Торговая МИФтерия

Наверное, он единственный представитель своего вида среди прислужников Раттилы.

– И кого это вы называете не очень умны-ы-ым? – пропищало распростертое на полу существо.

– Не вас, – признала Эскина. – Вас очень глупым не назовешь.

– И на том спасибо, мадам, – пробурчал «оборотень», присаживаясь на корточки рядом с нами.

Парваттани наступил ему на хвост, гвардейцы тем временем обыскивали рюкзак крысы. Внутри они обнаружили только стопку карточек.

– Они похожи на те, которые использовала извергиня, – заметил я.

– Что это такое? – спросил Парваттани, размахивая одной из них перед носом у пленника.

– Не имею ни малейшего представления, – ответил тот с выражением тупого изумления на физиономии. – Довольно-таки милые, э?

– Где ты их взял? Как они работают?

– Я не говорить флиббер, мсье.

– Он идиот, – вздохнула Эскина.

– Отнюдь, – возразил я и приблизил свою физиономию к крысиной мордочке. – Он достаточно умен, чтобы понять, что я вот-вот начну отрывать у него по одной конечности, если он не согласится с нами сотрудничать!

– Эй, охладись, охладись, Зеленый Пижон! – затараторил крысеныш, попытался отодвинуться от меня как можно дальше и перевел жалобный взгляд на Парваттани, а с него на Корреша. – Это мои карточки, мсье. Верните их мне, силь ву пле. Я без них попаду в очень большую беду.

– Ты с ними понаделал множество всяких бед, – возразил ему Парваттани торжествующим тоном. – Господин Ааз, окажите нам честь…

– Минутку, – остановил я его, подняв руку. – Давайте вначале удостоверимся, что имеем дело с тем, кто нам нужен. Маша, перед нами тот самый субъект, которого мы преследовали несколько дней назад?

Маша извлекла из гроздей всякого рода подвесок на своей массивной груди амулет – детектор магии – и провела им над пленником.

– В точности он!

– Значит, – сделал вывод я, – среди этих карточек есть такая, которая позволяет ему превращаться в Скива.

Маша пожала плечами.

– Собственно, я могу только предполагать. Детекторы магии – вещь довольно коварная. До тех пор, пока он не покажет нам, как совершал свои деяния, мое предположение останется всего лишь предположением.

– Который? Тот длинный пентюх со светлыми волосами? – Я обернулся и взглянул на проходимца, выставившего вперед свой длинный нос. – Никак невозможно, мсье. По заявкам не работаю.

– Итак, с какой руки начинать, с левой или с правой? – спросил я как бы между прочим.

Глаза крысы расширились, превратившись в две маленькие голубые лужицы, наполненные искренним ужасом.

– Эй-эй, я вовсе не говорил, что вообще отказываюсь с вами сотрудничать!

– Превосходно. – Я развернул карточки веером у него перед носом. – Как они работают?

Его физиономия вновь сделалась тупой и ничего не выражающей.

– Просто… как это у вас там говорится?.. Я просто беру ее. Говорю слова. И она начинает работать.

– Да уж, все очень ясно и просто, – угрожающе проскрежетал я зубами.

– Ааз, подожди, все действительно очень просто, – попыталась успокоить меня Маша. – Ты произносишь соответствующее заклинание точно так же, как при пользовании любым магическим амулетом. А вы как думаете, Эскина?

Следователь из Ратиславии едва заметно кивнула.

– Да, изначально предполагалось, что инструмент должен быть несложен в обращении.

– Ааз? – Морда проходимца осветилась радостной улыбкой. – А я вас знаю. То есть карточка вас знает.

– Заткнись! – рявкнул я. Мне невыносима была сама мысль о том, что эта жалкая вошь может знать самые сокровенные мысли моего друга. – Маша, кто-нибудь может работать с ними или они настроены только лично на него?

Маша нахмурилась.

– Жаль, что с нами нет босса.

