Тор. Дитя Асгарда

– Мне... я... должна собрать свои вещи, – изо всех сил сдерживая слезы, сказала я и бросилась к кровати, где покоилась черная сумка. Соленая пелена застилала глаза, ухудшая зрение.

– Сигюн, – полушепотом позвала мама.

– Я точно не знаю, когда уеду. Никто толком ничего не говорит, – бормотала я, комкая одежду в руках.

– Не отрекайся от нас, – раздалась тихая мольба за моей спиной.

Я прекратила сопротивляться эмоциям и больше не стала сдерживать потоки слез. Внутри бушевала обида на весь мир, который так жестоко обошелся со мной. Я не хотела никуда уезжать, не хотела бороться за права быть принятой в другом мире, не хотела новую семью, не хотела жить другой жизнью.

– Дорогая, – мама вновь заключила меня в теплые объятья, но в этот раз к нам присоединился еще и папа, обхватив нас двоих своими крепкими сильными руками.

– Что бы не произошло, вы все равно будете для меня самыми родными и близкими, – пролепетала я, шмыгая носом.

– Ты тоже... ты тоже, – сказала мама, целуя меня в макушку.

Мы простояли так целую вечность, прежде чем заставили себя оторваться друг от друга. Напоследок я сжала мамину руку, понемногу отдаляясь от нее.

– Я хочу еще кое с кем попрощаться, но я вернусь, – пообещала я, медленно двигаясь к двери.

Папа кивнул, прижимая маму к себе. Я могла только догадываться, что сейчас они испытывают. Спустя столько лет у родителей забирают дочь. Не знаю, что больнее – забирать маленького младенца из рук молодой матери, или же забрать взрослую девушку у семьи, которая провела с ней двадцать лет.

Я не прошла и нескольких метров, как натолкнулась на подавленного Капитана Америку. Блондин держал руки в карманах своих спортивных штанов и стоял возле окна в коридоре, наблюдая за разгулявшимся дождем. Вечер окончательно вошел в свои права, погрузив Нью-Йорк в мрачную темноту. Капли холодной воды барабанили по стеклу, с шумом ударялись об него, а затем скатывались по гладкой поверхности, оставляя мокрые дорожки. Помимо ливня на улице слышались жалобные завывания ветра, качающего тонкие стволы рядом стоящих деревьев. Такая погода усугубляла и без того паршивое настроение. Я быстро утерла слезы с раскрасневшихся щек, постаравшись придать своему выражению лица беззаботный вид.

– Грядет новый потоп? – вместо приветствия ляпнула я.

Хотелось как-то разрядить обстановку. Не очень получилось.

Роджерс обернулся в мою сторону и растянул пухлые губы в грустной улыбке. Снова захотелось разрыдаться.

– Не смотри так на меня, – пробурчала я, вставая напротив блондина.

– Как? – недоумевающе спросил он.

– Словно провожаешь меня в последний путь.

– Ты поговорила с родителями? – спросил он, резко сменив тему разговора.

Я кивнула, мысленно поблагодарив Стивена, что он не стал выпытывать у меня подробности.

– Надеюсь, погода в Асгарде получше, – заключила я, всматриваясь в темноту за окном.

Стивен равнодушно пожал плечами.

– Какие-то проблемы? – полюбопытствовала я. – Ну, помимо глобального похолодания, мировой революции и новой угрозы инопланетного вторжения.

– Абсолютно никаких, – сухо ответил он, переводя взгляд на промокшие стекла.

Я тяжело вздохнула.

– Кстати, спасибо за бесплатный урок по управлению автомобилем премиум класса.

На прекрасном лице блондина промелькнула полутень улыбки, но она быстро исчезла, сменяясь холодным безразличием ко всему происходящему.

– Не за что.

Разговор не клеился.

– Не знаю, когда мы с Тором двинемся в путь-дорогу... так что, заранее хочу попрощаться. Ненавижу недосказанность, – проговорила я, изучая свои руки.

– Недосказанность оставляет надежду, – полушепотом сказал Стивен.

– Весьма опасное чувство. Оно очень сильно тормозит в личностном развитии, заставляет тебя ждать, надеяться и верить в то, что давно потеряно, – рассуждала я вслух.

– Порой, это единственное, что у нас остается.

