Тор. Дитя Асгарда

– Мам? – хриплым голосом позвала я Джейн. Она не ответила.

Я не могла сойти со своего места. Просто физически не могла приблизиться к ней. Как ни старалась переставить ватные ноги хотя бы на миллиметр, у меня не получалось.

– Мама! – громче произнесла я. Безуспешно. Джейн продолжала лежать на холодном полу, повернутая ко мне спиной. Я не видела ее лица. От этого становилось еще хуже. Что случилось? Я не понимаю. Не понимаю.

Меня начало трясти. К горлу подступила тошнота. Я впала в самый настоящий ступор.

– Мама!!! – голос сорвался на ультразвук. Из глаз наконец-то брызнули слезы.

– Ваше Высочество, у Вас что-то… – в ванную комнату влетела Хейд. Лицо девушки исказила гримаса ужаса. Она тоже застыла, превратившись в статую.

– Позовите папу! – крикнула я, захлебываясь в рыданиях. Почему я не могу подойти? Не могу. Хейд потребовалось несколько секунд, прежде чем выполнить мою просьбу. Она пулей выскочила из комнаты, схватив за руку свою кузину.

Я выдохнула, пытаясь собраться с силами. Нет. Я не могу. Не могу. Меня трясло, как при сильнейшей лихорадке. Я почувствовала головокружение. Тошнота усилилась. В глазах потемнело, и чтобы не упасть, я прислонилась к стенке и медленно спустилась по ней на пол. Еда так и встала посередине горла.

Спустя целую бесконечность в душное помещение вбежал Тор. Он что-то кричал, но я не понимала ни одного слова. У меня в ушах гудела кровь. Впервые в жизни мне захотелось потерять сознание. Отключиться. Не видеть и не слышать ничего. Что происходит? Я не понимаю. Не понимаю. Все превратилось в какие-то обрывки воспоминаний. Дурной сон. Вот Тор побегает к бездыханной Джейн. Хватает ее за плечи и что есть сил трясет маму, пытаясь привести в чувство. Тщетно. Она выглядит тряпичной куклой в его руках, болтаясь из стороны в сторону. Она мертва? Нет. Я не могу понять. Я ничего не могу понять. Вскоре в комнату вбегает Один, хранитель покоев и бог коварства. Они пытаются оторвать Тора от Джейн, который сжимает ее в своих грубых объятиях, покрывает ее безжизненное лицо поцелуями и при всем этом плачет. Плачет, как маленький ребенок. Шмыгая носом, издавая невнятные возгласы и тяжело вздыхая, задыхаясь от собственных слез. Наверно, я плачу так же, как и он. Все кончено? Не понимаю…

====== Глава 27.Приговор ======

Тусклый рассеянный свет едва ли освещал и треть огромного помещения, украшенного белоснежным мрамором и чистейшим золотом. Желтые лампы, пущенные по двум стенам больничного крыла, отбрасывали теплые лучи, оседая на кроватях с накрахмаленными простынями и наволочками. Отголоски света также находили свое пристанище на полу с разноцветной мозаикой и на тяжелых шторах, которые надежно скрывали сеть ярких созвездий в ночном небе, мерцание ближайших галактик и спутник планеты богов.

Я медленно открыла и закрыла глаза, пытаясь перебороть сон. Казалось, что мое тело надежно приросло к деревянному стулу, пустив в него ветвистые корни, подобно лесному вьюну. Сколько я уже так просидела? Практически не двигаясь и не проронив ни слова? По внутренним ощущениям целую вечность. Я чувствовала полное единение с этим предметом быта, в сотый раз всматриваясь в знакомые черты лица темно-русой женщины, мирно покоящейся на широкой постели неподалеку. Только болезненная бледность стала единственной отличительной чертой. Мой взгляд вновь и вновь скользил по губам цвета спелого персика, впалым щекам, ровному греческому носу, длинным ресницам и лбу с практически незаметными морщинками, оставленными неумолимым временем. Хоть сейчас глаза пациентки и оставались закрытыми, я с точностью помнила их цвет. Теплый шоколад с отблесками охры. Незабываемый оттенок. Волшебный.

Настенные часы громко отсчитывали каждую секунду, бегая по черному циферблату с позолоченной каемкой. Большая стрелка приближалась в цифре три. Стояла глубокая звенящая кошмарной тишиной черная ночь. Или же светлый весенний день? Поначалу я потеряла счет минутам, затем и часам, которые впоследствии перетекли в дни. Я попыталась припомнить, какую же картину видела за окном, когда возвращалась из ванной комнаты. Не смогла. Для меня любое время суток превратилось в беспробудную темноту без шанса увидеть теплое солнце.

