Тор. Дитя Асгарда

Разговаривали мы немного, по существу, в основном перекидываясь вопросами и ответами. Один провел короткую лекцию на тему моей родословной, географии Асгарда, воинских титулах и своей покойной жене – царице Фригг. Он весьма тепло и грустно вспоминал ее, описав богиню семьи, как очень красивую женщину – что не удивительно – обладавшую проницательным и пытливым умом. Из слов Одина я сделала вывод, что ее внезапная кончина сильно переменила его, к моему сожалению, не в лучшую сторону. Наверно, при Фригг он был гораздо мягче и покладистее. Она сглаживала углы, находя верные решения. Сейчас же я видела перед собой сломленного горем старика с зачерствевшей душой и обреченного доживать свой срок в одиночестве. Царица умерла, а оба сына пошли против его воли, наворотив кучу проблем. «Хорошенькое» окончание жизни, ничего не скажешь.

Я в свою очередь поделилась своими впечатлениями от пребывания на планете богов, рассказала о своей жизни на Земле и планах на будущее. Один внимательно выслушал меня, ни разу не перебив. К концу прогулки у меня наконец-то сложилось о нем более-менее понятное впечатление. Один являлся в первую очередь царем и соответственно думал масштабно, заботясь о всеобщем благе и процветании страны, вверенной ему предками. Он искренне желал, чтобы жители оставались довольными и наслаждались жизнью, а когда так рассуждаешь, то естественно притесняешь собственные желания и своих близких. Конечно, при таком мировоззрении они ни за что бы не допустил ледяного великана на трон Асгарда, как и дочь смертной, но обстоятельства сложились не в его пользу. Одину придется выбирать, что для него менее омерзительно – лицезреть етуна на своем месте или мидгардскую необразованную девицу. Решение оставалось за Всеотцом.

Я вошла в тронную залу вместе с Одином, наблюдая перед собой все те же лица. Десять старейшин во главе с бойким черноволосым асом, своих родителей, хранителя покоев и Локи в его парадном черно-зеленом костюме, стоящего посередине комнаты и закованного в увесистые цепи. Несколько могучих воинов держали концы этих оков, на всякий случай, если богу коварства вдруг вздумается побуянить. Увидев меня, трикстер расплылся в приторно-сладкой улыбке и отвесил низкий поклон.

– Ваше Высочество, – прошелестел Локи, когда я подошла к нему ближе. Точнее меня подвели к нему, тоже приставив ко мне парочку стражников. Джейн с Тором попытались прорваться к нам, но Всеотец приказал остаться на литых ступнях по правую руку от него. В итоге присутствующие разделились на две группы: обвиняемые и обвиняющие.

– Ваше Высочество, – парировала я. Нас больше не разделала треклятая прозрачная стена, поэтому первая идея, возникшая в моей больной голове, оказалась острым, практически непреодолимым желанием, прикоснуться к богу коварства. Даже ладони зачесались от такой соблазнительной близости. Я поспешила отвлечься на другие мысли, чтобы не натворить глупостей.

– Чудесно выглядите, – заключил Локи после короткой паузы, сверкая изумрудными глазами.

– Вы тоже. Должна признаться, цепи Вам к лицу. Очень пикантный аксессуар, – отшутилась я.

Локи наклонил голову набок, бросая на меня игривый взгляд. Его черные, как смоль волосы, упали на фарфоровый лоб. Так и захотелось забрать непослушные прядки назад. Я резко выдохнула.

– Вы так считаете?

– Стала бы я врать? Действительно, очень идет, как будто с ними родились.

Трикстер переменился в лице, быстро надев свою непроницаемую маску безразличия. Чем я его обидела?

На несколько минут мы замолчали.

– Прекрати, – полушепотом потребовал Локи, первым нарушив паузу.

Я недоумевающе посмотрела на него.

– Как ты их еще себе не откусила? Я просто удивляюсь, – пробурчал он.

– Кого их? – уточнила я, нахмурив брови.

– Губы свои. Ты когда-нибудь бросишь эту отвратительную привычку?

