Торговое Эмбарго

– Их там десять. Разведка ошиблась. – спокойно сообщил индеец. Половина рванули за мной. Они в шестистах метрах.

– Откуда знаешь? – уточнил я. Мало ли нового они могли найти для мутаций.

– Инфицированы. Кристальная стадия у них. – пояснил Роутег поправляя арбалет.

– Теперь чую. Точно пятеро. – убедился я, вытаскивая новый топор. Мой предел пятьсот метров кристаллического чутья.

Иссине–чёрная поверхность топорища завораживала своим блеском. Острота была на порядок выше стандартной. Ни разу не пожалел, что согласился с Эрлом включить в договор с индейцами пункт по изготовлению двух топоров.

– Налюбовался, между прочим, тысячу кредитов отдал. Рассредоточились по схеме. – проворчал Змей, привычно доставая из колчана три цельно композитных стрелы.

– Есть за что. Принял, ухожу на точку. – ответил вождю.

Это уже третье гнездо. Мы забрались на отметку в сто пятьдесят два километра. Зверьё здесь не боялось атаковать нас. Но мы благополучно избегали прямого конфликта. Нечего добру пропадать зря. Мы пришли только за кристаллами и паучьими тушками. Миотическая броня была доработана. Теперь нейтральная астра, после фильтрации уходила в специальные контейнеры. Пять емкостей были закреплены на пояснице, ниже рейдерского рюкзака.

Спецзаказ выполнил Индо, даже не зная причину. Семьсот кредитов достойная плата, чтобы не объяснять свою блажь. Но и без этих знаний кузнечик выполнил работу на отлично. Теперь эта модификация МН-7Ф Астра стала основной рабочей бронёй для персонала фактории. Обслуживание её осталось на балансе Атлантов. И то хлеб.

Пауки выскочили все разом. И наткнулись на две стрелы, один арбалетный болт и два копья. Правда их было на два монстра больше озвученного. Эти юркие бестии отследили ближайших стрелков и бросились в атаку.

Только немного просчитались. На пути следования прятался я. Выстрел шипом в ближнего членистоногого прошивает его насквозь. Ещё бы, с пяти метров усиленным зарядом тетрила.

Могу себе позволить с таким топором. Я богатый астронавт. Оружейные бонусы в избытке имеются. Не солить же их. Если бы не продавал местным боеприпасы, наверное ни за что в жизни не израсходовал заработанное.

Рана не смертельная, но молекулярный трос не даёт тридцатикилограммовой особи добраться до цели. Выбирать слабину не стал. Не прекращая движения, сымитировал атаку на второго прыгуна. Паук ушёл от мнимой угрозы прыжком назад. После чего остановился, оценивая обстановку.

Я же в это время рывком подбросил в воздух подранка и резко подтащил к себе. Для того чтобы ударить ножом. Лезвие вошло на всю длину и застряло. Теперь только я, паук и мой топор. Так наверное подумал монстр, когда прыгнул на меня. Целясь в горло. И жестоко обиделся на действительность. Потому, что наткнулся на тридцать сантиметров оружейного композита. Именно столько составляла длина широкого наконечника копья Акивэнзи.

– Спасибо за помощь, вождь. – поблагодарил индейца. Не то, чтобы я нуждался в ней, но так было надёжнее.

– Отлично. Обдираем кристаллы снаружи. Не потрошим. Помните, это на продажу. Не извлекаем Астру. Пакуем в контейнер крупных. Остальных в рюкзаки. И идём штурмовать гнездо. Там ещё три трофея и кристалл. – командовал Змей.

Отличный улов. И ни одного выстрела. Кроме моего естественно. Остаётся ещё два логова на обратной дороге. Мне достанутся все тушки, индейцам кристаллы. Атланты умеют мотивировать. За содействие «Луне» обещали места в научном корпусе. Теперь по показателям они подходят. Это уже другие расценки и приоритеты. Действительный рост, после двух десятилетий простоя внутри периметра. С редкими вылазками за него. При этом используя столько химии, что прибыль практически отсутствовала.

За два дня мы насобирали сто пятьдесят килограмм кристаллов, четыре десятка паучьих туш, по два флакона нейтральной астры на человека. При этом практически ничего не потеряли. Только пару кистей. Правых. Одну руку. Левую. Два десятка восстановителей и пять регенераторов.

Были и приобретения. С десяток колотых ран, пяток рваных и одна черепно–мозговая травма. Хорошо, что отсутствовали вывихи и переломы. Самостоятельно такое не восстановишь. Нужна помощь товарища, для примерно верного расположения костей. А дальше организм вправит сам. В общем модификации отработали надёжно. На базу мы прибыли здоровыми, голодными и довольными. Отличный рейд. Я развеялся, заработал двадцать тысяч кредитов. Финансово обеспечив пару недель спокойной работы. Нужно закрыть обязательства с пришельцами через полтора месяца и тогда никто не заподозрит нас в двойной игре.

А после за периметром ни один шпион не прознает, чем мы занимаемся.

Глава 3. Серьёзные намерения. Интерлюдия.

Четыре года не самый большой срок для существ, не имеющих ограничений по сроку жизни. Это определённое преимущество перед обычными живыми разумными. Хотя некоторые расы имеют срок существования сопоставимый с бесконечностью. Например Нимы, Альфы, непонятный Лилит. Те же королевы инсектоидов способны были протянуть не одну тысячу лет.

Только это подразумевает проблемы другого характера. Меняются приоритеты. Многое становится не важным. Каждый прожитый день увеличивает вероятность выгорания. Когда время перестаёт иметь цену и значимость. Включая события в него входящие. Пока в определённый момент не превратишься в бездушного робота. Не имеющего ничего, кроме логики. И постоянно совершающего ошибки. Потому, что живые не подаются стопроцентному просчёту. Именно поэтому корпорации успешно противостоят искусственному интеллекту.

Атлант - руководитель земного отделения вербовки определился с позывным на ближайшие четыре года. Теперь он Прис. А размышлял он о постоянной потери пяти процентов. При естественной телепортационой аномалии при реконструкции астронавтов. Возможно, она и была действительно таковой. И приводила к потери именно пяти процентов оперативной памяти. Такой порядок вещей был подозрительно удобным, чтобы не вызывать подозрения. Ведь он служил своеобразным спускным клапаном, позволяющий не терять смысл существования для работников корпораций. Избирательная забывчивость поверхностных ярких воспоминаний не давала астронавтам пресытится повседневностью даже прожив не одну сотню лет. При этом явление не затрагивало глубинные слои памяти. Сохраняя целостность личности. На выходе получались весёлые старички, радующиеся всему новому. А новое обеспечивал локальный склероз. Такое человеческое заболевание у людей старшего возраста. Страшное своей неконтролируемостью, пожирая с каждым разом всё больше своего носителя. Даже если текущий порядок вещей был создан искусственно, то Атлант всё равно поддерживал такое решение.

Ведь до введения квантовых ядер астронавты забывали почти все свежие воспоминания. И одним из главных критериев для работы астронавта до Йоновского периода были стрессоустойчивость, быстрая обучаемость и привычка. Рутина. Накрепко вбитые рефлексы, позволяющие половину задач решать не задумываясь. На одних рефлексах. Для этого нужно было полюбить обыденность. Принять её как основу бытия. Желательно без перекосов в сторону жёсткого отрицания нового. И естественной эволюции привычных порядков.