Торпедой - пли!
Шрифт:
— Слушаюсь, господин гроссадмирал.
— Вам известно, почему он атаковал именно Z-15?
— Наш эсминец услышал слабый шум и сбросил в подозрительном месте две бомбы. Через минуту он был торпедирован.
— Вот видите! — Редер снисходительно посмотрел на начальника штаба. — А вы говорите, что у нас плохие акустики. Постоянно докладывайте мне о ходе операции. Не так-то уж все и страшно, как пугал меня Карл. Еще немного, и мы пустим нашего «Оборотня» на дно. Идите, Нордман, и больше оптимизма в глазах! А то вы будто лимон жуете.
— Я буду регулярно докладывать вам о
Нордман оскорбленно поджал губы и отошел в сторону.
На планшете появился еще один круг, существенно меньше первого. Ценой эсминца удалось значительно сузить район поиска, и теперь все силы потянулись туда, образовав эллипс. Время шло, но докладов об обнаружении лодки противника упорно не поступало. На ходовом посту крейсера повисло нервное напряжение. Редер ерзал в кресле и все больше и больше темнел лицом. Расшитая золотом адмиральская фуражка отлетела в руки стоявшего рядом адъютанта, а наморщенный лоб гроссадмирал а блестел от пота. Боясь издать хотя бы слабый звук, офицеры штаба застыли, опасаясь стать громоотводом для мрачнеющего на глазах Редера.
— Нордман! Вы верно определили район поиска?
— Я указал его нашим эсминцам с трехкратным перекрытием, господин гроссадмирал.
Начальник походного штаба ехидно усмехнулся уголком рта. Уж очень вертелось на языке пожелание командующему — побольше оптимизма. Но он не посмел.
— Так где же этот чертов «Оборотень»?! Вы что? Хотите опозорить меня перед Деницем? Не мог же он проскочить между пальцев?
— «Оборотень» затих. Возможно, застопорил ход. Но я уверен, что он здесь, господин гроссадмирал. Я приказал эсминцам периодически производить бомбометание в районе цели. Возможно, удастся вспугнуть противника и он себя проявит.
— Перепашите бомбами там все дно. Ничего не жалейте, но достаньте мне его!
— Да, господин командующий.
Нордман поклонился и отошел к планшету.
И когда напряжение уже едва ли не звенело в воздухе, ожил динамик громкой связи. Не тратя время на шифровку, в эфир вышел командир эсминца «Хейнеман». Открытым текстом, пренебрегая скрытностью, с юношеским задором в голосе командир доложил:
— Имею контакт! Цель подводная, быстроходная! Смещается на восток! Выполняю слежение. Шумы отчетливые, контакт уверенный! Жду указаний!
На ходовом посту прокатилась волна радостного возбуждения. Лица засияли и разгладились.
— Прикажете атаковать? — спросил гроссадмирал а Нордман.
— Кто командир «Хейнемана»?
— Капитан третьего ранга Альбертс.
Редер взял в руки микрофон и, в свою очередь наплевав на радиомаскировку, произнес:
— Альбертс! Поздравляю вас с успехом! От меня вам личная благодарность. Держите контакт и ждите дальнейших указаний.
— Разрешите атаковать? — еще раз переспросил Нордман.
— Погодите. Дайте взглянуть.
Редер спрыгнул с кресла и подошел к планшету.
— Который из них «Хейнеман»?
— Эсминец «Хейнеман» находится на границе района, — Нордман взял указку и указал на фигурку на планшете. — Считаю необходимым атаковать противника, а остальным эсминцам продолжать слежение в районе поиска и контролировать результаты
атаки «Хейнемана».— Нордман, вы меня удивляете. Зачем дальше распылять силы на слежение за районом, если мы и так обнаружили «Оборотня»? Кстати, куда он пытается бежать?
— Курс цели девяносто градусов, — начальник штаба черкнул по карте указкой. — Идет на восток.
— На восток? Там же сплошные банки и отмели!
— Это и подозрительно, господин гроссадмирал. Действительно, там глубины не более пятидесяти метров. «Оборотень» сам загоняет себя в ловушку.
— Ничего подозрительного. Очевидно, ему неизвестна местная лоция. Это удача, Нордман! Это удача! — Редер азартно потер руки. — Атаковать запрещаю! «Хейнеману» удерживать контакт, остальным следовать рядом в готовности к нападению.
— Господин гроссадмирал! — решился возразить начальник штаба. — Альбертс в любой момент может потерять контакт, а отсутствие подстраховывающего оцепления не позволит его восстановить!
— Вы, Нордман, начинаете меня разочаровывать. Вы так ничего и не поняли. Вы заметили только одно: «Оборотень» действительно идет прямым ходом в ловушку. Так давайте не будем ему мешать. Атакуй мы его сейчас, и что нам достанется? Всплывший мусор? А на малой глубине мы его вынудим всплыть и сдаться. В крайнем случае, если заартачится, атакуем, но хотя и поврежденный, все же сможем поднять.
Редер торжествующе улыбнулся. Он уже представлял себе лицо поверженного Деница. Потянувшись к микрофону, гроссадмирал вышел в эфир:
— Альбертс, доложите обстановку!
— Продолжаю слежение. Контакт отчетливый. Цель маневрирует, с периодичностью одной минуты изменяя курс с девяноста до семидесяти и обратно. Скорость десять узлов, не меняется.
— Продолжайте слежение, и скоро я предоставлю вам возможность его утопить, — Редер засмеялся и ликующе огляделся вокруг. Теперь его настроение неудержимо рвалось вверх. Но, заметив недовольное лицо начальника штаба, он раздраженно спросил:
— Чем вы опять недовольны, Нордман?
— Слишком предсказуемое поведение, господин гроссадмирал. У него над головой десяток эсминцев, а он даже не пытается как-то сбить их со следа. Не пробует затаиться или маневрировать более сложно.
— Наш «Оборотень» запаниковал. Надеюсь, скоро он поймет тщетность попыток удрать, всплывет и сдастся. Тогда и расспросите их командира, почему он делал не так, как бы вам хотелось. А сейчас доложите мне, сколько еще нужно времени, чтобы «Оборотень» оказался на мели.
— Через пятнадцать минут, господин командующий, он достигнет изобаты пятьдесят метров.
— Вот тогда и начинайте его бомбить. Но сначала предупреждающе — по курсу. Не поймут, захотят играть в героев — работайте на поражение.
Через пятнадцать минут Нордман подошел к креслу Редера и, тщательно скрывая раздражение, спросил:
— Господин гроссадмирал, цель достигла желаемого рубежа. Уже можно атаковать?
— Да, давайте уже. Вижу, Нордман, что вам не терпится. «Хейнеман» пусть продолжает держать контакт и выдает целеуказание, остальным даю добро работать. Но, как я уже сказал, сначала попытайтесь заставить его всплыть.