Торлон. Война разгорается. Трилогия

Велла остановилась, резко развернула юношу лицом к себе и, зажмурившись, прижалась губами к его не успевшему закрыться рту. Почувствовала, как едва заметная бородка приятно щекочет щеку. Он явно что-то пытался возразить, но она обхватила его голову руками и еще настойчивее приникла губами к его губам. «Попробовать языком или не надо?» — судорожно думала она, не открывая глаз и представляя себе, как все это смотрится со стороны. Он уже обнимал ее за плечи и судорожно отвечал на поцелуи, словно боясь, что она одумается и убежит. Однако Велла все не одумывалась и даже отважилась пустить в ход влажный язычок. Он ответил, и ей стало отчаянно хорошо и немножко стыдно. Она еще ни с кем так не целовалась. Ну почти ни с кем…

— Я не женат, — тяжело выдохнул Гийс, когда их объятия на мгновение разомкнулись.

— Не сомневаюсь, — шепнула она и снова с жадностью завладела его губами.

Неизвестно, сколько простояли они так посреди ночи, обнявшись и изучая друг друга на вкус. Никто им не мешал. Не окликал. Не искал. Не звал на помощь. Гийс даже успел забыться и, когда девушка первой разомкнула руки, не сразу сообразил, где находится.

— Ты куда? — спросила она, чувствуя, что он готов вот-вот уйти.

— Вернусь к своим.

— Ты хочешь оставить меня?

— Нет.

— Тогда зачем уходить? Я тебе не нравлюсь?

— Очень нравишься. И мне больше всего сейчас хочется быть с тобой. Но это было бы нечестно.

— Но почему?

— По отношению к твоему брату.

— Да почему же! У Хейзита своя жизнь, у меня — своя. Гийс, не делай глупостей. Иначе мне второй раз за сегодняшний вечер придется разочаровываться в мужчинах.

— Уже второй?!

— Ты не так меня понял! — Она расхохоталась. Оговорка и вправду получилась многозначительная. — Просто первым был мой глупый братец. Решил повесить на себя ярмо изгоя. Ждет, что его все будут обижать.

— Почему? — Гийс незаметно вытер рукавом губы и с интересом посмотрел на девушку. Когда он сказал, что она ему очень нравится, это была почти ложь: она нравилась ему безумно. И теперь он боялся за себя. — Из-за тебя?

— Да при чем тут я! Он ведь крупно влип, когда Локлан бежал и его здесь бросил.

— С чего ты взяла?

— А ты ничего не знаешь? Он тебе не рассказывал?

— Да нет, мы с ним о таких делах не разговариваем.

— Тогда я даже не хочу знать, о чем вы с ним разговариваете. Все про девушек, небось? — Она обняла его за талию и прижалась к сильному бедру. — Когда я рассказала ему про злоключения Ракли, он совсем сник и раскис. Может, ты его как-нибудь поддержишь по-свойски?

— А что с Ракли?

— Ты и этого не знаешь? Прекрасно! Вы тут что, совсем в другом мире живете? Ракли схватили и посадили под замок. В темнице он теперь.

— Кто? За что? — Гийс был потрясен и не скрывал этого.

«Зря я затеяла этот дурацкий разговор, — подумала с досадой Велла. — Сама себе удовольствие испортила».

— Говорят, за то, что хотел бежать из замка вместе с Локланом.

— Чушь! Зачем и куда ему бежать?!

— Это не нам судить. Схватили и схватили. Только Хейзит переживает теперь, что его… — Она чуть было не сболтнула «лишат денег», но вовремя спохватилась: —…тоже заодно в каркерпосадят. Он ведь печь тут городит по договоренности с Локланом и с разрешения Ракли. Дело, кажись, выгодное. Могут и отнять.

Гийс о чем-то напряженно думал.

— Послушай… — Велла снова приблизила раскрасневшееся лицо к губам Гийса. Хорошо, что в темноте он не видит, какая она сейчас пунцовая от смущения и уродливая. — Эй, я тут, с тобой! Ты меня слышишь?

