Тополиный пух

«Да что это я? — сказал себе Турецкий. — Никак, испугался темноты? Глупости!»

И, выбрав самое короткое расстояние до подъезда, быстро прошел к нему, готовый внутренне отразить любое нападение.

Но его не было. Точнее, он не смог бы его отразить, даже если бы и сильно хотел. Справа, от угла дома, грохнул выстрел.

Он не услышал свиста пули, не почувствовал никакой боли. Только пустой грохот, будто хрястнула доска.

Спокойно, не оборачиваясь, набрал он кодовый номер, открыл железную дверь, вошел и подождал, пока она закроется, угомонив писк электрического сигнала. И только затем вытер ладонью лоб и удивился, что он мокрый.

Если бы хотели убить, так бы и сделали. Значит, снова попробовали взять на испуг?

И еще подумал, что это хорошо, что он не присел, не стал озираться, не выхватил своего «Макарова» — зачем выглядеть в их глазах испуганным петрушкой, паяцем?

Глава пятая ВТОРЖЕНИЕ

1

Идея Турецкого относительно позднего звонка в квартиру Льва Липского понравилась Грязнову.

На следующий день, когда Александр Борисович заехал в министерство, чтобы забрать свой сверкающий синий «пежо» 407-й модели, Грязнов спустился к нему с ключами от машины и не без удовольствия выслушал накоротке рассказ о вчерашних приключениях.

Ну, мордобой — дело привычное, хорошо, что без последствий. А девочка-то, оказывается, та еще вишенка!

Почему именно этот фрукт назвал Грязнов, непонятно, может, Джанни Родари вспомнил? Читал вслух какому-нибудь ребятенку лет тридцать назад «Приключения Чипполино», пока его мамочка спешно готовилась в ванной заключить в свои объятия рыжего опера? Кто знает! Вячеслав всегда обожал возиться с детьми, хотя своих не имел, поэтому и племянника Дениса охотно пригрел, передав тому все свои жизненные завоевания, включая и сыскное агентство «Глория». А «вишенки», между прочим, фигурировали в том «Чипполино». Однако Оксана никак не подходила под этот образ, она была, скорее, этакой сладкой, упругой морковкой, с кудрявой и тоже вполне съедобной ботвой.

Впрочем, все эти садово-огородные ассоциации непосредственного отношения к делу не имели.

— Какие действия предполагаешь в связи с вышеуказанным фактом? — спросил Вячеслав Иванович.

Турецкий высказал свои соображения. Грязнов отреагировал бурно: хлопнул по плечу и, сказав: «Молоток!», добавил, что сейчас поднимется к себе и даст Дениске кое-какие указания, а Саня пусть прямо к нему и едет. О дальнейшем Грязнов, если надо будет, тоже позаботится.

Так всегда, в общем, бывало. Вячеслав Иванович не проводил резкого разграничения между своими делами и заботами друга, и когда появлялась возможность помочь в каких-то чисто оперативных вопросах, С жаром помогал. Но случалось, что и скулил по поводу того, что все на нем, Грязнове, ездят, свесив ноги с его шеи, а он всем при этом почему-то оказывается еще и обязанным, и никакой за то благодарности. Однако его нудные жалобы кончались после первого же дружеского застолья. Простой мужик, Вячеслав Иванович многого для себя не требовал — друзья довольны, значит, хорошо и ему.

Он и теперь не сказал Александру, что придумал, сославшись на свой звонок к Денису.

А Турецкий отправился на Неглинную улицу, в «Глорию».

О вчерашнем выстреле он не стал рассказывать Славке, зачем? Всполошится, экспертов еще пошлет искать гильзу или пулю. Но те ни черта не найдут, а смеху и шуток по этому поводу потом не оберешься. Все-то оно так, но происшествие надо иметь в виду. Наглеют? Это хорошо, значит, скоро могут и проколоться.