Видимо, мать природа находилась в добром расположении духа и была к нам благосклонна, раз уж посчитала возможным сохранить жизнь Джейн, оставив ее на радость нам. Пусть спящей, пусть обезвоженной и полностью сломленной, но дышащей, а значит, всегда остается надежда, что она очнется. Вновь откроет свои теплые глаза, и ее пухлые губы озарит нежная улыбка.

Тор подоспел в самый последний момент, и буквально вытащил свою возлюбленную с того света, выиграв очередной бой. Бой с небесами. Не без помощи целительницы Эйр. Она сделала все возможное, применила целый арсенал лекарств, пытаясь отыскать правильный антидот к сильнейшему яду. Он нашелся. Правда, мучительно медленного действия и с шансами пятьдесят на пятьдесят. Но пока сердце Джейн билось, мы застыли в ожидании чуда. Никто не собирался сдаваться. Я не собиралась сдаваться.

Отравлена. В собственной спальне. В главном дворце Асгарда. В чертоге великого Всеотца – царя девяти миров. Как такое возможно? Какую же власть и силу должен иметь несостоявшийся убийца, чтобы сотворить такое, под присмотром тысячной армии, доброй сотни прислуги и не меньшего количества фрейлин? И главное, как его до сих пор не смогли вычислить и привести смертельный приговор в действие? Эти вопросы мучили меня вот уже на протяжении трех месяцев. Я сидела рядом с родной матерью, погрузившейся в глубокий сон, и пыталась отгадать ответы. И теперь, спустя столько долгих бессонных ночей, я знала, кем является бездушный и хладнокровный преступник. Тень, праздно разгуливающая по владениям. Бессердечный монстр, затаившийся в широких коридорах дворца. Я знала все о нем и собиралась уничтожить. У меня есть на это достаточно власти, силы и поддержки. Я не успокоюсь, пока не осуществлю задуманное.

Чувство страха стало моим постоянным спутником, следуя за мной по пятам. Я не доверяла никому и ничему. Боялась отойти от матери надолго, боялась перевести взгляд, моргнуть и даже дышать. Боялась опять испытать те сильные эмоции и чувство безысходности, которое почувствовала, обнаружив ее на холодном полу. Я больше не выдержу такой боли. Точно сойду с ума. Я и сейчас не совсем находилась в ладах с собственными мыслями. Они постоянно путались из-за сильного переутомления и недоедания. Чрезмерная агрессивность, обычно не присущая мне, переполняла истерзанное тело, грозясь вырваться наружу в полной силе. Ко всему прочему она смешивалась с почти неконтролируемой яростью и ненавистью. Я ненавидела каждый миллиметр этого роскошного дворца, утонувшего в мраморе, золоте и лжи. Презирала каждого человека, проживающего в этой клетке, из которой нет выхода. Не знаю, как я бы себя повела, если бы не мое желание отомстить. Я нашла покой только в больничном крыле. Чтобы сократить свое отсутствие в палате Джейн до минимума, я ночевала на соседней кровати, принимала пищу за маленьким столиком, доверху захламленным какими-то невиданными медикаментами, и ходила в туалетную комнату, расположенную непосредственно в самом госпитале, а не на этаже. Мы с Тором дежурили посменно. Громовержец оставил все прочие дела, передав их на попечение доверенным лицам, и сутки напролет сторожил покой своей любимой, царицы его сердца.

– Ложились бы Вы спать, Ваше Высочество. На Вас смотреть тошно, – пробурчала Эйр, внимательно изучая громоздкие графики и схемы в старом учебнике по медицине. Целительница пыталась понять, каким образом можно вернуть к полноценной жизни мою маму и вывести ее из затянувшейся комы.

Я отрицательно покачала головой.

– Хочешь мне прибавить работы, Сигюн? – спросила богиня врачевания, оторвавшись от чтения.

Я нахмурилась в знак недоумения.

– Доведешь себя до такого состояния, что потребуется срочная госпитализация, – пояснила Эйр.

– Я в порядке, – ответила я, скрестив руки на груди. Наглая неправдоподобная ложь. На самом деле я чувствовала себя паршиво. Вторая бессонная ночь давала о себе знать. Куда Тор запропастился? По идее, он давно должен сменить меня на посту.

– Хорошо. Если это действительно так, то ты с легкостью ответишь на мой вопрос.

Эйр расплылась в хитрой улыбке.

Я кивнула, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.

– Сколько будет девять умножить на семь?

Я издала непонятный возглас и закатила глаза.