Торжествующий разум

–  Суды, эти отвратительные органы разгула коррупции и несправедливости будут ликвидированы, их заменят выборные народом или назначаемые советами суды народа. То же самое с прокуратурой и нынешней милицией. Эти органы должны исчезнуть, их должна заменить подлинно народная милиция, а не иерархическая чиновная полиция. ФБС тоже нужно будет упразднить. Только так мы сможем открыть миру путь к новому обществу, черт его знает, как оно будет называться.

–  Это пророчество, - думает настоящий Калугин.
– Неужели мы, в самом деле, знали, предвидели будущее и сознательно шли к нему всю жизнь, ведя за собой историю? Или, быть может, это она - история, через знания, через постижение нового, вела нас всю жизнь? Разум дай мне ответ.

Гудит телефон, вырывая его из мира прошлого и окуная в реальную фантастичность настоящего. Воплощения того, что хотя и угадывалось, но даже близко не предсказывалось в таких неповторимых деталях.

–  Революция всегда неповторима, - думает Павел, поднимая трубку в которой уже слышится чей-то знакомый голос.

–  Эгей, Калугин?

–  Виктор, в такую рань?

–  Хочу поздравить вас с Ольгой.

–  С чем это?
– лукаво интересуется Павел, вспоминая что, хотел открыть холодильник и приготовить завтрак.

–  Ну, как, разве ты не знаешь?

–  Нет, давай рассказывай.

–  Только что были арестованы все скрывающиеся министры и вместе с ним этот мерзкий директор ФБС. Гадкий тип, я с ним уже успел пообщаться. Так что вы дома не засиживайтесь, через два часа международная пресс-конференция, мы вас ждем.

–  Ну, ты и безобразник Витька, - смеется Павел, - беспокоишь влюбленных из-за таких пустяков. Я тут конституцию обдумываю, а ты со своим директором ФБС лезешь. Никуда он не денется, раз попался

–  Сам ты безобразник, - хохочет Датов, - нашел время спать, да еще конституцию обдумывать… всю ночь. И все это в разгар такой Революции!

Глава 9. В ногу с наукой

–  И чего они прислали к нам этого сумасшедшего, - подумал Павел, глядя на непрерывно сыпавшего неизвестными ему терминами человека в черном балахоне под белым халатом.

Большая комната была со всех сторон увешана крупными мониторами, на которых, непрерывно меняясь, мелькали какие-то графики и таблицы. Человек в балахоне не был здесь один, и от этого что-либо Павлу было почти невозможно.

Электронный переводчик Калугина, не сбиваясь, продолжал переводить слова французского ученого с большим носом и крупными зубами, смешивая речь в ушах с непрерывными голосами еще двух отечественных деятелей науки.

Ученые говорили негромко, но словно не замечая своей синхронности, накладывали слова на слова, а смысл на смысл, перемешивая в голове у единственного слушателя такой гремучий коктейль, от которого, как чувствовал Павел, ему не спастись.

Наконец не выдержав, Калугин, хмурясь, спросил:

–  Вы что специально хотите перегрузить мое сознание?

Электронный переводчик, бывший небольшим устройством в кармане, с непревзойденной чистотой перевел слова Павла. Однако неугомонные ораторы продолжали свой словесный бег.

Калугин поморщился, и бесцеремонно перебивая голоса, сказал:

–  Друзья, давайте по порядку, а то я, к сожалению, ничего не понимаю.

И снова гениальная машина перевела его слова для француза.

Но, похоже, он оказался единственным, до кого дошел их смысл и Жак Пене отчаянно замахал коллегам и громко затараторил:

–  Он не понимает! Подождите!

Наступила пауза, пользуясь которой Павел на выдохе загнанного человека произнес:

–  Я не понимаю.

Для наглядности Калугин еще и развел руками так, что теперь уже все поняли, что он ничего не понял.

–  Пусть объяснит кто-то один.

Ученые переглянулись.

–  Или давайте построим беседу так, чтобы никто никого не перебивал, а каждый дополнял речь другого?

Эта мысль понравилась им и все четверо сели за крупный стол в центре помещения. На нем в странном, даже, как показалось Калугину, магическом порядке лежали разнообразные неизвестные приборы.

Начал высокий худощавый парень, на вид ему было не больше двадцати пяти лет, и Павел удивился тому, как такой молодой человек может быть уже одним из ведущих российских биофизиков. Молодого человека звали Юрой.

–  Все довольно просто. Наш институт занимается проблемой новых источников энергии. Эти источники мы исследуем не вообще, а в биологической сфере.

–  В области живых клеток, - добавил другой ученый, которому на вид было лет сорок.

–  Да, - согласился с уточнением Юрий, - это так называемые биологические источники энергии. В сущности, это живые клетки которые при определенных условиях, которые мы создаем, разумеется, искусственно, дают нехарактерное поведение. Как только такое движение клетки фиксируется нами, мы резко изменяем условия ее нахождения и получаем невероятный выброс энергии.

–  Можно поточнее пояснить как подобное получается?
– поинтересовался Павел.

–  Пожалуйста, - согласился Юрий, - только пусть это сделает Жак.

При этих словах Пене оживился и уже спокойно, а вовсе не так как в начале разговора, приступил к разъяснению:

–  Не имеет значения, по крайней мере, сейчас, какой вид клетки с какой структурой мы используем, это можно будет узнать позже, так как эксперименты идут с более чем 40 тысячами образцов живой материи. Важно следующее…

Павел весь превратился в собственное внимание. Вернее оно захватило его целиком, превратив в себя. Он терпеливо слушал.

–  Если говорить совсем просто, хотя это далеко не будет точным объяснением, мы изменяем в окружении клетки: температуру, давление, полностью биохимическую среду, - продолжал Жак, - это ведет к изменению структуры клетки, ее быстрой мутации. Затем мы изменяем обстановку снова и делаем это так радикально, что происходит спонтанный энергетический всплеск. В зависимости от степени нашего воздействия этот всплеск в своих масштабах может быть либо больше, либо меньше. То есть мы можем варьировать в определенных пределах необходимый нам выброс энергии. Это так называемый переход материи в энергетический всплеск.

–  Интересно, - заметил Павел, теребя рукой подбородок, и не спуская глаз с большого монитора, на котором в виде компьютерного фильма происходило в невероятных красках все то, что сейчас рассказывал Пене.

Картинка была захватывающей, но еще более захватывающими являлись мысли, что она навивала.

–  Собственно ради всего этого эксперимента я попросил наших товарищей переправить меня в Россию, - добродушно признался Жак.
– Ведь только у вас в наше время можно использовать все научные достижения без всяких псевдоэтических и юридических запретительных норм.