Торговец. Дилогия

– Как говорил учитель Кун: «Три пути у человека, чтобы разумно поступать: первый, самый благородный – размышление; второй, самый легкий – подражание; третий, самый горький – опыт». Именно поэтому, многоуважаемый господин Лю, больше всего я жажду припасть к неиссякаемому роднику вашей мудрости и с помощью вашего опыта и бесконечного кладезя жизненных знаний исправить некоторые допущенные мной в прошлом ошибки. Ведь правильно говорили древние: «Единственная настоящая ошибка – не исправлять своих прошлых ошибок».

Прищуренные от столь изощренной лести глаза старого Лю заполнились интересом и благосклонностью. Видимо, нечасто ему попадаются посетители с таким вот способом ведения беседы. Порадовал я дедушку, порадовал – по глазам вижу. И заинтриговал тоже. Причем последнее намного сильнее.

– И чем же столь благородному мужу, коим, несомненно, является сидящий предо мной молодой человек, может помочь старый Лю?

Дальнейшая беседа проходила в атмосфере обоюдной симпатии и полного взаимопонимания. Как и ожидалось, у Большеухого Лю обнаружилось значительное количество «племянников» в самых различных и порой неожиданных местах. Например, в местном банке, который любезно согласился выступить посредником в сделке факторинга для проведения расчетов с моими албанскими друзьями. За символическую плату в десять процентов. Что было в моем положении просто верхом щедрости, так как обычная маржа в таких делах составляет как минимум пятнадцать, а то и все тридцать процентов. Также несколько неулыбчивых «племянников» довольно плотного спортивного телосложения были направлены для присмотра за собственностью многоуважаемого гостя, для того чтобы он мог продолжить беседу со старым, всеми забытым «шо хай», не отвлекаясь на ненужное беспокойство. Лю цветисто жаловался на падение нравов и леность многочисленных родственников, которых благодаря его мягкому характеру приходится устраивать в жизни и обеспечивать крохами благоденствия. При этом стойко выдерживать все удары судьбы, столь неблагосклонной к старому китайцу. Поэтому, встретив на своем жизненном пути столь достойного юношу, несомненно ниспосланного ему небесами, он убедился, что не все молодые люди в этом мире склонны только к лени и разврату. Хотя и он сам, вспоминая былую молодость и походы по певичкам, тоже не был оплотом благочинности, но какой истинно благородный муж откажется от чашки вина и красивой женщины? Ну а если со вторым пока придется погодить, да и его старые кости уже давно не позволяют с должным блеском сыграть в «луну и тучку», то вот от первого отказаться он до сих пор не в силах. И именно поэтому, пока еще один нерадивый племянник созванивается с Гонконгом о поставке столь необходимого гостю товара, ничтожный старый китаец предлагает испить отличного сливового вина, от которого не отказался бы и сам небесный император, случись ему хоть на секунду заглянуть в халупу недостойного Лю.

Вот что значит хороший подарок и приятное обхождение. Какой мерой измерить обхождение – неизвестно, а вот насчет подарка можно и посчитать. Золото вроде баксов триста сорок за тройскую унцию. Что составляет порядка пятнадцати долларов за грамм. Немного расчетов – и вуаля: оказывается, подаренный слиток обладал приятной на слух, да и на глаз, стоимостью примерно сто тридцать – сто сорок тысяч вечнозеленых портретов мертвых американских президентов. Или примерно два железнодорожных вагона, набитых зимбабвийскими фантиками, которые по странному совпадению тоже называются долларами.

Так что часам к десяти вечера большинство вопросов обрело свое решение. К Лю перешли еще два камешка, а на мой склад доставили семь ящиков заказанного мной ассортимента. Представитель банка, предупрежденный о нежелательности любых вопросов, уже ожидает от меня звонка. Вылетевших ко мне парней встретят и разместят до моего появления. А гонконгский племянник старого Лю поклялся здоровьем семьи, что его связей на армейских складах хватит для обеспечения груза ПЗРК (правда, китайского производства, но тут уж не мне привередничать), вопрос стоит только в оплате и месте доставки. Вот что значит вовремя и качественно подмазать нужного человека. Тем более вот такого «старого, ничтожного китайца», как любит говорить о себе Большеухий Лю, старый «шо хай» китайской Триады.

Есть в их структуре такая должность, на которую назначаются обычно самые мудрые и опытные люди. Уже пожившие и повидавшие такого, что их слова становятся непререкаемой истиной не только внутри структуры Триад. Казалось бы, что может человек, осуществляющий взаимосвязь с другими преступными сообществами и организациями для китайской мафии в этом регионе? Да все он может (или практически все), и самое главное – ему уже нет надобности заниматься рвачеством и кидаловом. Устоявшиеся добрососедские отношения и свое слово он ценит гораздо сильнее возможной одномоментной прибыли. Но, как говорится, не будем дразнить тигра. Именно поэтому, вернувшись с переговоров и присмотрев за размещением груза, я с облегчением закрыл изнутри ворота склада и, погрузив на тележку первые два ящика, приготовился активировать кольцо.

