Топ-модель

Какое-то время Линдсей стояла на пороге, безотрывно наблюдая за бабушкой. Она показалась ей такой маленькой и совершенно беззащитной на этой огромной кровати. И все же, несмотря на свои восемьдесят три года, она выглядела молодцом. Ее кожа была по-прежнему гладкой и мягкой, а седые волосы были густые и хорошо уложенные. Да и щечки ее были розовыми и полными. Линдсей приходилось раньше видеть немало стариков, и все они в таком возрасте напоминали музейные мумии с лысыми черепами и изможденными телами. Но Гэйтс Фокс выглядела такой, какой она была практически всегда. На ней был симпатичный халатик с замысловатыми кружевами на воротнике. Линдсей подошла к кровати и остановилась.

Гэйтс открыла глаза и улыбнулась.

— Здравствуй, бабушка.

— Линдсей, я так рада, что ты здесь!

— Ну почему ты всегда так прекрасно выглядишь? — радостно улыбаясь, сказала Линдсей. — По сравнению с тобой я чувствую себя неряшливым подростком.

— Все дело в моих костях, дорогая. Кстати, у тебя такие же кости, так что можешь не волноваться. Вот только мое бедро подкачало. Я была настолько неловкой, что свалилась с лестницы и сломала его. Но я очень скоро поправлюсь, вот увидишь. Пока еще ни одна кровать не может приковать меня к себе навсегда.

— Я верю тебе, бабушка. Тебя сильно беспокоит боль?

— Нет. Видишь вон ту трубочку? Как только у меня начинает болеть нога, я сразу же нажимаю вот эту кнопку и в мою вену немедленно впрыскивается необходимая доза обезболивающего. Прекрасный аппарат. Не нужно дожидаться, пока появится сестра и сделает укол. Как видишь, наша медицина прогрессирует с каждым днем. Ну а теперь, моя дорогая, скажи мне: как долго ты собираешься гостить у меня? Как идут твои дела? Что нового в карьере модели? Когда я снова увижу тебя на обложке журнала?

Некоторое время назад Линдсей выслала бабушке полдюжины журналов со своими фотографиями, поэтому та была в курсе всех новостей.

— Я отменила три съемки, но они не очень важны для меня. Мне нужно вернуться в Нью-Йорк через полторы недели, чтобы успеть на грандиозные съемки для журнала «Виминз уорлд». Я буду сниматься там в роли профессионального брокера, облаченного в строгий деловой костюм и с кейсом в руке. Съемки будут проходить на Уолл-стрит, неподалеку от церкви Святой Троицы. Что же касается отдаленных перспектив, то мне о них пока ничего не известно.

— Садись, Линдсей. На тебя падает тень, и я не очень хорошо вижу тебя. Пододвинь к кровати вон тот стул. Вот так. Ты такая высокая, ну прямо как твой дедушка. А сейчас, когда ты стала моделью, мне кажется, ты стала еще выше. Но мне это нравится. Я всегда ругала тебя в детстве, когда ты пыталась втягивать голову в плечи. Господи, как вы все быстро выросли! Из-за вас я чувствую себя совершенно древней старухой. Сегодня утром здесь была твоя мать. Надеюсь, ты найдешь время повстречаться с ней.

— Да.

— Она почти не изменилась и очень гордится тобой. Но…

— Да, я знаю.

— Она очень несчастна. Бедняжка так и не научилась концентрировать свое внимание на окружающем мире. Все свои несчастья она загоняет вглубь, а алкоголь всегда был плохим помощником в подобных делах.

— Да, это так.

Линдсей молча наблюдала за тем, как бабушка осторожно нажала кнопку, чтобы получить очередную дозу болеутоляющего средства, и терпеливо ждала, когда она снова заговорит.

— Я устала, Линдсей. Думаю, что тебе нужно отправиться домой, оставить там вещи и немного передохнуть. А вечером я снова буду рада видеть тебя.

— Бабушка, я бы предпочла остановиться где-нибудь в другом месте.

— Что за ерунда! Ты сейчас уже взрослая женщина, а не восемнадцатилетняя девушка. Рано или поздно тебе все равно придется научиться поддерживать нормальные отношения с отцом. Пора, Линдсей, давно уже пора это сделать. Перестань чувствовать себя жертвой своей собственной памяти. Ты уже такая большая, что он не сможет так легко и безнаказанно обижать тебя. Веди себя соответственно обстановке и не теряй присутствия духа. Ты очень многого не знаешь о своем отце, но сейчас это совершенно не важно. Запомни одно: никому не позволяй запугивать себя. Даже Ройсу.

«Легко сказать, — подумала Линдсей. — Интересно, был ли когда-нибудь человек, который посмел перечить бабушке?» Она легонько сжала руку бабушки и улыбнулась.

— Если я скажу «нет», то ты ведь все равно настоишь на своем, разве не так?

— Это совсем другое дело. Я твоя бабушка, очень старая и больная, и ты должна во всем следовать моим советам. А сейчас иди. Да, кстати, Холли — безнадежно глупая женщина. Не надо вести себя с ней по принципу «око за око, зуб за зуб». Это было бы не совсем справедливо, хотя я не отрицаю, что ты получила бы от этого удовлетворение. Ей сейчас тоже не очень легко со своим мужем.

Линдсей решила переговорить с лечащим врачом. Его звали Бойд, и он считался одним из лучших ортопедов на всем западном побережье. Во всяком случае, именно так охарактеризовал его отец во время телефонного разговора. Он был очень доволен тем, как поправляется миссис Фокс, и выразил уверенность, что она сможет вернуться домой уже через неделю. В конце разговора он мило улыбнулся и предложил Линдсей зайти в кафе, выпить по чашечке кофе и более тщательно обсудить перспективы полного выздоровления бабушки.

Линдсей вежливо отказалась и, одарив его на прощание очаровательной улыбкой, вышла из здания пресвитерианской больницы. До старого особняка Фоксов она добралась в считанные минуты. Расплатившись с таксистом, она выгрузила два чемодана на тротуар, а потом долго смотрела на огромный дом и ослепительно голубое небо над заливом Сан-Франциско. Был редкий июльский день, когда над городом не было абсолютно никакого тумана. Воздух был хрустально чистым и совершенно прозрачным, наполненным какой-то необыкновенной свежестью и прохладой. У нее даже глаза заслезились от этого безумно приятного воздуха. Далеко за домом во всем своем первозданном великолепии возвышалась громада знаменитого моста «Золотые ворота», который, казалось, украшал не только город, но и всю природу, пышно пробуждающуюся на окрестных холмах. Линдсей очень любила смотреть на этот мост рано утром, когда плотный туман окутывал его верхушку, превращая все это сооружение в некий космический объект.

Огромный дом Фоксов возвышался над окрестностями, подавляя своей массой другие строения. Он был очень старый, но каким-то чудом до сих пор поражал своей аккуратностью и мягкостью архитектурных форм. Странно, но сейчас он казался еще более громадным, чем в давние времена ее безрадостного детства. Лужайка перед домом была, как всегда, ухоженной, а по всему ее пространству пышно цвели розы, которые вместе с другими цветами создавали великолепную радугу из оранжевых, красных, розовых и белых бутонов. Радовал глаз зеленый ковер-газон, гармонично вписывающийся в окружающий пейзаж. Линдсей стояла у ворот, все еще не решаясь подойти к дому. Она видела, как открылась дверь и на пороге появилась совершенно незнакомая ей женщина, которая приветливо помахала ей рукой.