабораторией.

– Мне было так страшно, так страшно...

Изуру прижимал ее к себе, как великую драгоценность, утраченную много лет назад и наконец-то найденную вновь. А она, не контролируя себя, шептала ему на ухо какой-то бред.

– Что с тобой случилось, Йоко?
– в глазах Киры искреннее беспокойство, и он заглядывает ей в глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос.

Предательского ножа, лезвие которого появилось из рукава Накамуры и вонзилось ему в живот, он точно не ждал.

– Йоко?..

А она не отвечала, механически, словно запрограммированный робот нанося удар за ударом, удар за ударом, пока ее рука по локоть не стала ало-красной от его крови.

– Прости, ничего личного.

Клинок вновь исчезает в рукаве, и Йоко подхватывает и прижимает к себе его ослабевшее тело. Окровавленная рука зарывается в светлые волосы, окрашивая пряди в красный. А сама Накамура смотрит на окровавленное лицо Изуру, ждет, когда исчезнет жизнь из его глаз.

– Нет! Нет, черт возьми! Этого не было! Не было!

– Чего не было?

Изуру стоял рядом с ней и изумленно вскинул бровь, когда прямо посреди разговора Йоко внезапно начала кричать не пойми что.

– Я...
– Йоко уже ничего не понимала.

Бабочка, кружащая над ними, навевала приятное тепло в душе. Легкий ветер, что доносил в комнату звуки улицы и желанную прохладу, ласково гладил девушку по оголенным плечам.