Глава 5

Некоторые главы жизнеописания императора нашего пестрят пробелами, особенно ученых интересует, например, происхождение так называемого Веера Смерти, приписываемого некоторыми нечистоплотными исследователями к давно утерянным имперским реликвиям. Ходят упорные слухи, что именно с его помощью император лишил жизни дракона Роткарррборобора. Но новейшие поиски в сохранившихся списках имперских регалий не дали мне ничего касательно происхождения и истории столь мощного артефакта, превосходящего на порядок мощь и силу лучших образцов имеющегося в империи огнестрельного оружия. Официальное обращение в имперскую канцелярию для освещения столь важного вопроса, несомненно могущего быть интересным потомкам, вызвало какое-то неадекватное отношение со стороны несомненно великодушных служителей имперской службы безопасности. Поэтому, падая ниц, смиренный отрок просит тебя, отче, поспособствовать вызволению меня из узилища темного,

в кое попал я, следуя извилистыми коридорами истории, освещая их по мере возможностей малой искоркой своего пытливого разумения. (Из письма летописца настоятелю монастыря Канлера Всепрощающего)

Олаф, запыхавшийся и потный торговец, больше всего мечтающий о ванне и двадцатичасовом крепком сне

Как говорил незабвенный сержант Бакстон, «не бывает много взрывчатки». Никогда. И по прошествии некоторого прожитого времени я с его тезисом практически полностью согласен. С небольшим уточнением: не бывает много взрывчатки, но только в том случае, если ее не тащишь ты сам. Впрочем, при использовании складской тележки мои переживания о массе груза, подготовленного для транспортировки в другой мир, выглядели больше наигранно. Тем более что даже ящики я грузил на нее с помощью потолочной электротали. Как говорится, полный сервис.

И надо было видеть выражение физиономии мертвого короля, когда из возникшего портала показалось не лицо вновь обретенного родственничка, то есть меня, а зеленый борт деревянного ящика с абсолютно непонятной для призрака маркировкой. Кочевряжиться дедуля не стал, хоть и король, и оперативно включился в разгрузку. Так что если бы не краткое время работы портала, составляющее примерно пару минут, то управились бы гораздо раньше. А так приходилось по получасу ждать зарядки кольца и только после этого отправляться за следующей порцией груза. Зато уже через пару часов ключи от моего склада можно было доверять любым грабителям – кроме старого грузовичка и мусора на полу, в нем ничего не осталось. Весь товар да и полученное вчера от призрака золото я благоразумно перевез в тот мир – во избежание, так сказать. А то рано или поздно некоторые любопытные люди могли бы обнаружить в этом небольшом помещеньице много чего интересного и не предназначенного для чужих глаз. Например, то же золото или, что еще хуже, драгоценные камни. О происхождении которых пришлось изобретать целую легенду и переводить стрелки на все того же ублюдка Ганкая. Впрочем, учитывая, что он оперативно смылся в бега сразу после переворота, подтвердить или опровергнуть озвученную мной многоуважаемому Лю легенду о секретных рудниках либерийского диктатора, так сказать, его пенсионном фонде, было абсолютно некому. Тем более что сбывать якобы полученные от Тейлора ценности я собираюсь через каналы Большеухого Лю. Предварительно раскрыв ему мысль о том, что происхождение золота и камней нежелательно светить как раз в связи с произошедшим в Либерии переворотом. Этим я сразу убивал несколько зайцев – состав золота спихивается на якобы никому не известное месторождение в Африке, ну а драгоценные камни, в частности уже отданные Лю алмазы, – так кимберлитовых трубок, особенно на территории соседней с Либерией Сьерра-Леоне, на которую как раз точил зубы Ганкай и повстанцев которой он вооружал поставляемым мной оружием, было не то что как грязи, но достаточное количество. Вплоть и до абсолютно секретных, разрабатываемых бандитскими группировками.

– Солидно, – оценил призрак объем привезенного в подвалы его дворца оружия. – Этого хватит на небольшую войну.

– Ты переоцениваешь количество имеющихся боеприпасов, – хмыкнул я. – Да и в основном тут взрывчатка, средства взрывания, некоторое количество югославских противотанковых мин и два разных средства от так беспокоящих нас чешуйчатых вредителей. Если не поможет одно, то вот второе стопудово сработает. В крайнем случае рванем его к чертовой бабушке. Вот в этом ящике, – при этих словах я хозяйственно похлопал по двадцатипятикилограммовой таре с военным динамитом, хрен знает какими путями очутившейся на складе у Лю, – хватит взрывчатки, чтобы гарантированно попортить ящерке прикус, только надо будет придумать, как заставить его все это проглотить.

Судя по деревянной укупорке и, самое главное, по клеймам, лежал он у него как бы не с вьетнамской войны. Но состояние было отличное, и находящиеся внутри бумажные пакеты по пятьдесят шашек из парафинированной бумаги серо-желтого цвета, судя по внешнему виду, не подвергались воздействию влаги и хранились в просто-таки идеальных условиях. Впрочем, на складах старого китайца действительно был полный порядок, приближающийся к идеальному. Например, те же югославские Т-1М [14] покоились не просто так, а в родных ящиках и даже с переведенной инструкцией.

14

Т-1М – югославская противотанковая мина, знаменитая в большей мере своей крайне низкой ценой.

Отвлекшись от оценки товара, я подозвал короля поближе, и после некоторых трудов мы извлекли искомый ящик с драконобойкой из груды остального груза.

– Так, нужен длинный прямой коридор, который не обвалится от грохота, и самое главное – чтобы на шум не прибежало что-нибудь типа вчерашних песиков. – При этих словах меня даже передернуло, вызвав понимающую улыбку на полупрозрачном лице призрака. – Будем пробовать драконью чешую на вшивость!

Такое место нашлось. Самое глубокое подземелье с самыми надежными стенами и толстыми дверьми. Тюрьма, проще говоря. Длинный, метров пятьдесят, коридор, по бокам которого имелись различного объема ниши, комнаты и комнатушки с минимумом мебели и максимумом цепей и решеток. Костей в этом узилище оказалось, правда, маловато – один скелет, демонстративно распятый на стене напротив входа.