Торфъ
Шрифт:
– Вы меня недопоняли. Мне все равно, что там важно, а что нет, я хочу обратно свои сто миллионов плюс причитающиеся за эти самые двадцать с лишним лет проценты! Вы ведь не против? Отдав эти деньги у вас ещё много останется! Очень много! Можете даже не продавать особняк и ездить каждый год туда отдыхать! Природа в Швеции просто сказочная скажу я вам, воздух – чистейший, а рыбалка! Форель сама на приманку набрасывается… Войдёте во вкус, может так сдастся вообще туда переедите. Почему нет, пойдёте по стопам своей любимой мачехи так сказать.
– Далась мне рыбалка ваша.... –
– Именно так!
– Так как же найти его сейчас?
– Без понятия! Но, теперь это ваша проблема дорогой мой Сергей Несторович! Ваша!
– Моя?
– Именно ваша! А ещё у меня есть бумага, согласно которой все долги вашего отца – Нестора Петровича Рубинштейна, после его смерти, или пропажи – переходят к вам дорогой вы мой человек! Вы меня понимаете? Я молчал об этом все эти годы исходя лишь из искренней любви к вам Сергей Несторович. Но ввиду вскрывшихся обстоятельств и появившихся активов, приходится об этом говорить. Я дал вам все необходимые данные и в ваших же интересах скорее найти своего блудного отче! В противном случае мне придётся придать огласке эту бумагу и я очень сомневаюсь что суд в этом случае примет вашу сторону! Мы ведь поняли друг друга?
В трубке повисло тяжёлое молчание.
– Сергей Несторович, ау! Не оставляйте меня в тишине и неведении, мне страшно!
– Поняли…
– Поняли? Великолепно! И не затягивайте с решением этого дела Сергей Несторович! Это ведь в ваших интересах. Вы можете не только закрыть столь неприятный для нас обоих долг, но и многократно увеличить своё состояние! Вы меня понимаете?
– Понимаю....
– Вот и замечательно! Тогда не смею вас более отвлекать от важных дел Сергей Несторович! Смею откланяться, но, с нетерпением жду хороших вестей.... Пока, пока!
Повесив трубку, Сергей с шумом выдохнул воздух и сжав виски ладонями, в сердцах заорал на весь кабинет.
– Черт бы тебя побрал мерзкий старикан!
На шум, в кабинет заглянула секретарша, но завидев босса в крайней степени раздражения и даже злобы, тактично решила ретироваться от греха подальше.
Просидев в таком состоянии несколько минут, Сергей Несторович с трудом уняв раздирающий его на части гнев, протянул руку к лежащему перед ним сотовому и набрал брата.
– Алле!
– Занят?
– Обедаю!
– Приятного! Доешь и несись пулей ко мне…
– В смысле? Серёг, ты забыл?
– Ничего я не забыл! – В голосе Сергея Несторовича прорезался металл. – Доешь, и пулей ко мне!
– Да что случилось то?
– Очень плохое случилось! Жду! – Нажав отбой, Сергей Несторович бессильно откинулся в кресле и уставился в потолок. – Практически пол миллиарда на ровном месте. Легкие, но, такие тяжёлые деньги.... чтоб их!
«Возраст
не важен»– Тетерев просто восхитительно божественен! Слов таких нет, что бы описать всю его прелестность! Это он в глине так пропёкся? Мягчайший! – Марфа Ильинична бережно вытерла пальцы тряпичной салфеткой аккуратно вырезанной из вафельного полотенца и воззрилась на именинника. – Колитесь Порфирий Александрович в чем ваш великий секрет? Ну право, невозможно так вкуснотеёшно готовить! Это ведь чудо прям какое-то!
– Агась! Поддерживаю! И самогонка весьма недурственная! Аки нектар пьётся! – Жан Яковлевич довольно хрюкнув, прикончил румяное бедро и потянулся к разделанным и любовно разложенным на большом блюде куропаткам. – А нужен ли вам этот секрет Марфа Ильинична? Ведь ежели мы будем ведать все тайны да секреты, волшебство в миг исчезнет!
– Может вы и правы.... когда мы что-то узнаем то тут же перестаём восхищаться этим. Может и нет никакого волшебства?! Может самая лучшая и секретная приправа является тем, что нас окружает – Марфа Ильинична с плавной грациозностью выпившего человека, плавно обвела руками пространство вокруг себя. – Эти вот стены, обстановка, душевная компания, наш настрой наконец. Колитесь Порфирий Александрович, ведь именно в этом и заключается главный секрет вашей чудо приправы?
– Самогон забыла! Он тоже знаешь ли вносит определённый градус веселья и таинства!
– Я не о градусе сейчас, а вообще! Все это – создаёт нам тот самый настрой который волшебным образом делает еду много вкусней, наше взаимопонимание тоньше и гармоничнее, настрой объединяет нас в единое целое!
– И самогон!
– Да что вы право? Самогон свой в каждую фразу вставить пытаетесь, Владлен Аристархович? Вы прям как человек – фломастер!
– О как?! Это кто такой – Человек – фломастер? – Фёдор Иннокентьевич удивлённо вскинул густую бровь. – Это из Незнайки что ли?
– Да какой Незнайка?! Когда фломастер перестаёт писать что люди обычно делают?
– Льют спирт в него или одеколон....
– Вот Владлен Аристархович и есть этот самый фломастер! Перестал писать – спирт налили и снова в здравии....
– И, готов писать новыми яркими красками – замечу! – Владлен Аристархович засиял и потянувшись к початой бутылке, стал разливать прозрачную по стаканам.
–
Марфа Ильинична неосознанно для себя придумала весьма прекрасный тост! Давайте выпьем за то что бы всегда жить и сиять!
– А что, не дурственно! За сияние!
Чокнувшись стаканами, все выдохнули из лёгких воздух и выпили залпом. На некоторое время в избе повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающих угольев в печи, да протяжным завыванием Зимушки в стропилах да в проделанное ею же щели над дверной притолокой.
– Мент родился…
– Почему родился?
– Присказка такая… Может и не родился.... может и не мент…
Снова все замолчали. Вот так всегда, всплеск радости, взрыв позитивных эмоции и вдруг бах, и взгрустнули все ни с того ни с сего. Вроде все хорошо, но какая-то пустота и грусть внутри.