Зачем все это, он, в общем, догадывался. Ему «прозрачно намекают», что его инициативы их беспокоят, они предлагают ему умерить пыл и настойчивость. Короче, вспомнить, что самое главное в любом транспортном средстве — это тормоз, вот о нем и стоит почаще задумываться. А если это, как говорят, проверка «на вшивость»? Ну-ну…

Команда была еще в сборе. Сева Голованов тут же доложил о своих с Демидычем наблюдениях за «БМВ». Машина прибыла в район Тургеневской площади, точнее, в Уланский переулок, где и остановилась на служебной стоянке офиса какой-то шибко важной организации. Они потом объехали квартал и посмотрели — оказался «Сибургнефть». Последнее время об этом холдинге много писали в газетах, что он якобы оказывает серьезное влияние на некоторые принимаемые правительством решения по вопросам строительства новых трансконтинентальных газовых и нефтепроводов.

То есть адрес «хвоста» определился. Ну а кто конкретно теперь руководил этой службой, Турецкому подсказал Вячеслав Иванович, которому позвонил Сева и доложил о своих наблюдениях. На этом пока и закончили. Если бы наблюдение у тех деятелей шло конкретно за машиной Турецкого, они сегодня утром обязательно обозначились бы на Енисейской улице, где вчера оставили объект своего наблюдения. А их там не оказалось, когда Вячеслав Иванович утром выгонял Санину машину из «ракушки». Если бы следили за самим Турецким, то засветились бы на Фрунзенской набережной — это мог бы подтвердить сам Александр Борисович. А он их тоже не видел. Так что же случилось? Куда «хвост» девался? Или они чего-то выжидают и готовят какую-нибудь гадость? Провокацию?

Турецкий не хотел рассказывать сыщикам о своем вчерашнем походе в ресторан, а то ведь даже стычку с тем же парнем можно было бы подвести под провокацию. Нет, тут как раз все чисто. Ну, в конце концов, нет — и нет! Может, им просто надоело, а может, и сами за собой «хвост» обнаружили и решили действовать хитрей, их дела…

У Александра Борисовича не выходил из головы свет в окне необитаемой квартиры Липского. Если же она обитаемая, то… что? Как проверить? Телефон не отвечает? Ладно. А дверной звонок? А телеграмма, на бланке которой надо расписаться? И еще — кто у нас есть из своих в ОВД «Арбатское»? Не обязательно начальник, можно и просто толкового оперативника, с которым реально переговорить с глазу на глаз и попросить о личном одолжении? Какие есть варианты в этом смысле?

Общие размышления снова перевели стрелку на Грязнова-старшего. Точнее, на его прошлые, еще муровские, связи и контакты.

Видимо, все-таки телепатия — это не фантазия затраханных на собственной исключительности экстрасенсов, а вполне реальная вещь. Пока думали да соображали, позвонил Вячеслав и, ничего не объясняя племяннику, сказал, чтобы тот передал Сане, который, наверное, уже сидит у них в конторе, имя оперуполномочен-ного отдела уголовного розыска ОВД «Арбатское» — Мурашов Иван Петрович, можно просто Ваня, он еще не стар. Сослаться на него, Вячеслава, иначе пошлет подальше, а так — обязательно поможет.

Разработав план дальнейших действий, вышли из помещения втроем, Турецкий и Голованов с Демидычем. Сыщики — для моральной, а понадобится, и физической поддержки. По привычке оглядевшись, Турецкий присвистнул. Сыщики посмотрели на него.

— Ребятки, — сказал Турецкий, — я не знаю, кто из нас прокололся, но засранцы уже тут. — И он кивком показал на «БМВ», припаркованный наискосок напротив.

— А если поговорить? — негромко спросил Демидыч, не оборачиваясь к «хвосту». — Как думаешь, Сан Борисыч, они нас слушают?

— Вполне вероятно, — ответил Турецкий. — В помещении им подслушать не удастся, у вас же там серьезная защита, а здесь, на улице, не исключаю. Но вот посмотрите, что сейчас будет. Вы стойте на месте, а я подойду к ним. Поздороваюсь, короче найду слова, которые им будут интересны. А вы наблюдайте. Если они с ходу не тронутся, — Александр Борисович говорил совсем тихо, буквально жуя слова, словно бубня их себе под нос, — значит, нас слушают. А нет — тогда они просто топтуны. Я пошел.

И Турецкий, словно прощаясь, хлопнул одного по плечу, другого и пошел, глядя себе под ноги, но не к своему «пежо», а к «БМВ». Черная машина тут же рванула с места и скрылась за углом. Александр Борисович обернулся к сыщикам и комично развел руками.