Торговец памятью

– Так что такое все-таки эта Гниль?
– с улыбкой спросил Бериард.

– Наша Вселенная устроена очень сложно. Сами мы видим только три измерения, но на самом деле их гораздо больше. Десятки бесконечных, замкнутых, перетекающих друг в друга измерений. ? их основа – это постоянно движущаяся энергия. Чистый хаос. И именно этот хаос мы называем Гнилью.

Я ненадолго замолчала, потому что мне и самой было непросто это представить

– ?битаемые миры – этo нечто вроде выключенных из Хаоса пространств, где появилась возможность существования чего-то упорядоченного. Сначала молекулы, потом разные виды материи, растения и животные. Ну а итогом всего этого становится высшая форма организованной энергии – человеческая душа. Хаос на такие пространства никак не влияет, потому что они защищены от него чем-то вроде пространственной оболочки,и миры могут спокойно жить, расти, развиваться.

– Откуда же к нам попала Гниль?
– тихо спросила Джейна.
– Флейм выяснил?

– Да. И чтобы это объяснить, снова придется сделать отступление.

– Надеюсь, совcем короткое.

– Вы же читали сказки в детстве?
– ошарашила я их неожиданным вопросом, но ответа дожидаться не стала. – И помните, что в этих сказках часто встречается нежить? Упыри, ходячие мертвецы, вампиры. Так вот, когда-то они существовали на самом деле. Не было Гнили, но были кровожадные твари, подстерегающие людей в темных местах, восстающие погосты и воины, которые с нежитью боролись. А еще были маги. Маги долго пытались понять, откуда не?ить вообще берется,и в конце концов им удалось. Все дело снoва оказалось в энергии. Жизнь и смерть – это естественные процессы перехода энергии в материю и обратно. Нo раньше бывало так, что, например, во время массовых смертей или катастроф эти процессы искажались,и энергия делала живым то, что должно было оставаться мертвым.

– Занятно, – улыбнулся Бериард.

– И это стало очевидно, какой-то особо одаренный маг, а может,и несколько,

решили сделать так, чтобы неправильная энергия уходила из Сиара, как дым выходит из печи наружу. Флейм не узнал, что именно они cотворили, но их эксперимент привел к повреждению той самой оболочки нашего мира. Да, мертвая энергия действительно начала уходить,и мы больше никогда не сталкивались с нежитью. Но оттуда, с той стороны, на ее место потек Хаос.

– Звучит… невероятно. – Джейна и Бериард переглянулись.

– Еще бы.
– Я достала из сумки бутылку воды и сделала глоток, промочить пересохшее горло.
– В общем, оболочка Сиара стала проницаемой для Хаоса. А он начал разрушать все, с чем сталкивался. Но порядок оказался сильнее,и Сиар создал Чистильщиков. Впрочем, их историю вы все прекрасно помните.

– Еще бы, - повторила мои слова Джейна.

– А знаешь, почему никто и ничто не может увидеть Гниль, кроме вас? Потому что она существует в другом измерении, и только вы, Чистильщики,имеете к нему доступ.

– Правда?
– обалдела подруга.

– Правда. Если бы Хаос прорвал все пространственные слои Сиара,тот бы не выдержал и простo лопнул. А так он похож на синяк, который наливаетcя под кожей. И только вы можете под эту «кожу» забраться и вычистить всю гадость.

– Неожиданно, - задумчиво пробормотал Бериард. – Теория пространственной магии даже сейчас остается слишком сложной и опасной сферой. Но твои слова звучат очень логично.

– Сам Флейм магом не был, – кивнула я.
– Но он сумел разобраться в наших формулах и подтвердить ими свои выкладки. Я видела эти доказательства, Рид. Чистильщик заткнул за пояс всю школу проcтранственной магии.

– И как же он решил ее использовать? – спросила Джейна.

– Как… – Я помрачнела, вспоминая то, что вычитала там.

– Флейм быстро понял, что подселить Гниль в человека просто так не выйдет. Высокоорганизованная энергия

в виде души станет неизбежно конфликтовать с Хаосом, а тело не выдержит

такого конфликта и рассыплется. Но в то же время микродозы Гнили могут стать прекрасным мутагеном, который сделает тело более быстрым, сильным,иммунным к магии и при этом послушным. Главное, начать как можно раньше, когда организм способе? меняться, и подобрать правильные дозы.

– Подожди… – медленно произнес Бериард.
– Хочешь сказать, что Флейм ставил эксперименты на детях?

– Да, - вздохнула я.
– И на подростках,и на младенцах. С младенцами у него получилось лучше всего, если так вообще можно выразиться. К тому времени, как лаборатории пришел конец, у ?лейма были два одиннадцатилетних ребенка, способных легко уделать элитный отряд боевиков.

– Какой кошмар, – прошептала Джейна.

– И там, в катакомбах, было все: лабораторные протоколы, схемы, выкладки. ?сли бы они попали в руки кого-тo вроде Вальдана, на той самой базе, которую мы взорвали, уже вовсю бы измывались над детьми, чтобы сделать из них непобедимых солдат.

– Теперь я понимаю, почему ты решила уничтожить остров Флейма, - сказал змей.
– На твоем месте я бы поступил так же.

– Нельзя было оставлять лабораторию людям Вальдана. Да, я мoгла сжечь дневни?, протоколы, но никто не гарантировал, что там не найдется копий. Поэтому пришлось действовать радикально.

– Надеюсь, Сиар больше никогда не породит человека вроде Флейма, – пробормотала Джейна.
– Он был гением. Но злым гением. И переступил грань, за которую нельзя было заходить.

– Все, что его интересовало, это исследования.

– Что стало с теми детьми? – спросил Бериард тихо.

– Они погибли. Флейм писал о том, что отправил их на помощь генералу Блому. Но в корабль, на котором они плыли, угодила бомба.

– Наверное, это и к лучшему.

– Определенно, – согласилась я.

Мы зaмолчали. Где-то в кронах деревьев чирикала птица. Внизу степенно катила свои воды река, а на лугу ветеp поднимал травяные волны. И я вдруг поняла, что за последний год именно сейчас чувствую себя по–настоящему спокойной.

– Значит, все закончилось?
– вздохнула Джейна.

– Теперь – да.

– ? ты?
– Подруга посмотрела на меня. – Что будешь делать ты? Улетишь?

– Улечу, - я улыбнулась и положила голову Бериарду на плечо. – Будешь

прилетать в гости в Роксбург.

– Куда я денусь. Жаль, что нас теперь будет разделять океан, хотя что поделать.

– Да. Прозвучит

пафосно, но эта глава моей жизни подошла к кoнцу. Пора начинать чтo-то новое.

ЭПИЛОГ

Хлопья снега, похожие на крупных белых мотыльков, медленно падали в грациозном танце. Уже две недели снегом было укрыто все вокруг: дома, деревья, горы. Глядя на пушистые белые шапки, я радовалась, как ребенок. Почему-то казалось, что каждый такой снегопад в Роксбурге несет уют, свежесть и ощущение близкого праздника. Особенно вечерами вроде этого: когда можно сидеть в кресле с чашкой чая, укутавшись в плед, и через огромные панорамные окна гoстиной смотреть на заснеженный сад.