Тонкие грани (том 4)

— Он больше, чем я себе представлял, — слегка удивлённо пробормотал я. — Что это?

— То, ради чего мы тебя позвали.

— Я это понял, однако спрашиваю немного о другом.

— Не знаем. Молчун говорит, что они откупорили деревянный ящик, и вот перед нами ещё один ящик, но уже железный.

Да, передо мной был сейчас большой ящик из стали. Но в моём представлении он должен был быть немного поменьше. А здесь самый настоящий прямоугольный стальной гроб без каких-либо меток высотой где-то метр шестьдесят, шириной полтора и длиной, наверное, два с хвостиком. На нём не было видно ни замков, ни петель, ни других свидетельств того, что его можно открыть без применения силы. Словно он был законсервирован и не рассчитан на то, что его откроют обратно. Могу лишь предположить, что это для того, чтоб защитить то, что внутри.

Или наоборот, что снаружи.

И вторая мысль вызвала у меня некоторое беспокойство.

— Это свинец? — не решился я подходить ближе.

— Нет, сталь, но она тоже может защищать от радиации, — Сэндмэн словно мои мысли прочитал. Или же думал о том же самом. — Но счётчик Гейгера молчит, так что если там и есть что-то радиоактивное, то здесь оно нас не достанет.

— А на деревянной коробке что было написано?

— Просто маркировка военного оборудования. Даже не подписано, что за оборудование.

— И продублировано на нескольких языках? — припомнил я прошлый раз, когда видел его.

— Да.

Странно…

— И никаких бумаг не вывалилось, ничего такого не было? — уточнил я, посмотрев на Молчуна.

Тот покачал головой.

— Ящик тяжёлый?

— Достаточно. Им пришлось вытаскивать его краном, — Сэндмэн кивнул на цепь, что свисала сверху, перекинутая через блок на потолке, который, видимо, раньше использовали для того же.

— И ящик, как вижу, запаяли от души и намертво, — обошёл я его по кругу. — Законсервировали, словно и не собирались открывать.

— Или же собирались, но очень и очень нескоро.

Ничего в нём такого действительно особенного не было: это был просто большой ящик, сваренный из стальных листов. Другое дело, что несколько странно такой найти в другом, но деревянном ящике с армейскими маркировками. Это значит, что внутри должно быть как минимум что-то ценное. У меня даже возникла мысль, что внутри мы найдём ещё один ящик, как в матрёшке.

— Что-то мне не кажется, что там оборудование, — пробормотал я.

Молчун что-то прожестикулировал, прежде чем Сэндмэн мне перевёл.

— Молчун говорит, что неизвестно, откуда достал это Соломон, но навряд ли что-то очень опасное или секретное. Будь это таковым, то вряд ли бы он смог это купить. А если купил бы, то сразу от этого избавился бы. Такое у себя не держат долго, а этот пылью покрыт.

— Значит, что-то не столь опасное, как оружие массового поражения, слава богу. Не хотелось бы такой подарок обнаружить у себя под боком.

— Но тогда бы мы смогли его продать, — подал голос один из парней.

— Нет, тогда бы за нами пришли сразу, как только это стало бы известно. И продать бы нам это никто не дал. Покупатель сам же сдал бы нас правительству. Оружие массового поражения — это единственное, на что мир не закрывает глаза. Но это не оно.

Надеюсь, иначе мы реально встряли.

— Так, вскрывать будем в любом случае, поэтому тащите пилу и… — я задумался. — И газоанализатор. На всякий случай.

— Пила есть, газоанализатора нет, — ответил Скрипка, ошивавшийся рядом.

— Так купите его, — немного раздражённо ответил я, махнув рукой в сторону выхода.

— Да, хорошо. Сейчас…

Скрипка махнул кому-то из парней в гараже, отойдя от нас.

— А Фею спрашивал по поводу ящика? — поинтересовался Сэндмэн.

— Да, ещё в прошлый разы, когда сюда заглядывали. Она лишь плечами пожала. Сомневаюсь, что вообще хоть кто-то знал, что внутри, кроме Соломона.

