Тонкие грани. Том 5
Шрифт:
Я махнул рукой, и к нам тут же подошла девушка. Она с опаской покосилась на Ишкуину и слегка подпрыгнула, когда проходила мимо неё — эта ущипнула девчонку за попу.
— Мне крем-суп с грибами, на второе восторг с креветками, салат «Орлиный», коктейль ванильный и «Наполеон» на десерт, пожалуйста.
— Конечно. Могу я взять ваш заказ? — официантка не спешила подходить к Ишкуине.
— Можешь. Только встань рядом, я тебе не какая-то блохастая шавка, девочка.
Она сказала это весёлым голосом, но угрозу почувствовала даже девчонка, испугано округлив глаза. А ещё этот аромат, он стал приторным, от чего, кажется, даже девчонка перевозбудилась, чего говорить
— Д-да… — слишком покорно и обречённо произнесла она.
— Мне, пожалуйста, всё то же, что и ему, — для меня не укрылось и то, как она провела пальцами по бедру девушки, от чего та то ли замычала, то ли запищала, то ли всё вместе. — Какая ты напряжённая. Наверное, тебе надо сбросить пар, малышка.
— Отвали от неё, — не выдержал я.
— Тогда займёшь её место? — показала она акулий оскал.
— Никто не займёт это место. А ты доиграешься, Ишкуина.
— Да неужели, — теперь она скалилась как хищник, который хочет перегрызть мне глотку.
— Хочешь проверить? — тихо спросил я. И не шутил, я был готов устроить бойню, если это потребуется. Тот, кто не готов отстоять своё место даже путём террора, не может занимать его.
Мы смотрели друг другу в глаза, готовые утроить прямо здесь разборки.
— Действительно ли ты хочешь устроить войну из-за неизвестной девчонки? — тоже очень тихо произнесла Ишкуина, подавшись вперёд. Её голос изменился: вроде и женский, но в нём ощущаются нечеловеческие холодные и голодные нотки чего-то похлеще, чем просто сумасшедшая. Я бы поседел… раньше, но сейчас я тоже совершенно другой человек.
— Она живёт на моей территории, я не позволю творить кому-либо здесь вакханалию, даже если мне придётся воевать.
— Даже с тем, что вне твоего понимания?
— Насилие решит любой вопрос.
— А со мной справишься?
— Если понадобится.
Мы смотрели друг другу в глаза, играя в гляделки. Такая детская игра, а во взрослом мире до сих пор ею все пользуются. Просидели так около минуты, прежде чем она наконец облокотилась на спинку стула, вальяжно махнув рукой.
— Ладно, девочка взрослая, сама для себя решит. Скажет твёрдое «нет», как член мужика при виде меня, и пальцем не трону. И не вылупливайся на меня так, будто я голенькая, колокольчик позорный, я не затаскиваю девушек в своё бизнес, они сами приходят.
— Так уж сами, — недоверчиво проворчал я.
— Спроси любую шлюху. Все они искали что-то и нашли это у меня. Деньги, кров, защита, спрятаться от полиции или ревнивого мужа. А некоторые даже от своих родителей.
— Ты прямо святая. Если не учитывать, что стало с теми, кто был против тебя.
— Ой-ой, ну не пизди. Будто не строишь из себя святого, который такой справедливый, а все противники твои разом исчезают, недотраханный ты наш.
— Это другое.
— Как пизда и жопа, — хмыкнула Ишкуина. — Да только разницы, куда пихать, некоторым нет. Таким, как мы, верно? Так что на забрызгивай мне глаза и не трещи тут, что и кто плохой. Я шлюха и мразь, но я та, кто правит Бабочками. И никто особо не рыпается, все ищут защиту у старшей шлюхи.
— Кто ты, Ишкуина? — спросил я. — Откуда ты взялась?
— Спрошу то же самое и у тебя. Кто ты, девственник? Я своих мальчиков просила в полиции, но малыши так ничего и не нашли. Хотя… давай сыграем, девственник?
— Во что?
— Я попробую угадать, откуда ты. Пока ждём еду.
