Торпедоносцы в бою. Их звали «смертниками».
Шрифт:
Авиаторпеды же у обеих сторон претерпели за войну лишь незначительные изменения, не повлиявшие на их основные тактико-технические характеристики.
Как мы уже видели, реальные потери советского флота от германских авиаторпед, равно как и потери флотов наших противников от советских торпед, были относительно невелики.
Что же касается «виртуальных» побед наших летчиков, которые во много раз превышали реальные, то тут виноваты не столько летчики, сколько их начальство — от командиров авиачастей до командующих флотов. Они если не прямо подстрекали летчиков врать, то во всяком случае смотрели на сие сквозь пальцы. Очень часто в документах говорится о том, что-де попадание торпеды в транспорт зафиксировано фотоаппаратурой. Я видел десяток-другой таких фотографий. Понять, что там происходит, трудно. Вот транспорт противника в дыму. Что это
Проверить же факт потопления судна в восточных морях было довольно просто — авиаразведка конвоя через несколько часов после налета, а то и в портах прибытия, радиоразведка, сообщения пленных и т. д. Но по понятным причинам командование флотов не спешило разоблачать «виртуальные» победы [27] .
После войны наши писатели и кинорежиссеры еще более преувеличили число «виртуальных» побед. Возник, я бы сказал, даже культ торпедоносцев.
С другой стороны, многие историки и военные начали говорить, что в конце Второй мировой войны торпедоносцы изжили себя как класс. Чисто формально они были правы — один или даже шесть тяжелых торпедоносцев типа Ил-4, «Бостон», Не-111 или Ju-88 имели мало шансов нанести потери конвою, надежно прикрытому истребительной авиацией, транспорты и суда охранения которого располагали десятками зенитных автоматов калибра 20–40 мм.
27
Говоря о «липовых» победах наших военных, мне не хотелось бы быть записанным в ряды оголтелых антисоветчиков. На войне врали всегда. Вспомним, как адъютант спросил Суворова после очередной виктории над турками: «Какие потери у турок отписать матушке-императрице?» — «Пиши поболе, чего их, нехристей, жалеть!» А князь Бисмарк зло изрек: «Нигде не врут так, как на охоте и на войне». А он ходил на медвежью охоту вместе с Александром II, да и в войне кое-что смыслил.
В ходе Второй мировой войны и в последующие десятилетия ни один вид вооружения, как бы он не был хорош, не мог один решить исход сражения. Чтобы победить, нужны все виды вооружения, плюс хорошо обученные солдаты и умные генералы. Так, например, у немцев в 1941 г. ни танки, ни противотанковая артиллерия не могли противостоять нашим танкам Т-34 и К.В. Результат — поражение советских войск. Немцы в 1944–1945 гг. располагали самым большим в мире подводным флотом, лучшими в мире подводными лодками. Результат — поражение в битве за Атлантику.
То же самое случилось и с торпедоносцами. Они должны были применяться в комплексе с другими видами вооружения, а конкретно — с надводными кораблями. Вспомним злополучный британский конвой PQ-17. Одного слуха о том, что на перехват конвоя вышли германские крупные надводные корабли, было достаточно для того, чтобы конвой был рассредоточен, а его транспорты стали легкой добычей германских торпедоносцев и подводных лодок.
Возникает резонный вопрос, почему немцы в 1943–1944 гг. морем более полугода снабжали огромную группировку своих войск в Крыму, а потом вывезли оттуда морем свыше 60% своих войск? Почему на Балтике и Севере германские конвои ходили до 9 мая 1945 г., а кое-где и до 15 мая и дольше? Что это? Вина только летчиков и подводников?
Вовсе нет! После потопления германской авиацией трех советских эсминцев в Черном море 6 октября 1943 г. советское командование вообще запретило крупным надводным кораблям (класса эсминец и выше) выходить в море. Замечу, что гибель эсминцев произошла в результате сочетания глупейших действий флотского начальства и командира отряда кораблей Г.П. Негоды. (Подробно об этом рассказано в моей книге «Битва за Черное море». Москва: ACT, 2005.) Итак, по дурости начальства погибло 780 человек. Кстати, это не так много — среднесуточные потери Северокавказского фронта в этот период составляли 1692 человека!
