Тот ещё подарочек

Малодушно вновь воззрилась на картину Дарьи.

— После бала отвезу его на личном скайте на станцию «Астрея». Оттуда его украла бабушка. Хочу замять скандал, который он может раздуть из-за её выходки.

— Вы решили сами лететь?

В голосе его таилось беспокойство, но не осуждение.

— Не переживайте, я буду не одна. Со мной летят телохранители, Елизавета Махтан с ши Лимайном и Дорош, — кивнула я картину.

Дворецкий хохотнул, а я удивлённо на него взглянула. Что за вольности в моём присутствии?

— Кажется мне, что дело не в землянине, — очень ласково пожурил меня Гри, а я, прикусив губу, смутилась. Неужели он настолько хорошо меня знал?

— Возможно, — уклончиво отозвалась в ответ.

— Я прослежу, чтобы про вашу вылазку никто не узнал, — с поклоном заверил меня дворецкий и оставил одну размышлять над его словами.

Итак, у меня еще один сообщник. Помощь Буреля может быть бесценной. В его руках сконцентрирована внутренняя власть резиденции, и кто, как не он, мог скрыть наш побег. Вот только зачем ему это? Он же фактически предавал отца. Или помощь янаре в маленькой шалости не относилась к грубейшим проступкам?

Размышляя над этим, впустила прислугу, которая забрала контейнер. Вскоре на прикроватной тумбочке, а также на журнальном столике появились вазы с пионами. А чуть позже пришли визажист, парикмахер, стилист, принесли платье и начался ад. И как некоторым нравится, когда вокруг них толпа народу крутится, что-то всем надо, за волосы дёргают. А ведь приходилось стоически терпеть, потому что маме идея с балом понравилась сразу, и моё мнение отцу безразлично, пока его хвалят и пирожками подкармливают. Так что оставалось мне лишь вздохнуть поглубже и терпеть, терпеть и терпеть. Ничто не должно нарушить спокойствие отца и вызвать в нём подозрение. Я очень хотела побывать на станции, так что ради этой цели даже попробовала улыбнуться, чуть не перепугав знавших мой характер слуг. Эх…

Впервые я не скучала на балу, потому что в отличие от обычных раутов здесь торжествовала музыка, и пары красиво кружили по паркету. Возможно, я погорячилась, заранее невзлюбив свой день рождения, мне было весьма занимательно. Гри постарался и зал утопал в красочных лентах, цветах. Неоновые подсветки дополняли торжественность убранства. Я танцевала, пила игристое и ждала, когда же появится бабушка, потому что именно её визит вызывал тревогу. Моя задача была не дать разразиться скандалу, когда вся правда всплывёт наружу.

Приподняв пышный подол алого платья, я взглядом позвала к себе Елизавету, которая как раз кружила неподалёку со Стемпом, пока Остан бдел за моей спиной. Эсама заметила возле столов в обществе Дарьи. Он, несмотря на работу, успевал и есть, и общаться, правда, не выпуская из вида свой объект охраны.

Махтан, как всегда, была очаровательна. Лиза прекрасно смотрелась в платье молочного цвета, рубиновое колье подчёркивало белизну кожи, оттеняя цвет глаз. Она приковывала к себе мужские взгляды, и для меня не являлось секретом, что её отец устал уже от вызовов на поединок, так как от манаукцев, желающих стать для молодой и строптивой Елизаветы покровителем, отбоя не было. Но мать Лизы, Линда, упрямо настаивала на браке, подруга, кажется, с ней в этом солидарна, просто пока не хотела отношений, потому что учёба на посла отнимала у неё очень много времени.

— Что случилось? — тихо спросила она у меня, принимая у робота-официанта бокал с игристым. Подруга не переставала кидать взгляды на Стемпа, сильно нервируя своей весёлостью.

— Бабуля скоро будет. Готовься спасать землянина, если придётся.

— Поняла, — тут же собралась Елизавета, вновь превращаясь в спасительницу всех страждущих, и грозно воззрилась на главный вход в зал.