— Делай, что хочешь, — махнул я рукой.
— Ты готов ответить за слова? — облизнула она губы.
— Я имею ввиду только игру.
Ишкуина хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Ты девственник
нецелованный. Вернее целованный, но неёбаный точно. Явно не якшался с низами, раз нетраханный. Все такие уже в шестнадцать знают, в какую дырку пихать, и имеют опыт. Значит семья? Где есть стандарты и воспитание? Бред про единственную. Хорошая семья? Сбежал, верно? Причём довольно поздно, раз не запачкался и пока не изменил взглядам. Значит, мы ищем не там, верно? Ты даже не преступник. Не закоренелый. Возможно даже, недавно начал, но нашёл себя и преуспел. Ведь как это легко, быть ребёнком, которого недооценивают, но грызть глотки. Что же ещё… — она посмотрела на меня с нехорошей улыбкой. — Что-то случилось, верно? Толкнуло тебя из семьи пойти этим путём. Точно не ёбан никем из родственников. Что же? Разногласия? Или наоборот, жертва?Я оставался невозмутимым. Она, видимо, рассчитывая на реакцию, по которой сможет догадаться, вздохнула.
— Глупый мальчик. Я тебя выебу… Нет, ты сам придёшь ко мне.
— Самоуверенность.
— Прикрой ротик, колокольчик. Язычком своим лучше в другом месте работай.
— В любом случае, всё мимо, Ишкуина, — я кивнул на девушку, спешащую с подносами. — Теперь будь добра, поубавь пыл и покушай, раз ты так хотела.
Забавно, что на обед я даже не рассчитывал, но поддался, сам того не заметив. Она обладала чем-то, возможно, тем самым даром, что и Француз. Только у неё он был чисто… женский — приманивать к себе партнёров, причём абсолютно всех.
Мы молча приступили к еде. При этом её аромат буквально давил и сворачивал мозги от возбуждения. Даже член начал болеть от постоянного напряжения. А ещё мысли, они крутились лишь о том, что надо кого-нибудь оприходовать. Не просто подрочить, а именно трахнуть. И с этими мыслями я был не в силах справиться, сколько бы не пытался. Даже есть было тяжело, от чего кусок в горло не лез и иногда я давился, закашливаясь.
И всё это под насмешливый выжидающий взгляд Ишкуины, которая знала, что происходит, и ждала своего часа.
Да хрен тебе.
С трудом, но принципиально я закончил свой обед, отложив тарелку, сначала одну, потом другую. А когда дошёл до сладкого, так вообще с трудом заставил себя есть, так как сладким пахло вокруг, и он будто пропитал саму кожу. Причём теперь это шло волнами, будто меня уже из-за всех сил пытались обработать. Весь в поту и красный, будто не обедаю, а борюсь с чем-то, я допил холодный молочный коктейль, который пусть и немного, но облегчил мои муки.
— Итак, раз ты уже наелась, Ишкуина… — начал я.
— Погоди, мальчик, не спеши, — усмехнулась она. — Хочешь, чтоб наши переговоры прошли честно и без моих штучек?
— Без штучек? — показал я непонимание.
— Да ладно тебе, — оскалилась она, и меня окатило её ароматом, от чего слюней во рту было так много, будто воды глотнул. Сердце забилось как бешенное, и я даже дышать стал чаще, будто уже в процессе. Ещё немного, и вообще кончу. — Я вижу, что на тебя действует.
— Допустим, — выдавил я из себя, — было бы неплохо, если бы ты не делала так. Но опять же, мне плевать.
— Это я уже вижу, но сбивает значительно, не так ли?
— Чего хочешь? — дал я слабину.
— Поцелуй. И поведём разговор в деловом русле без моих… штучек, — и вновь плотоядная улыбка.
Вот сейчас я хотел громко спросить: «Серьёзно?!». Нет, я действительно ожидал много чего, даже то, что она предложит мне перепихнуться, но никак не поцелуй. Это… Блин, кого я вообще пытаюсь просчитать? Она же вообще просто безумная и алогичная.
— Я уже целовался, — решил отбрехаться я.