Тот, для кого живу. Продолжение

– Другого места не нашлось? – посетовал Влад, мрачнея на глазах. – Тяжело, наверное, ночами вкалывать?

– Там хорошо платят, – Ксения пока не поняла, чем была вызвана столь резкая перемена в его настроении, но то, что она говорит о чем-то неприятном, было ясно и так.

– А зачем тебе, чтобы «хорошо платили»? Если у тебя и без этого есть деньги? Достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться! Вместо того чтобы заниматься ребенком, ты сбагрила его в сад, а сама, под предлогом заработка, живёшь в свое удовольствие! Спишь дома, кувыркаясь в койке с любовником, а сын тем временем с чужими людьми! Какая ты мать после этого?! Имей совесть, честно признайся, что ребенок тебе не нужен, и я его заберу, а миллионы свои накопленные можешь как раз себе оставить!

Глава 5

– Ты его не заберешь! Тебе никто его не отдаст! Ты бывший заключенный!

Неожиданно для себя Ксения обнаружила, что страх от встречи с Владом пусть не исчез полностью, но ее хотя бы перестало скручивать изнутри. Он растворился, растаял, осел фоном, а уже на этот страх наслаивались другие эмоции, причем настолько сильные, сбивающие с толку, что она не смогла бы дать им точного определения. Вот он здесь, на расстоянии вытянутой руки, и между ними нет преграды в виде бронированного стекла или железной решетки. Ему ничего не стоит снова раздавить ее словесно, морально, физически, но понимание того, что он вышел с твердым намерением отобрать у нее сына, заставляло ее говорить, отстаивать свою позицию, не обращать внимания на обидные и колкие замечания, от которых становилось больно на душе. Иногда вспыхивала злость, когда он бросался несправедливыми обвинениями. Но страх ушел на второй план.

– А это суд будет решать, – уверенно оборвал ее Влад. – И имей в виду, если ты сейчас будешь противиться моим встречам с сыном, тебе это сыграет в минус.

– Ни один суд не присудит тебе ребенка, – Ксения знала это наверняка. Именно об этом ей много раз твердила Юля, и Денис подтверждал то же самое. Влад просто хочет ее запугать. Однако то, что он собирался действовать цивилизованными методами, все-таки вселяло надежду. Если бы он решил в наглую просто отобрать у нее сына, уповая на безнаказанность и старые связи, это могло ощутимо подкосить ее морально.

– Это мы еще посмотрим, – Демидов потянулся к рычагу коробки передач. – Сейчас мы едем в сад и забираем сына, – заявил безапелляционно. – Сегодня весь день он будет с нами. С родителями, – повторил с нажимом, глядя на нее.

Что значит «с нами»? Девушка недоумевающе подняла глаза на Влада.

– Мне нужно в институт, а потом на работу, – попыталась она увильнуть от нелепой «семейной» прогулки. – Я освобожусь только к вечеру.

– Прекрасно, – хмыкнул он. – Значит, мой сын весь день будет со мной. Я хочу наверстать упущенное.

Двигатель взревел, машина медленно тронулась с места.

– Подожди. Нельзя вот так сразу, – как за соломинку ухватилась Ксения за последний аргумент. Может, пожалеет ребенка? Не станет столь резко вырывать Дениса из привычной обстановки? – Мне нужно его подготовить.

– У тебя было на это пять лет, – сурово отрезал Демидов.

– Он будет плакать без меня. Он ни с кем не остается, кроме меня.

– Ничего, поплачет и успокоится, – отмахнулся Влад, но через секунду спохватился, цыкнул, не скрывая гнева: – Ни с кем не остается… Будет плакать… А ты его на ночь бросаешь в чужом месте! Херовая ты мать, однако!

