Топор отмщения
Шрифт:
– Нет.
– Тогда вы не могли смотреть на Эстер Уитсон.
– Я смотрела на нее.
– Подумайте, – сказал Мисгарт.
Берта молчала.
– Итак, – победоносно объявил Мисгарт, – я думаю, это все.
Стенограф закрыл свой блокнот. Эстер Уитсон самодовольно улыбнулась и вышла из комнаты. Усы Мисгарта довольно топорщились.
Все быстро разошлись, и наконец мы с Бертой остались в офисе одни. Теперь наш офис напоминал ринг после окончания соревнования, когда все участники покинули зал.
Глава 15
Берта тщательно прикрыла входную дверь.
–
– Я пытался, но ты ответила, что ни один чертов адвокат не сумеет тебя смутить.
Посмотрев на меня, она молча достала сигарету. Я тоже закурил и устроился в кресле для клиентов.
– Скажи мне, как вообще можно запомнить все эти мелочи? Никто не может помнить, что он делал несколько дней назад, сколько секунд прошло до катастрофы, и все такое прочее.
– Меня интересует Эстер Уитсон. Она ехала за тобой восемь или десять кварталов. Если теперь ты вспомнишь…
В этот момент раздался робкий стук в дверь.
– Если это Мисгарт, прошу, держи себя в руках, – сказал я.
Берта как-то беспомощно посмотрела на меня.
– Если это опять тот чертов адвокат, то… прошу тебя, поговори с ним сам, дружок.
Я открыл дверь.
– Могу я войти? – спросил Мисгарт.
Я пропустил его внутрь и указал на кресло для клиентов.
– Надеюсь, вы не в обиде на меня? – с улыбкой обратился он к Берте.
– Нет, мы на вас не в обиде, – ответил я за нее. – Бизнес есть бизнес.
– Спасибо, мистер Лэм. Я рад, что вы оценили мой подход. Моя клиентка, как всякая женщина, немного импульсивна.
Берта только глянула на него и продолжала курить, выпуская клубы дыма из ноздрей. Я предложил сигарету Мисгарту, и он тоже закурил.
– Что, миссис Лидфилд серьезно пострадала? – спросил я.
Он скорчил гримасу и сказал:
– Ну, вы знаете, как бывает в подобных случаях. Если она получит компенсацию, то будет бегать как ни в чем не бывало. Если же суд ей откажет, то будет лежать в кровати целый год. Глимсон – опытный адвокат, специалист в делах такого рода.
– Вас тоже не назовешь неопытным.
Он ухмыльнулся.
– О, из всех чертовых… – начала Берта, но я успел ее прервать.
– Извини, – сказал я, обращаясь к Берте, – если ты собираешься сама этим заняться, то я ухожу, – и направился к двери.
– Дональд, не уходи.
Я раздумывал, многозначительно глядя на нее.
– Я буду молчать, – пообещала Берта.
Я отпустил ручку двери.
– Миссис Кул что-то говорила о своей готовности заключить соглашение, чтобы не выступать в качестве свидетеля, – торопливо сказал Мисгарт.
– Но она уже выступила в качестве свидетеля, – заметил я.
Порывшись в портфеле, Мисгарт вытащил из него какие-то бумаги и стал внимательно их просматривать.
– Я думаю, что, возможно, дело удастся замять. Видимо, именно по этой причине Глимсон хотел поскорее получить под присягой ваши показания. Думаю, теперь он хочет заключить компромиссное соглашение.
– Ну что же, – сказал я, – все, что вы хотите.
Он с удивлением посмотрел на меня:
– Вы хотите сказать, что не склонны сейчас заключать соглашение?
–
Не особенно.– Почему же, мистер Лэм? Я не хочу затевать спор и полагаю, что мы все можем решить по-деловому и вполне дружески. Но у нас теперь есть доказательства того, что миссис Кул вела себя безответственно. Она остановилась в неположенном месте в неположенное время, давала сигналы противоположного смысла, собиралась сделать два незаконных маневра.
– А что насчет вашей клиентки? Если бы мистер Лидфилд вел свою машину на большой скорости, то он должен был бы подъехать к перекрестку раньше, чем Эстер Уитсон. Значит, тогда она должна была смотреть за его машиной, – заметил я.
– Я согласен с вами, что в этом деле есть несколько темных моментов.
– Однако Глимсона они не смущают.
Мисгарт вздохнул:
– Я надеялся, что в ходе разбирательства все прояснится само собой.
– Сколько хочет Глимсон? – спросил я.
– Не имею ни малейшего представления.
Я продолжал курить.
– Если вы со своей стороны согласны внести какую-то сумму, то и моя клиентка, возможно, тоже будет готова внести свою долю, а между собой мы можем все уладить.
– Может быть, хватит ходить вокруг да около? – спросил я.
– В сложившейся ситуации имеются некоторые неприятные аспекты, – ответил Мисгарт.
– Хорошо. Давайте начну я. Мы дадим вам пятьсот долларов.
– Пятьсот долларов! Это что, шутка или оскорбление?
– Вы можете воспринимать это как угодно. Если вы не хотите, то я снимаю свое предложение.
– Нет-нет. Не спешите, мистер Лэм. В конце концов, мы с вами оба деловые люди и должны уметь держать себя в руках. Не так ли?
– Не знаю, – сказал я.
Мисгарт вскочил, заталкивая свои бумаги в портфель.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Сохраняйте хладнокровие, мистер Лэм. В конце концов, мы деловые люди, – повторил он. – Посмотрим, что мы сумеем сделать. Глимсон и его клиент ждут у лифта. Я сейчас с ними поговорю. – С этими словами Мисгарт направился к двери.
– Почему же ты не предложил ему пятнадцать сотен? – спросила с удивлением Берта. – Он бы за это ухватился.
– Поживем – увидим.
– Все это мне просто отвратительно, – сказала Берта. – Чертовы адвокаты! Ненавижу их наглость. Что за вопросы он мне задавал! Когда на тебя так накидываются, тебе трудно вспомнить, что ты ел на завтрак.
Я ухмыльнулся.
– Что ты улыбаешься, как Чеширский кот? Хотела бы я видеть тебя на свидетельском месте и чтобы тебе задавали такие вопросы.
Зазвонил телефон. Берта взяла трубку и, выслушав первые слова, стала отвечать медовым голосом:
– О да, мисс Раш. Нет, мы о вас совсем не забыли. Одну минутку, я передам трубку Дональду. Сейчас его позову. Он где-то здесь, в офисе. Не кладите трубку.
Закрыв рукой микрофон, Берта сказала:
– Это Джорджия Раш, и черт бы меня побрал, я про нее совсем забыла. Что мы должны были для нее сделать? Ах да, это дело с миссис Крейл. Ты должен поговорить с ней сам, дружок. Ты умеешь вовремя ввернуть что надо. Слава богу, я догадалась сказать, что ты не можешь сразу подойти. Ты пока подумай, а я скажу ей, что ты диктуешь деловые бумаги и ей придется немного подождать.