Я хмыкнула вместо вразумительного ответа.

– Тебе повезло, что я в цепях, – проговорил Локи опасным тоном.

Я хотела у него спросить, что бы он сделал, если бы имел сейчас свободные руки, но Один ударил скипетром по полу, призывая всех к порядку. Царь Асграда уже успел занять свое место на троне, возвышающемся над залом на небольшом постаменте.

– Второй съезд говорящих руин объявляется открытым, – пробурчала я себе под нос, краем глаза наблюдая, как тонкие губы трикстера расплываются в искренней улыбке.

– Как вы все знаете, вчера вернулась во дворец моя внучка, законная наследница престола. И сегодня должна решиться ее судьба, а также судьба моего младшего сына Локи, – громко сказал Один, оглядывая одним зрячим глазом толпу.

Черноволосый старейшина поднял руку. Царь Асгарда незамедлительно кивнул.

– Всеотец, мы по-прежнему считаем, что ваша внучка Сигюн не может взойти на трон, как и наследный принц Локи, – заключил он.

– И что же вы предлагаете? Оставить страну без правителя? – ехидно спросил Один.

– У нас есть предложение, – выкрикнул старец с длинной бородкой.

– Говори, – потребовал царь.

– Ее Высочество Сигюн все это время проживала в Мидгарде, а это, насколько нам известно, родная планета ее матери – смертной Джейн Фостер. Не лучше ли отправить мать и дочь обратно? – предложил старец.

Я задумалась. Хорошая идея. Наконец-то они воспользовались своими мозгами.

– Нет! – возглас Тора заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. – Этому не бывать! Я знаю, чего вы добиваетесь. Вы хотите, чтобы я отрекся от них и остался в Асгарде, как законный его правитель. Никогда!

– Тогда наследница должна доказать свое право на престол, – заключил черноволосый мужчина. – Принцы проходили испытания в своем юном возрасте и оба доказали, что достойны взойти на трон. Тор раздобыл доблестный Мьёльнир, выкованный двергами из ядра звезды, а Локи получил право являться повелителем магии.

Один понимающе кивнул.

– Когда родилась моя внучка, альвы с планеты Льесальвхейм принесли щедрый дар к порогу золотого дворца. Они даровали ей священный меч Грам, по силе с которым сравнится разве что сам доблестный Мьёльнир. Меч способен с легкостью разрубать камни и самые крепкие доспехи воинов, но при этом его тяжесть для его обладателя будет неощутима. Когда альвы узнали, что Сигюн похитили, то забрали свой подарок обратно, поместив его в храм вельсунгов, – поведал царь.

Я скрестила руки на груди. Возвращать подарки – дурной тон. Фи, как некрасиво.

– Это станет ее первым испытанием. Сигюн заберет то, что принадлежит ей по праву, – добавил Один после короткой паузы.

Я застыла на месте, судорожно переваривая услышанное.

– Не-не-не, никаких квестов, – запротестовала я, когда до меня дошел весь смысл. – Я не собираюсь заниматься воровством. Забрали так забрали.

Локи тихонько хохотнул.

– Это не просто испытание, а мой приказ, – пояснил царь Асгарда, смерив меня грозным взглядом. – Если ослушаешься, то тебя ждет смертная казнь и не только тебя, но и твоих родителей.

Сердце пропустило удар. То есть так, значит? Никаких путей отступления. Либо сам идешь на верную смерть, либо тебе ее принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Я посмотрела на Локи.

– Что? А ты думаешь, я от хорошей жизни в яму, кишащую змеями и скорпионами, лез? – пожав плечами, сказал трикстер.

– Но ты пойдешь не одна, – поспешил заверить меня Один. – Тебе дается право выбрать двух помощников, которые тебе помогут пройти все испытания.

Ах, ну раз не одна, то, конечно, пойду. Спасибо, дедушка, услужил. Я посмотрела на царя из-под бровей. Не слишком ли долгий способ от меня избавиться? Не гуманнее ли сразу же отсечь мне голову? Нет, нужно придумывать всякие политические извращения.