Тори
Шрифт:
— Мама! Мамочка!!!
Хлопнула дверь. Рывок, и машина дернулась вперед. Меня трясло. Слезы котились по щекам. Я была на грани потери сознания. Из этого состояния меня вывел жесткий тон голоса Виктора:
— Женевьева Арнольдовна попросила отвезти вас к ней. Ты не против?
Сил на ответ не было. Я прижимала к себе маленькое тельце и не могла найти слов. Усадив малого на колени, дышала ним, его вдруг чужим запахом, которым пропитался за эти дни. Сердце разрывалось от боли и эйфории. О, боже! Дима! Жизнь моя! Сокровище мое! Мой воздух!
Максим
— Рит, ты о чем вообще?
— Спасибо, Макс…
— Перестань, пожалуйста. — Скривился в ответ, словно жевал лимон. — Если что-то надо — говори сразу, слышишь?!
— Да…
Женя не отходила ни на шаг. Она тискала Димку, словно это был ее ребенок, а не мой.
— Ритуль, ты поспи. Я посижу с ним…
— Жека, ты ненормальная. Готовься. Будешь крестной.
— Ого! Ярая атеистка пошла на попятную? — она аккуратно погладила малого по голове.
— Да уж. Старею. — Стараясь скрыть дрожь в голосе, прошептала ей в ответ.
— Димыч уснул, может, курнем?
— Нет. Не могу. Я боюсь, Жень, даже на шаг от него отходить боюсь…
На следующее утро проснулась, словно после боя. Побитая, уставшая, но, счастливая! Дима гладил меня по лицу:
— Мам, я тебя очень люблю! Больше всех! Не бросай меня…
Я, подавив зачатки истерики, нашла в себе силы прошептать:
— Сынуля, никогда! Никогда не брошу! Ты — мое солнце! Радость моя! — обняла и прижала к себе, сколько было сил. — Погоди. Дай, умоюсь. И вообще. Чистить зубы — никто не отменял!
— А где мой дракоша? — Димка вспомнил о своей зубной щетке.
— Дома. А пока поищем, что тут у Женьки есть…
— Ты же… со мной? — он посмотрел вопросительно, опасаясь чужого дома.
— Разумеется! — глотая слезы, выдохнула в ответ.
Два дня — словно в тумане. Женевьева нашла для нас психолога. Он приезжал каждый день, разговаривая со мной и с Димой. Часовые сеансы, как ни странно, имели положительный эффект. Сын, стал потихоньку приходить в себя. Я — тоже. Несколько раз списывалась с Алексом. Его звонки сбрасывала.
На третий день, после обеда, увидела Виктора. Набравшись сил, подошла к нему, глядя на Димку, который играл с собакой на лужайке.
— Добрый день. — Выдохнула первое, что пришло на ум.
— Здравствуйте. — Подчеркнуто официально ответил он.
— Спасибо тебе. Спасибо за то, что вернул мне смысл жизни… И друзьям своим передай, пожалуйста… — сделала шаг в сторону.
— Мне не нужны благодарности.
«Дежа-вю». Меня рывком отбросило в тот день, когда мы были с ним близки. Щеки покрылись румянцем. Уф-ф-ф! Тело-то помнит!
— Если я когда-то смогу вам чем-то помочь — только скажи.
В нашу сторону шла Женя с коробкой в руках. Я сделала шаг в сторону. Виктор, заметив это, презрительно сморщился. Почувствовав, как из-за этого сжалось сердце, попыталась выдохнуть.
— Ритулькин!!
У меня подарок!!! — она протянула то, что держала в руках. Радио-няня. Я затряслась от беззвучных рыданий. Даже имея грудничка на руках, не было нужды покупать эту штуку. — Не плачь, пожалуйста, не плачь. — Она обняла меня, прижимая к себе.— Спасибо, родная… — И меня накрыло. Я ринулась за дом, чтобы не видел сын. Содрогалась в конвульсиях, пытаясь дышать. Размазывала слезы по лицу рукавом. Давила рев, готовый вырваться ежесекундно. Сердце в груди горело огнем.
Очнулась от удара холода. Меня окатили водой. Ну да. Кто же еще. Виктор. Подхватил под руки, заставляя встать на ноги.
— Не могу-у-у! — тянула, жалея себя. — Пусти!!! Отстань от меня!!!
— Рита! — он прижал меня к себе так, что казалось, что-то хрустнуло внутри. — Держи себя в руках!
Женька застыла с открытым ртом:
— Э-э-э…
— Стоп! Посмотри на меня! — он тряс меня словно грушу. — Посмотри на меня!! Все позади! Ты слышишь?! Все позади! Дима — рядом!
Я попыталась сфокусировать взгляд. Вдалеке носился сын, не подозревая ни о чем. Что со мной? Почему вдруг накрыло? Провела по мокрым волосам рукой.
— Да. Рядом. Отпусти.
Виктор кивнул Женьке на Димку:
— Присмотрите за ним. — И, подхватив меня на руки, понес в дом. Уложил на диван в зале.
— Спасибо…
— Не за что. — Он поднялся с колен. Ушел. Вернулся со стаканом воды. — Выпей.
Я, послушно выполнила его… приказ. Это не прозвучало как просьба. Послышались шаги. Жека подошла, глядя на меня с опаской.
— Рит, все закончилось. Постарайся забыть…
— Извини, дорогая… что-то я сдаю позиции…
— Это кто тут расслабился? — вслед за ней нарисовался Олег. — Так. Прекращай все эти мокро-слезные дела! — он наигранно хмурился. — У тебя полчаса, а потом мы жарим шашлык. Все! Ничего не знаю!
— Дима?! — я дернулась всем телом.
— Да успокойся ты! С Максом он. Носятся вместе с Ричи. — Олег подавил усмешку. Что бы было понятно, Ричи — это собака размером со слоненка. Черная немецкая овчарка. Метра полтора в холке, с пастью размером как у чеширского кота и длинным розовым языком, сваливающимся набок.
Вспомнив о здоровенной псине, которая почему-то питала слабость к детям, улыбнулась. Все хорошо. Я с сыном в безопасности. В ответ на мой срыв, пришло раскаяние.
— Простите меня… — по щекам покатились слезы. Женька бросилась ко мне, обнимая.
— Все закончилось, Рит! — И мы обе затряслись от душивших рыданий…
Окончательно прийти в себя заставил Димка. Он, стуча по кафелю, словно жеребенок, ворвался к нам:
— Мам! Мне дядя Витя пистолет показал! И даже подержать дал!
— Ого-о-о! — протянула Женька, приподнимаясь, и закрывая меня, дав возможность вытереть слезы. — Настоящий?
— Да! А можно и мне пистолет? Я сам куплю! Я насобирал! Только… деньги дома…
— Димыч, зачем он тебе сдался? — она, обняв его за плечи, увлекла за собой.