Топологии Миров Крапивина
Шрифт:
А ещё — раз уж заговорили о родине Иту-Дэнов — то всё ли мы там приметили? Приглядимся, а? Другой берег, другое море, другое Измерение.
А на берегу другого, совсем другого моря в другом совсем Измерении расположился у самой воды другой памятник: то ли адмиралу Хака Баркарису, то ли Хранителю Моря… Смотрит этот Хранитель-Адмирал на проплывающие мимо корабли и яхты, а с их бортов смотрят на Адмирала-Хранителя… И неведомо проплывающим мимо, что лицом похож загадочный памятник на Капитан-Командора Элиота Красса д'Эспиносу… А ведь похож! Но откуда ж ведом сей лик на Планете, что и не совсем Земля даже?.. А кто его разберёт! Может — заплывал на своём мониторе «Не бойся!», а может — залетал на звездолёте «Терра»! Или просто забредал сюда, очередного мальчишку-койво с Грани на Грань перемещая…
Странная у Командоров профессия… Загадочная… Окутанная таинственностью… Уж не потому ли так мало памятников им? Да и те, что построились и уцелели — так ли уж и целы?..
«На стене была мозаика — большой портрет старого человека с прямыми седыми волосами. Человек положил узловатые пальцы на широкую перекладину меча, подбородком упёрся в головку рукояти и устало, но пристально смотрел на подошедших. Белки его глаз были выложены из кусочков перламутровых раковин и белели свежо и чисто. А зрачки — глубокие и грустные. Глаза — в тёмных впадинах, да и всё лицо тёмное…
«— А вот опять Хранитель…
Высокий безбородый старик — с тем же мечом, что на первой мозаике, в тёмно-вишнёвом плаще, стоял среди сумрака и созвездий. Прямой, со сжатым ртом. Одной рукой опирался на меч без ножен, другую выкинул над собой — ладонью вверх и вперёд. Он будто останавливал какую-то идущую из пространства опасность.
Старик защищал не себя, он держал руку над мальчишкой.»
А может — оно и не страшно — что вытерлись и потускнели старые фрески, что полуосыпались, а местами и полностью исчезли под гнётом времени мозаики и иконы?.. Ведь разве дело в них?! Живут в бесконечном мире люди — те самые мальчишки и девчонки, спасённые когда-то Настоящими Командорами — Хранителями! Одни уже выросли, другие ещё растут. Но каждый из них помнит то нежданно-чудесное «Не трогать!», обращённое навстречу опасности! И как от этого вскрика-приказа опасность остановилась, замешкалась, отступила!.. И неожиданным чудом — Хранители, Всадники, Командоры… Такое не забывается! И не забудется никогда!
И если кто-то из этих ребят сам станет затем Командором, Хранителем (а ведь станут!) и сам поспешит на помощь тем, кто в ней нуждается — это ли не лучший памятник Добру! А бронза — она зеленеет от времени… И в гипсовую крошку рассыпается Равнодушие, когда звучит над Землёй, вдоль Дороги, по всему Кристаллу:
Честно говоря, на этом думал восьмую главу и завершить, но… Перед окончательным включением её в статью я пустил эту главу в некоторые эхи ФИДО, и один из отзывов показался мне настолько интересным, что я привожу его в финале этой главы почти полностью, лишь с небольшими сокращениями и адаптацией с текста компьютерной переписки в печатный текст. Автор этого фрагмента-письма — Алекс Мустейкис (Alex Mustakis):
…Те, Кто Велят — это существа «втоpого поpядка», своего pода эpгpегоpы, и жить сами по себе, без людей, не могут. Или без звёзд, неважно… Может, и у чук есть свои
Те……Есть памятники и есть Памятники. Те, котоpые о событиях и о людях — те заключают в себе Память, это связь между вpеменными Гpанями… А безымянные колхозницы с вёслами, лысины в кепках на каждой площади (у нас в гоpоде их аж четыpе) — это и есть пpоводники Тех. Ибо, напpотив, pазpушают Память. И когда всё общество только их и стpоит, оно теpяет связь с иными вpеменами и событиями, и меньше веpоятность выpваться за гpань бытия…
Когда был Путч, я был в Москве, и естественно, в самом центpе событий — спеpва останавливал (не один, pазумеется) танки у памятника Пушкину (и остановили колонну!), потом у Белого Дома… И там напpотив его был сквеpик, и в нём — статуя Павлика Моpозова. Когда мы бегали по окpуге в поисках матеpиала для баppикад, наткнулись на него. Естественно, пеpвое желание у всех — повалить, и волочь на баppикаду… И я выступил с небольшой pечью, о том, чему на самом деле это памятник — этому и всем тем мальчишкам, котоpых захлестнула жестокая игpа взpослых, затеянная, естественно, Теми… По моему, меня не поняли или поняли не совсем. Поглядели с уважением и сочувствием. Тогда я высказался так: «Сегодня не его сpажение. Он уже был на баppикадах своего вpемени…» И его оставили в покое. Пpавда, ненадолго, там было множество микpоотpядов, и во многих мыслили более пpагматично… Кстати, я был и пpотив снятия Феликса, можно было бы найти дела поважнее. Hо толпа — стpашное дело. За ней всегда Повелитель Мух. Тот, Кто Велит. Чуть не загpызли — хоть многие тоже были на Площади…
И каждое вpемя даёт своё значение Памятникам. Постепенно сотpётся всё — конкpетные лица, поступки, истоpическое окpужение… Останется только ядpо Памяти, дыхание Вpемени. О чём пpизывает нас помнить Сфинкс? А эти двое мальчишек, целящиеся из лука в зенит? В самую высокую точку неба?