Но как бы мы ни готовились к прибытию шияматы, она появилась, как всегда, внезапно. Стоило только расслабиться на секундочку, только отвлечься на бокал игристого, как тут же музыка смолкла, голос робота-глашатая громогласно вознёсся под потолок, двери распахнулись, и бабуля во всей своей красе вплыла, привнося торжественности в мой праздник. Серебристое платье в пол искрилось миллиардами бликов, скромный вырез спереди, вызывающий сзади. Белые как снег волосы уложены в высокую причёску, чтобы подчеркнуть тонкую и длинную шею. Шиямата всегда умела подать себя так, что глаз не отвести, особенно от её туфелек. Мама дорогая, вот это прелесть! Чудо унжирского дизайнера, последняя коллекция, да их же даже в продаже еще нет. Я, закусив губу, смотрела на то, как лаковые беленькие мысочки туфель поочерёдно появлялись из-под подола серебристого платья. Туфельки вообще моя слабость, которую привила мне именно бабушка. Она утверждала, что тряпку надеть можно любую, но обувь должна быть первоклассной и крышесносной, как эти. Лали Мастен — ведущий дизайнер модного дома Пиан. В его туфлях можно и голой ходить, никто не заметит.

Поднять голову мне удалось через силу, и то когда родители подошли поздороваться с бабулей, а та притянула меня к себе за плечи и расцеловала в обе щеки.

— Ах ты, моя умница, совсем взрослая стала. Надеюсь, тебе понравился мой подарок.

— Подарок? — смутилась я на миг, потому что туфли всё из головы не вылезали. Как бы мне хотелось примерить их.

— Замечательный подарок, — ответила за меня мама. — Просто восхитительный.

— В коем-то веке тебе удалось угодить, — поддакнул папа, а лицо всегда сдержанной на эмоции бабушки вытянулось от удивления.

— А вы его тоже видели?

— Конечно же, — кивнула мама, а я поджимала губы, украдкой поглядывала на папу, надеясь, что у бабушки хватит ума не признаваться в лоб.

— И он тебе понравился? — переспросила она, явно сбитая с толку.

— Он великолепен! — повторила мама с придыханием, в лучших традициях романтизма. — Особенно в спальне и на кухне.

— Дорогая, ты что, отдала мой подарок матери? — возмутилась бабушка, а я как могла вежливо улыбнулась и поправила её:

— Поделилась.

— Поделилась?! — возмутилась шиямата, а затем обрушилась на папу: — А ты? Как ты мог такое допустить?!

— Нет ничего криминального в том, что дочь решила разделить свой подарок с матерью. Это нормально. Успокойся и перестань привлекать внимание.

— Ну, Тамара, — выдохнула бабушка, покачав головой. — Удивила. От тебя я такого не ожидала.

А после отошла со своей свитой к креслу, которое стояло по правую руку от папиного импровизированного трона.

— А что такого в цветах? — прошептала мама, а я зажмурилась, понимая, что вишу на волоске от разоблачения. Одна мамина слезинка и всё — папа пойдёт в разнос.

— Совсем из ума выжила, цветов пожалела. — Я покосилась на прижимающего к себе маму отца. — Не переживай, мой сладкий пирожок, только не плачь. Я тебе сегодня же ещё лучше закажу, завалю тебя цветами, всю спальню. И знаешь, что мне пришло на ум?

Тут тональность голоса папы сменилась, он перешёл на шёпот, и что-то мне подсказывало, не сказки маме рассказывал, хотя у него и бурная фантазия. Но я и не хотела знать, что именно обещал он мамуле в спальне, наполненной цветами. О, жуть. Это явно будет очередной бурный секс. Как хорошо, что я улечу на станцию и не услышу родительские стоны!

Тут у меня в голове как лампочка зажглась, а настроение поднялось до небес! Счастливо улыбнулась своим мыслям и даже обрадовалась, что папа у меня страстный герой-любовник. Ведь честно, это же прекрасно, если они с мамой будут заняты и не заметят моей вылазки!

Я подмигнула Елизавете, которая кивнула и зашептала Дарье на ушко. Та нашла меня взглядом и улыбнулась, хлопая беззвучно в ладошки. Операция «Избавление от подарка» скоро начнётся. Жду не дождусь этого мига!

Кошир