– На ужин пойдешь? – спросила я после некоторого молчания.

– Я не голоден.

Едва ли удалось сдержаться от язвительного комментария по данному ответу. Сейчас Капитан Америка больше походил на пятилетнего, обиженного на весь мир ребенка, а не на взрослого сильного мужчину, прошедшего Вторую Мировую Войну. Я понимала, что он не в восторге от моего скорого отъезда непонятно куда, но у каждого из нас есть долг перед кем-то, хотим мы того или нет, и его придется отдавать. Да, психология кричит до потери пульса и хрипоты, что мы никому ничего не должны, но это не так. У нас есть обязанности перед близкими людьми, которые иногда не терпят отлагательств. Просто нужно стиснуть зубы и сделать то, что просят. Ради любимых, ради семьи, ради себя.

Видимо, сегодня оказался неподходящий день для теплых дружеских разговоров. Старк пребывал практически в таком же состоянии, как и Стивен Роджерс. Он мало говорил, постоянно хмурился и часто вздыхал. Его перебранка с Тором, которую я благополучно пропустила, не принесла нужных результатов для миллиардера. Громовержец упорно гнул свою линию и вскоре все аргументы и доводы у Старка кончились, и беседа могла перерасти в настоящую драку, по словам самого Тони.

Я нисколько не удивилась, что Тор отказал миллиардеру в просьбе, не согласившись оставить меня на Земле вместе с названным братом и его очумелой подружкой, сбежавшей в неизвестном направлении. Я бы тоже не оставила ребенка на планете, где меняется климат, повсюду вспыхивают восстания, и шныряет твой злейший враг.

Когда Старк немного успокоился, наш разговор перетек в более спокойное русло. Он поведал мне о своей фееричной победе над Мандарином, точнее победа принадлежала скорее Пеппер Поттс. Я только и успевала открывать рот от удивления, слушая рассказ миллиардера. Оказалось, что террористическая группировка всего лишь ширма, загораживающая настоящие преступления, а глава банды с длинной бородкой и бесконечным числом колец на руках не более, чем хороший актер, сидящий на тяжелых наркотиках. Мандарин – только образ, призванный для устрашения. Все оказалось куда прозаичнее, чем на первый взгляд. Проблема начала разворачиваться еще в начале двадцать первого века, когда Старк только начинал восхождения в своей империи оружия. Он был молод, амбициозен и беззаботен. Именно вначале двухтысячных судьба свела двух гениев под одной крышей небоскреба. Один ученый пытался добиться встречи с главой компании “Старк Индастриз” и ему это удалось, но Старк отнесся к нему крайне омерзительно, обманув его и заставив торчать на крыше, обдуваемой сильными ветрами, целых два часа в канун Нового Года. Миллиардера он так и не дождался, а вот цель отомстить за свое унижение засела глубоко. Прошло тринадцать лет, и ученый превратился в обезумевшего убийцу, создателя нового вида человека.

Олдрич Киллиан – так звали настоящего Мандарина – изобрел вакцину, способную усиливать способности и возможности человеческого тела, наделяя испытуемого непомерной силой. Правда, без побочных симптомов не обошлось. Иногда люди переставали контролировать мощь внутри себя и взрывались, как хлопушки, поэтому на месте терактов не находили никаких других остатков помимо теней и органических тканей. Взрывались живые люди. Старк за эти дни прожил несколько жизней, пытаясь спасти себя и возлюбленную. Пеппер пострадала не меньше его, пока Железный человек плутал в каких-то дебрях, пытаясь вернуться обратно в Малибу. Олдрич похитил Поттс и вживил в нее ген сверхчеловека.

После долгих разъяснений всех основных вех в деле с загадочным Мандарином, Старк плавно перешел к объяснениям по поводу непростых взаимоотношений Киллиана и Пеппер Поттс. Они встречались в далеком прошлом, но, если у голубоглазой блондинки чувства прошли, то у сумасшедшего гения нет. Ее похищение стало не столько ловушкой для Железного человека, сколько банальной попыткой вернуть себе Пеппер – любовь всей жизни Олдрича. В итоге, Поттс спасла Старка, в очередной раз обезвредила опасного преступника, а Тони в свою очередь взорвал все свои костюмы и согласился на операцию по удалению реактора со шрапнелью.