— Только он нам этого уже не расскажет.

— Не расскажет, — кивнул я.

Газоанализатор привезли только через час. Небольшой такой прибор, похожий чем-то на старые маленькие игровые приставки из Китая, что раньше ещё в мои времена детства, — звучит интересно и забавно, учитывая мой возраст, — были очень популярны.

— Мне сказали, что улавливает кислород, водород, азот, угольный газ…

— Углекислый, — поправил я его.

— Я слышал, что есть угольный газ, — пода голос другой умник.

— Это угольная пыль, а не газ. В угольных шахтах, — поправил я его. — Всё? Ещё кто хочет задать умный вопрос, или вы сейчас все рассосётесь по местам и будем вскрывать этот гроб?

Спорить, что удивительно, ни у кого желания не возникло. Да и, в принципе, я заметил интересную вещь, что в последнее время люди стали куда более… безропотными и исполнительными. Я помню первые дни, когда едва ли не каждое моё слово все хотели прокомментировать, а действие обсудить, но сейчас, когда прошло чуть больше двух месяцев с того момента, как мы захватили картель, всё не сильно, но поменялось. Все то ли привыкли ко мне и уже видят босса, то ли из-за страха, но стали куда более послушнее, хотя раз не раз, а кто-нибудь да выдаст какую-нибудь ерунду.

Никто больше ничего спросить не хотел.

— Так, ты, — кивнул я головой одному из парней. — Держи ребёнка и возвращайся в машину. Сиди там, пока не позову.

— Окей, Мясник, — вздохнул он и забрал Эйко. А то сейчас шуму столько будет, что бедную до истерики от страха доведём.

Дождавшись, когда он уйдёт, я кивнул.

— Погнали, только аккуратно. Возможно, сразу за листами будет что-то.

Работа закипела.

Листы стали поддались циркулярной пиле довольно легко, и много времени это не заняло. Первым делом мы вырезали небольшой квадрат, чтоб можно было через него заглянуть, что там внутри. Удивительно, но я всё же оказался прав — внутри был ещё один стальной гроб, только через такое отверстие сказать что-то более точно не представлялось возможным. Газоанализатор тоже не показал ничего особенного — всё было в пределах нормы. После этого пари начали монотонно резать этот небольшой контейнер, пока нашему взору не предстал ещё один стальной ящик.

Покрашенный в тёмно-зелёный цвет, он состоял из листов железа, которые между собой были скреплены большими металлическими щеколдами. Предположу, что для того, чтобы в случае необходимости его можно было легко разобрать. Но вот что это, для нас оставалось тайной.

— Мне, наверное, не надо объяснять, что это тайна, — сказал я громко, обходя его по кругу. — Если это станет известно, то выяснить, у кого длинный язык, не составит проблем. А там…

Думаю, можно было не продолжать, что там дальше будет ожидать говоруна. Фантазия у всех здесь работает неплохо, и они помнят, как я разделывался с прошлыми предателями, которых всех до одного выловил: сжигал, рубил, волок по земле на машине, пока от них кости не оставались, и так далее. Не сам, конечно, иначе бы крышей поехал — в тот момент, уже после расчленения тех уродов, меня словно замкнуло: снились кошмары, а в голову лезли навязчивые мысли. Но другие орудовали не менее жестоко. Я видел у людей, которые меня окружали, не жалость, а злорадство и презрение к предателям. Да, семьи не трогал, просто выгонял из города, но для виновников это вряд ли было утешением во время пыток.

Поэтому сейчас каждый хорошо представлял, что с ним будет, а я надеялся, что до такого не дойдёт. Не могу до сих пор понять, почему, но меня слишком сильно накрывало от подобного. То ли психика слишком расшатана, то ли из-за возраста — я читал, что подростки в силу их возраста сильнее попадают под влияние подобного, даже если всё прекрасно понимают умом. И лечилось это только лекарствами. Как я читал, в норме нужны были антидепрессанты, но так как у нас их не было, но были тонны наркотиков, выбор был очевиден.