Тонкий лед Аркадия Петровича

– Вчера и я видел, – пробурчал Аркадий Петрович себе под нос.

– Что, простите?

– Ничего, спасибо.

– Хорошего дня! – крикнул Вениамин в спину уходящему посетителю, но тот уже не слышал, погрузившись в свои мысли.

Вернувшись на свои привычный маршрут, Аркадий Петрович продолжил путь в сторону Юсуповского сада. Он так много раз преодолевал его ежедневно вне зависимости от погодных условий и состояния здоровья, что совершенно точно знал, сколько шагов нужно пройти до его любимой лавочки возле пруда. Ровно семьсот тридцать шагов, и он у цели. В привычный день он бы стал вести отсчет. Это нехитрое упражнение помогало голове освободиться от посторонних мыслей и насладиться спокойствием и умиротворением на финише. Но сегодня считать не было желания. Цель его прогулки впервые за долгие годы изменилась. Ему нужно было отыскать жену.

Что-то неприятное сидело внутри, заставляя его пребывать в совершенно не свойственном для себя состоянии – легком волнении. Это чувство подгоняло вперед и вынуждало оглядываться по сторонам в поисках Нины Васильевны и Родика.

Аркадий Петрович даже слегка ускорил шаг, чтобы побыстрее достичь сада. Нетерпеливо переминался с ноги на ногу на светофорах, и буквально срывался с места, как только машины начинали притормаживать у стоп-линии. Пару раз даже перебежал на красный, когда дорога была свободной.

Когда среди безликой городской постройки возник оазис из таких же безликих, лишенных жизни деревьев, будто спрятанных за резную ограду от посторонних глаз, Аркадий Петрович чуть не сорвался на бег от нетерпения. Войдя в сквер, он стал озираться по сторонам в поисках знакомой миниатюрной фигуры. В середине буднего дня конца марта, пасмурного и морозного, желающих прогуляться было немного. Не самая привлекательная для прогулок на свежем воздухе погода разогнала всех туристов по близлежащим кафешкам, а местных жителей и вовсе не выпустила из дома. Пустой холодный сквер в точности передавал внутреннее состояние Аркадия Петровича, такое для него непривычное и чужое.

Он обошел сад и, не обнаружив жены, опустился на свою любимую лавочку возле пруда. Достал батон из бумаги, бережно завернутый Вениамином. Утки тотчас оставили свои дела и направились прямиком к гостю за угощением. Монотонные действия по отламыванию кусочков хлеба и бросанию их в пруд погрузили Аркадия Петровича в глубокие рассуждения, граничащие с беспокойством и даже тревогой.

“Куда она могла деться? Неужели пошла гулять к Исаакию? А может зашла в гости к какой-нибудь из своих многочисленных подружек-соседок? Но почему не предупредила?” – мысленно перебирал возможные варианты. Снова предпринял попытку дозвониться, но безуспешно. Очевидное объяснение вертелось на уме. Однако Аркадий Петрович упрямо продолжал его игнорировать, подыскивая более безобидные варианты.

“Как сквозь землю провалилась, проклятая!” – разозлился он, наконец, и швырнул остаток батона в стаю уток, отчего они разлетелись в разные стороны с недовольными воплями.

Аркадий Петрович резко встал и пошел прочь.

Задержавшись на светофоре, он оказался прямо напротив пиццерии, в которую частенько заглядывал после своих утренних прогулок на перекус или, как он сам это называл, второй завтрак – огромный кусок пиццы и самый большой стакан колы. Втайне от Нины Васильевны, тщательно следившей за питанием мужа после перенесенного им несколько лет назад инсульта, которого вполне можно было избежать.

Все началось с проблем с высоким давлением, которое то и дело беспокоило Аркадия Петровича. После визита к врачу, на который Нина Васильевна тащила мужа буквально силком, пациенту прописали ежедневный прием препаратов и контроль давления трижды в день. По такому случаю был приобретен электронный танометр.

Поначалу все шло, как по маслу. Аркадий Петрович послушно выполнял предписания врача: измерял давление, пил таблетки, в случае необходимости повышал дозировку. Нина Васильевна была счастлива от такого прилежного поведения супруга.

“Видимо не на шутку испугался” – хихикала она сама с собой, втайне наблюдая за мужем. В конце концов, Нина Васильевна ослабила свою хватку надзирателя, потеряла бдительность совсем ненадолго, и это привело к тому, что Аркадий Петрович расслабился в свою очередь.

Когда однажды утром он почистил зубы жидким мылом, тревогу бить не стал, списав все на рассеянность, сонное состояние, да что угодно. Кратковременные проблемы с чтением также не заставили его задуматься. А вот когда приступ случился, парализовав всю левую часть тела, он, кое-как шевеля губами, проговорил:

Нина, вызывай скорую!

Перепуганная Нина Васильевна, умела действовать четко и отлажено в критических ситуациях. Этому ее научила жизнь с Аркадием Петровичем.

Скорая помощь приехала через тридцать минут и увезла пациента в неизвестном направлении, оставив Нине Васильевне лишь номер больницы и тревогу за мужа. Двое суток без связи – сущая пытка для человека, привыкшего к ежедневному общению со своей второй половинкой. В справочном больницы удавалось получить лишь крупицы информации: пациент в реанимации, состояние стабильное тяжелое. Все эти страшные два дня она боялась только одного: звонка с неизвестного номера с просьбой присесть и принять соболезнования.

Но когда зазвонил телефон, на экране появилось знакомое имя, а из трубки зазвучал голос, отдаленно напоминавший мужа, Нина Васильевна расплакалась от счастья.

– Аркашенька, миленький! Слава Богу! Все будет хорошо, ты обязательно поправишься!

Разобрать невнятную речь удавалось с трудом, но Нина Васильевна поняла главное: мужа перевели из реанимации в терапию, и его можно навестить.

Выглядел Аркадий Петрович еще хуже, чем говорил. Впервые войдя в палату и увидев мужа в его новом состоянии, Нина Васильевна замерла в оцепенении. Перекошенное лицо, невидящий взгляд, невнятная речь. Куда делся бодрый и энергичный Аркадий Петрович, с которым она прожила большую часть своей жизни?

Нина Васильевна взяла себя в руки. На это ей потребовалось не более пяти секунд и тотчас же принялась хозяйничать в палате.

Окруженный заботой жены, которая в данной ситуации оказалось весьма кстати, Аркадий Петрович быстро шел на поправку и спустя две недели после приступа был отправлен домой, получив все необходимые рекомендации врачей, в том числе по части питания.

Долгих шесть месяцев Нина Васильевна возилась с мужем, как с малым ребенком. Первое время он практически не вставал с постели и требовал круглосуточного ухода со стороны супруги, готовой прийти на помощь в любой момент дня и ночи. Постепенно, благодаря титаническим усилиям со стороны обоих супругов, пациент начал восстанавливать все функции своего изрядно потрепанного организма.

Реабилитация давалась с огромным трудом им обоим. От Аркадия Петровича требовалось заниматься по несколько часов в день, а от Нины Васильевны – контролировать, чтобы муж не ленился. Когда же Аркадий Петрович вернулся, наконец, к прежней жизни, а от инсульта не осталось и следа, Нина Васильевна спросила:

– Почему ты перестал измерять давление? Врач сказал, что инсульт был спровоцирован высоким давлением!

– Потому что на танометре сели батарейки, – был ответ.

Нина Васильевна вспыхнула, словно спичка.