– Что уж жалеть, если его нет! – рявкнул я громче, чем следовало. – И ведь у нас механиком по магическим устройствам считаешься ты, а не он. Всякие магические прибамбасы – твоя профессиональная область. Думай!

Маша взглянула на меня удивленно, но задание поняла.

– Полагаю, что нет, – произнесла она спустя какое-то время, правда, не очень уверенно. – Если верно то, что сказала Эскина, и они действуют на основе закона контагиозной магии, значит, они должны быть индивидуально настраиваемы.

– Нужно ли быть волшебником, чтобы суметь ими воспользоваться?

– Сомневаюсь, – ответила Маша.

– Хорошо. – Я повернулся к нашему пленнику. Если бы мохнатые существа были способны потеть, он бы уже промок насквозь. – Говори заклинание!

– О мсье, я не могу его сказать!

– Сможешь! – настаивал я. – Говори, иначе всю оставшуюся жизнь будешь есть одну овсянку.

Глаза пассажной крысы расширились от ужаса.

– О мсье, вы не станете этого делать!

Я продемонстрировал ему все свои зубы.

– Не веришь?

Крысеныш что-то очень тихо пробормотал.

– Громче! – приказал я.

Картой одною будем править Пассажем,Картой одною свою силу покажем;Картой одною добудем все, что хотим,И весь мир мы себе подчиним!

Я уставился на него.

– Какой идиотизм!

Он пожал плечами.

– Волшебник не обязан быть хорошим поэтом.

– Ну-ка, давай, говори свое заклинание еще раз. – Я взял наугад первую попавшуюся мне карточку, квадратик оранжевого цвета, и кивнул Маше. – Скажешь мне, что произойдет.

– Ааз, нет!

Заклинание прозвучало еще раз.

Глава 12

Прошло уже несколько лет с тех пор, как идиотская шутка Гаркина лишила меня магической силы. Как правило, я редко вспоминаю о случившемся. Как-никак последствия имеют временный характер. Пройдет всего несколько столетий, и мои способности вернутся ко мне. Или же я проведу соответствующие изыскания и найду на Базаре торговца, продавшего Гаркину волшебный порошок, который тот использовал в колдовстве. И все же, когда я вспоминал об этом, меня начинала мучить самая настоящая досада. Поэтому я и старался не вспоминать. И не то чтобы интроспекция не была свойственна моей склонной к рефлексии природе, а просто если у вас чешется какое-то место, которое вы не в состоянии почесать, то вам, естественно, лучше о нем не думать. Если бы магией исчерпывались все мои жизненные возможности, мне ничего бы не оставалось, как лечь и умереть, но я ведь изверг, я разумное существо, и я живу и действую. Экспериментирование с любым магическим предметом может быть весьма и весьма опасным, но если волшебная карточка много раз испытывалась на лаборатор… я хочу сказать, на пассажных крысах, вероятность того, что с более высокоразвитыми существами – такими, как, к примеру, я – эксперимент пройдет нормально, была достаточно высока.

– Ну? – спросил я.

Все внезапно стали казаться гораздо выше, а освещение приобрело какой-то голубоватый оттенок. Голос мой звучал очень высоко и немного хрипло. Я похлопал себя по груди, и рука моя удивленно отскочила, словно столкнулась с чем-то поистине неожиданным и озадачивающим. Я опустил глаза. Оказалось, что я превратился в женщину, худощавую, с гладкой голубой кожей. Небольшие груди поддерживала туго натянутая лента, скорее демонстрируя их, нежели скрывая. Руки тоже были довольны красивы, с элегантными запястьями и восемью длинными пальцами на каждой. Данный вид существ был мне явно не знаком. Но тут что-то зашевелилось у меня в памяти. Танталузийка… Владелицу карточки, которой я воспользовался, звали Вишини. Она была дрессировщицей и отличалась особой слабостью к приобретению обуви. Кроме ее собственного измерения, вряд ли можно было где-нибудь найти такое место, где продавались бы модные туфли на восьмипалые ноги. За исключением Пассажа, конечно.