— Да. — Гийс сверху вниз посмотрел на милую собеседницу и улыбнулся: — Я тебя слышу, и мне приятно.

— Если это объяснение в любви, то оно принимается, — показала белые зубки Велла. — Тебе сейчас обязательно куда-то уходить, Гийс? Гийс — это ведь значит «яркий», [11] я правильно понимаю?

11

Имеется в виду древнеанглийское имя Gijs, которым называли как мальчиков, так и девочек.

— А Велла — от «решительной» или «живущей у ручья»? [12]

— Ну, если Бехему называть ручьем…

— В таком случае я буду называть тебя решительной девушкой, живущей у ручья.

— А вот тебе, похоже, решительности не хватает.

— В чем?

— В том! Разве ты не хочешь меня обнять?

Он послушно обнял ее, будто только и ждал этого.

— Кажется, я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — с неожиданной грустью заметила Велла, напрасно поискав в темноте губы Гийса. — Хочешь угадаю?

12

Здесь речь идет об искаженных мужских древнеанглийских именах Will (иногда Willa) и Wells (иногда Welles).

— Попробуй.

— Что тебе попалась слишком доступная девушка. Привычная к подобным обниманиям и поцелуям, потому что чем же ей еще заняться после того, как она разнесла посетителям таверны их заказы.

— Перестань…

— Вот видишь!

— Нет.

— Что «нет»?..

— Не вижу. Но чувствую.

— Да?

— Потрогай сама…

— Там?

— Больше негде.

— О-о-о!

— Вопросы остались?

— Можно я…

— Что?

Она шепнула ответ ему на ухо, словно боясь, что их кто-нибудь услышит. Он тихо рассмеялся. Сжал красивое личико девушки в ладонях и поцеловал в лоб, нос, губы, подбородок. Она торопливо высвободилась и нырнула куда-то вниз, так что он теперь мог различать и самозабвенно гладить разве что ее шелковистую макушку…

Кто-то гладил Хейзиту макушку. Было так приятно, что он не сразу решился открыть глаза. Над ним склонилась Велла. Пламя чудом не погасшего костра золотило пряди ее распущенных волос.

— Ты так сладко спал! Я не хотела тебя будить, — услышал он ее голос, хотя губ видно не было: тень скрывала лицо. — Но мне нужно тебе сказать кое-что важное.

— Ты мне снишься?

— Снюсь. — Рука опровергала слова, но хотелось верить. — Послушай, ты не будешь очень возражать, если я и Гийс… ну, понимаешь… если мы с ним… нет, не смотри на меня так… ты уже понял… да, если мы с ним поженимся… я его полюбила.

— А он тебя? — Сна как не бывало. Хейзит привстал на локтях так резко, что чуть не столкнулся с Веллой лбами. — Где он?

— Я тут.

Гийс сидел у костра и понуро, как показалось Хейзиту, ворошил палкой угли.

— Куда ты делся? Я обыскал весь лагерь… Так ты что, любишь ее? Уже любишь?

— Уже люблю, — как-то невесело усмехнулся Гийс. — И потому мы испрашиваем твоего согласия как старшего брата. Я предлагал ей дождаться утра, но…

— Но мне не терпится! — закончила за него девушка. — Да и спать мне не меньше твоего хочется. Но не могу же я спать с чужими мужчинами.

— Я тебе не чужой, — напомнил Хейзит. Он постепенно начинал сознавать, что происходит. И это сознание заливало его новой волной неразрешимых вопросов. — Я твой брат, старший, как правильно заметил Гийс. Так вы спрашиваете моего разрешения?

— Испрашиваем, — подтвердила Велла, на четвереньках отползая к костру и беря Гийса за руку. — Ты согласен?

— А если нет? — поинтересовался Хейзит. — Если я откажу, вы что, перестанете встречаться?

— Вряд ли, — признался Гийс, в котором все еще не узнавался тот прежний, молодой и задорный, помощник свера, каким знал его Хейзит.