В случае появления советских эсминцев, не говоря даже о крейсерах, любой конвой на Черном море, Балтике или Севере немедленно распался бы, и его транспорты стали бы жертвой артиллерийского огня, бомб и авиаторпед. Любые людские потери на крупных кораблях десятикратно бы окупились уменьшением потерь
на суше. Не будем забывать, что Красная армия в 1944–1945 гг. несла потери, вполне сопоставимые с потерями 1941–1942 гг. Без преувеличения скажу, что участие в боевых действиях в 1944–1945 гг. советских крупных надводных кораблей могло на несколько месяцев приблизить день победы.Вспомним, что на Черном море Германия не имела ни одного крупного надводного корабля, а ее морские силы состояли из вооруженных самоходных барж, торпедных катеров и тральщиков. На Балтике с 1942 г. до лета 1944 г. советский флот был заперт в Финском заливе, но с выходом Финляндии из войны он получил превосходные базы в Финляндии и… крупные надводные корабли по-прежнему оставались в Кронштадте до конца войны.
Возьмем Север. Там в начале войны немцы имели превосходство в крупных надводных кораблях. Но всех их англичане к середине 1944 г. вывели из строя. С другой стороны, в Полярное прибыли в 1942 г. эсминцы с Тихого океана, а летом 1944 г. союзники передали Северному флоту линкор «Архангельск», крейсер «Мурманск» и девять эсминцев.
Так почему бы не нанести такими большими силами удар по германским конвоям, ходившим буквально под носом у главной базы Северного флота? Причем потерять даже линкор было не обидно — все переданные союзниками корабли подлежали возврату после войны. Потери личного состава в случае гибели любого крупного корабля были бы невелики, большинство членов экипажа можно было бы спасти с учетом того, что Северный флот располагал сотнями катеров и десятками летающих лодок.
Так что в 1944–1945 гг. нашей морской авиации была поставлена непосильная задача прервать сообщения противника. Еще раз повторю, без надводных кораблей эту задачу решить было нельзя.
Несколько слов стоит сказать и о действиях германских торпедоносцев против флотов союзников в 1943–1945 гг., то есть о том, что вышло за рамки монографии. В этот период времени эффективность германских торпедоносцев резко снизилась. Так, в ходе вторжения союзников в Нормандию с 6 июня по 1 июля 1944 г. германские торпедоносцы совершили 384 боевых вылета, но потопили британский эсминец «Бодицея», транспорт «Альберт Си. Филд» (1784 брт) и предположительно американский транспорт «Чарльз Морган» (7244 брт). Немцы потеряли почти все свои торпедоносцы — 48 Ju-88.
Но стоит ли утверждать, что германская торпедоносная авиация потерпела полнейший крах? На самом деле неэффективным оказалось оружие, которым немцы воевали с 1940 г. Однако немецкие ученые и инженеры еще перед войной начали разрабатывать оружие будущего — изделия, которые будут в течение 20 лет дорабатываться в СССР, США, Англии и в других государствах.
В 15 ч. 40 м. 9 сентября 1943 г. итальянский флот шел параллельно западному берегу Корсики, и уже показались берега Маддалены. И тут наблюдатели обнаружили одиннадцать самолетов, идущих над эскадрой на высоте около 5 км. Идентифицировать принадлежность самолетов не удалось. Позже командиры кораблей утверждали, что приняли самолеты за английские. Но особого значения это не имело — даже если это и были германские бомбардировщики, вероятность попадания авиабомбы с высоты 5 км в движущийся на большой скорости корабль была ничтожно мала.
Но вдруг в 15 ч. 41 м. в палубу линкора «Рома» под углом 15o к нормали, то есть почти вертикально, попала бомба. Место падения оказалось в одном метре от среза правого борта между башнями № 9 и № 11 артиллерийских установок калибра 90 мм.
Пробив броневые палубы толщиной 45 мм и 112 мм, ряд переборок и конструктивную подводную защиту на днище, бомба взорвалась под кораблем в районе котельных отделений № 7 и № 8. От взрыва были повреждены и затоплены котельные отделения № 5, 6, 7 и 8, кормовое машинное отделение и смежные с ним помещения. Вышли из строя 90-мм артиллерийские установки № 7, 9, 11 (правый борт) и № 2, 4, 6 (левый борт), а также система управления стрельбой артиллерии среднего калибра. На некоторое время в кормовой части корабля прекратилась подача электроэнергии, однако положение быстро было исправлено переключением электрогенераторов. Появившийся крен уменьшили до 2o с помощью креновой системы путем контрзатопления соответствующих помещений для спрямления корабля. По команде с центрального поста управления затопили также погреб кормовой башни главного калибра, в котором резко повысилась температура. Последствия взрыва первой бомбы устранили, и «Рома» сохранил боеспособность с несколько уменьшившимися запасами плавучести и остойчивости.