– Я нормальная мать! Я хорошо смотрю за ним! – воскликнула девушка. Теперь на поверхности закипело возмущение. Он не имеет права обвинять ее в плохом исполнении материнских обязанностей. В конце концов, просто так она никогда не бросала ребенка одного, только из-за работы. – Занимаюсь – он и стишки умеет рассказывать. И рисуем мы вместе, и играем! Я учу его…

– Видел я, чему ты его учишь. Чужого мужика «папой» называть, – усилием воли Влад заставил себя смотреть на дорогу. Отвык уже от вождения, а еще захотелось встряхнуть ее со всей мочи. Казалось, слов будет недостаточно, чтобы справиться с тем негодованием и яростью, что бурлили внутри. Неужели, она не понимает, каково это ему? Хотя, нет, все прекрасно понимает и специально делает ему назло, мстит. Знает, самые болезненные точки и бьет по ним прицельно.

Ксения замолчала, отвернулась к окну. Влад кинул на нее косой взгляд, и внутри у него все зашлось, задергалось, завопило благим матом. Молчание – знак согласия…

– Что, возразить нечего?! – накал его голоса снова пополз наверх, пальцы снова вцепились в руль.

– Этому я его не учила, – устало ответила Ксения, прислонившись разгоряченным лбом к холодному стеклу. – Он сам, – бесполезно просить и умолять. Даже ради душевного спокойствия сына Демидов не изменит своего решения. А ей придется и о сегодняшних занятиях забыть и звонить кому-то из девчонок, чтобы подменили ее. И весь день быть рядом с бывшим… кем?

Она закрыла глаза и больше не слушала упреков Влада. Одно его присутствие словно вытягивало из нее все жизненные соки. Всплеск эмоций в свою защиту, а потом опустошение. Все напрасно. Все зря. Глупая, с самого же начала знала, еще когда он только сел, что никуда ей от Влада не деться. На что надеялась?

– Этот сад?

Вопрос застал ее врасплох. Оказывается, за то время, что они продвигались по утренним пробкам, она успела задремать. Сказывались постоянные недосыпы. Вздрогнула от его грубоватого голоса, а показалось, что в кромешную бездну сорвалась.

Влад аккуратно припарковался у резной ограды, взглянул на девушку.

– Пойдем, отпросишь его на сегодня и скажешь, что больше на ночь оставлять не будешь, – не говорил, а приказы отдавал.

– Этот сад специально для деток, которых не с кем оставлять. У них правило – если вы на ночь не остаетесь, то этот сад не для вас. У них очереди дикие, я с трудом его сюда устроила, по знакомству, – пустилась в объяснения Ксения, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, примирительно и в тоже время убедительно. – А если переводиться в другой садик, то снова нужно будет привыкать к группе, к воспитателям.

– Мой сын не будет ночевать вне стен дома, – Влад был неумолим. – И таскать его в такую даль тоже не выход. Будить раньше времени… Найдем вариант поближе. Пошли. Нечего мне зубы заговаривать.

Девушка хотела было предложить ему подождать в машине – она сама приведет сына, как раз и объяснит Денису, что за дядя теперь будет рядом с ним постоянно, но Демидов уже выбрался из машины и, поджав губы, красноречиво смотрел на нее, не мигая. Мол, долго тебя еще ждать?

А Влад и вправду терпел уже из последних сил. Еще минута-две-три-пять, и он обнимет свое чадо, свою драгоценную кровиночку, о встрече с которым мечтал долгие дни в заключении. Мысленно наполнял жизнью редкие фотографии сына, передаваемые с воли другом, наделял его голосом, характером, поступками. Хотел убедиться, что действительно смог прочувствовать сына на расстоянии.

В предбаннике царила толчея, пришедшие из дома малыши шумно прощались с родителями. Рыжеволосая девочка с огромной куклой подмышкой, засунув палец в рот, с интересом смотрела на белокурого мальчика, лившего слезы в три ручья, пока его мама натягивала на него сандалики. Она, в отличие от него, стояла смирно, лишь косички смешно дергались вслед за ней, когда ее мама поправляла на ней юбку. Из дверей влетел еще один карапуз, неся с собой свежий морозный воздух, и тут же промчался к дверям в группу, где Ксения разговаривала с воспитательницей.