Тополиная Роща (рассказы)

Написать сыну? Столько лет прошло, он давно уж офицер. На подходе к дому я уже знал, что главка эта должна завершить книжку о Тополиной Роще. Я отдал Коле свой кукан с голавлями и подусами — когда мне тут чистить рыбу, — сел за письменный стол и пересказал школьное сочинение сына.

2

Космический корабль возвращался на Землю.

Заметались цифры на шкалах приборов, выстреливали кнопки, гудели зуммеры: опасность, опасность!

Из темени космоса вымахнула птицей комета. Солнечный ветер раздувал ее струйчатый хвост. Тряхнуло корабль, завертело, швырнуло. Смешался в иллюминаторе звездный мир.

Космонавт очнулся, добрался до пульта. Выровнял полет корабля.

Корабль, как дробинка, пробил невесомый хвост кометы, свитый из газов и пыли.

Над круглым, затянутым шелком оконцем раз-другой вспыхнуло и зажглось табло «ЗЕМЛЯ». Космонавт нажал кнопку на пульте. Дрогнул корабль: открылись двери в теле корабля, выдвинулась и повисла над черной пропастью платформа с антеннами.

— Ваше состояние, космонавт?

— Нормальное.

— Вам необходим отдых! Рекомендуем уснуть.

— После столкновения с кометой посадка корабля возможна только при ручном управлении.

— Нам это известно. Разбудим вас на околоземной орбите.

— Принято, Земля, — ответил космонавт.

Космонавт лежал под прозрачным колпаком, опутанный проводами и трубками. Переговаривались приборы, стерегли сердце космонавта, слушали его дыхание.

Электрические часы на стенке отсчитывали секунды.

Спокойно было лицо спящего космонавта. И снилось ему: идет по берегу мальчик с удочками, девичий голос выводит вдали: «Улетели гуси-лебеди». Вдруг потемнело вокруг, засвистело — то птицей налетел вихрь, все смешалось. В темнеющем вращении сорванные головки и лепестки цветов стали звездами, и глядь — уже неслась по небу хищная птица вдогонку за кораблем, целилась клювом.

Корабль прошел мимо Луны, где автоматы в карьере блестящими пилами резали породу и грузили в зевы ракет.

Наплыл космический город: металлическое кольцо в защитной оболочке, сотканное из отходов металлургии и удерживаемое магнитными полями.

Навстречу кораблю, как брошенный мяч, летела Земля. Разрастался зеленый шар в раме телевизионного экрана. Выгнутая плоскость планеты кренилась — то рули поворачивали корабль. Ход корабля замедлился. Планета медленно пошла под днище корабля, как полотнище дороги — под колеса машины.

Колпак над спящим космонавтом поднялся, распались сочленения труб, требовательно прозвенел звонок.

Лицо космонавта оставалось неподвижным.

Из затянутого шелком оконца прозвучал голос:

— Я — Земля! Космонавт, проснитесь! Я — Земля!

Космический корабль летел в ночи. Блеснула молния, распорола брюхо облаку. Оно, как рыбина, пролило голубые молоки. Осветилась внизу пустыня океана.

В ливне шло одинокое судно. Погасла молния, вновь черным-черно стало внизу, лишь вспыхивало изредка грозовое облако. В глубине его вращалась воронка: то нарождался смерч. В бушующем море сверкнули огни судна. Смерч коснулся хоботом воды, рванулся за судном. Нащупал его своим хоботом, со свистом втянул и закружил в страшном водовороте.

— Космонавт, вы на орбите, проснитесь! — раздалось в кабине корабля.

Под космическим кораблем скользило и разворачивалось гигантское пшеничное поле. Порхали над полем комбайны, они были похожи на стрекоз со своими слюдянистыми крыльями-мотовилами, длинными, составленными из сегментов телами и тонкими снующими лапами, подгребающими солому.

Затем под кораблем возник стадион. Раковиной он был врезан в геометрию городских парков, башен, автострад. На поле команды тянули — чья возьмет! — канат: этакая сороконожка перебирала ногами. Болельщики стекали с трибун на поле, хватались за канат.

Корабль пересек границу света и тени.

У костра сидел на корточках охотник, свежевал нерпу. В снегу поблескивал транзистор своими никелированными планками.

В Центре управления полетами оператор твердил в микрофон:

— Я — Земля! Космонавт, проснитесь! Я — Земля!

Подошел человек с бородой, взял у него микрофон, щелкнул тумблером:

— Всем жителям Земли!.. Говорит руководитель космических полетов! Автоматическое устройство корабля, управляющее двигателями и системой ориентации, после пятого витка отключается! Продолжаем наши попытки разбудить космонавта!..

Над головой оператора вспыхнуло табло. Сквозь наплывающие улюлюканье и свист донесся прерывающийся голос:

— Говорит капитан торгового судна!..

— Вас не слышу!.. — ответил оператор.

— Шторм!.. — Голос капитана прорезался в полную силу.

— Просите помощи?

— Нет!.. На какой волне работает приемник космического корабля?

— Капитан, ваша радиостанция не годится для связи с космическим кораблем… — начал было оператор.

Руководитель полетов жестом остановил оператора, сказал в микрофон:

— Капитан, космический корабль услышит вас! — Он вытянул из держателя другой микрофон, объявил: — Всем жителям Земли!.. Всем жителям Земли! Центр управления полетами начинает транслировать на приемник космического корабля передачи земных радио- и телестанций!..

Над океаном светилась юла смерча. Грозовое облако, сжимаясь и темнея, как бы вгоняло в него свою энергию. Страшная сила смерча подняла судно, оно завертелось в скрученном столбе воды.

Высоко над судном, в просвете между тучами, блеснуло золотое тело космического корабля. Судно ударило в небо, как из зенитки, залпом слов:

— Космонавт, мы ждем вас на Земле!

Погасли огни судна, крутил его смерч. Но ослепшее судно посылало вслед кораблю:

— Космонавт, ждем!..

Смерч как сдался, он потерял силу. Обвалился, рассыпался водяной столб.

Репродуктор в Центре управления полетами объявил:

— Пошел второй виток.

Метрономом отстукивало в зале сердце космонавта.

На телевизионном экране корабля наплывал дымчатый холм. Блеснуло над ним острие телевизионной башни. Скрытый в смеси пыли, газов, аэрозолей, дышал, пульсировал, грохотал город.

В павильоне телестудии режиссер рубанул рукой, как судья на старте:

— Начали!

Перед телевизионной камерой появился толстяк. Из его зева, мощного, как труба геликон, вырвался петушиный крик, который тут же сменился хохотом филина.

Корабль проходил над городом под рев стадиона: «Проснись, космонавт!» Диктор на стадионе объявил: «Пошел третий виток!»

Рев ворвался в кабину космического корабля. На его телевизионном экране кипела раковина стадиона.

Неподвижно было лицо спящего космонавта. В ныряющем полете мчался космический корабль, за ним гналась хищная птица. Сияло снежно-голубое оперение, поземкой искрил струйчатый хвост. Вспыхивали хрусталики в глубине ее хищных зрачков.