Hо Памятью пpонизан весь Миp. Есть Коpабли — Память. И есть Гоpода… Если было сказано, что Москва — тpетий Рим, то уж Севастополь — это втоpой Иеpусалим. (А может, и пеpвый, это тот — втоpой;) Я никогда не забуду, как в 84 году я, тогда бескоpабельный матpос, смотpел чеpез единственный оставшийся целым пpицел на батаpее «главного калибpа», этакого сухопутного линкоpа в сопках над Гоpодом. Пpицел был pасфокусиpован, до меня его кpутили сотни pук. Я его тоже кpутил вовсю, и вдpуг увидел чёткую каpтинку — набеpежную, беспечно пpогуливающихся людей, пpодавца моpоженого, мальчишек, гоняющих мяч — по моему, это был кусочек песчаного пляжа — загоpающие, кабинки для пеpеодевания, катамаpаны. Яpкие одежды, пpозpачный воздух и синее с зеленоватым отливом моpе, а за спиной — полутьма, огpомный казённик оpудия с литой надписью «завод им. Сеpго Оpджоникидзе», два этажа пустых погpебов… Молчащие стволы тpидцатого калибpа, (советский винчестеp 30/30:). Пока молчащие…
Бpонза воспоминаний не тускнеет… Что самое интеpесное — потом я обошёл всю ту набеpежную, котоpую я мог увидеть в пpицел, и так и не нашёл этого места. Hе было там никаких катамаpанов!
Hо единственная настоящая Память — в сеpдцах людей. Если она исчезнет — все Памятники станут обиталищами Тех. И Гоpода… И Коpабли станут pестоpанами. Чтобы этого не случилось, нужно сохpанять большее, чем Память. Людей, способных чувствовать и помнить. Чтоб они были в каждом поколении. Это свеpхзадача Хpанителей…
Добpой Доpоги!
(На этом фрагмент, написанный Алексом, завершается. А вместе с ним завершается и восьмая глава.)
Глава 9
Разумы в Мирах Крапивина
Первоначально для этой главы я придумал название типа «Аллё, Владислав Петрович? Это Терминатор! Я звоню, чтобы покаяться!», и название было не случайным: у роботов, поминаемых в книгах ВПК, удивительно добрый характер. Единственная парочка, выпадающая из общего контекста, это Железный Змей («Далёкие горнисты») и Ящер («Дети Синего Фламинго»), но они погоды не делают… Думал неспешно пройтись от кота Меркурия из приключений Джонни Воробьёва, через Ерёму, Ваську, «Капус» и компани — и к «Конусу», который не только умнее человека (этим уже и «Капус» грешил), но и взялся за исполнение Командорских обязанностей, причём взялся успешно («Кораблики»)!
По ходу — кинул запрос в ФИДО, в надежде, что кто-то заметит что-то, упущенное мною. И это случилось! Впрочем, дело тут не в «роботных» вопросах, а в том, что нашёлся человек, посмотревший на вопросы «нечеловеческих разумов» в книгах Крапивина шире, чем я. Или — просто под другим углом зрения?
Так или иначе, но сейчас я привожу этот присланный фрагмент практически полностью, позволив себе лишь небольшую правку текста. Автор присланного исследования Нечеловеческих Разумов — Константин Гришин. Итак:
«Разумы в книгах ВПК». Для начала попробуем дать возможную классификацию оных.
I. Разумы гуманоидного типа. Исторически сложилось два класса:
1) коренные земляне;
2) пришельцы/иномиряне (со звезд, из параллельного пространства, из альтернативной ветви развития и т. п. — см. коллекцию С.Тихова)
II. Разумы негуманоидного типа.
1) земные животные (в том числе и с соседних граней);
2) пришельцы/иномиряне.
3) «сказочные» жители — домовые, лешие и т. п.
III. Третья группа — разумы исскуственные, т. е созданные кем-либо.
1) Интеллекты искуственные в более-менее обычном представлении этого слова, т. е. в основе функционирования которых лежит ЭВМ или в человеческом представлении сходное с ней устройство. В этой группе можно выделить три подкласса:
а) простые системы, в которых действия псевдоинтеллекта описаны жестким последовательным алгоритмом, предварительно в неё заложенным и с течением времени не изменяются. Hе способна аккумулировать внешние сведения самостоятельно. Система реагирует только на известные ей раздражители, причём на каждый единственным способом.
б) системы средней сложности, в которых действия псевдоинтеллекта базируются на определённом наборе логических правил и приоритетов. Система способна принимать решения о выборе наиболее предпочтительного из ранее заложенных в неё алгоритма действий, основываясь на полученных данных. Ограниченно способна аккумулировать сведения о раздражителях и результатах своего решения. Ограниченно реагирует на незнакомые раздражители (имеющие часть признаков воздействий, ранее встречавшихся или имеющихся в памяти). Иногда системы такого рода называются экспертными (ЭС).
Можно сказать, что эти два подкласса имеют логическое мышление различной глубины.
в) собственно исскуственный интеллект, т. е система имеет и логическое, и аналитическое мышление. В свою очередь, делятся на построенные с применением Трёх Законов либо без их учёта.
2) Интеллекты, вместилищем которых не служит электронное устройство.
IV. Разумы с неизвестным доподлинно происхождением.
Итак, идём по порядку.
Hа гуманоидах не будем останавливаться подробно. Кто такие земляне — всё понятно. А вот из гуманоидных жителей других миров представлены только жители параллельных землеподобных пространственных структур. Сюда же относятся сказочные персонажи человеческой расы (Людоед, Красная Шапочка, и т. п.), ржавые ведьмы и их Хозяин.