+тот кто считает

– Когда они увидят нас в бою, поймут, какие мы воины! – запальчиво воскликнул Франсиско.

Эрнандо скромно сидел, потупив взор, и ожидал приговора своего старшего брата.

– Ты все сделал правильно, не переживай. Чем меньше они нас боятся, тем сильнее в итоге мы окажемся. Лучше скажи мне, чего же вы в итоге добились?

– Атауальпа завтра обещал прибыть в Кахамарку, чтобы лично познакомиться с тобой.

Писарро попросил позвать капитана де Сото и еще нескольких близких ему людей. Надо было обсудить создавшееся положение. Их было так мало, и они так далеко углубились в эту страну, что не могли надеяться ни на какое подкрепление. Они оказались отрезанными от моря многодневными переходами через горы. Вокруг них стояла целая армия, в которой, по подсчетам де Сото и Эрнандо, было около восьмидесяти тысяч воинов.

– Мы не знаем, как воюют эти индейцы, каков их боевой дух, – начал свою речь Писарро. – Мы не можем надеяться на дружелюбный прием в течение длительного времени. Но мы можем неожиданно напасть первыми. Кроме того, противнику неизвестны наши способы ведения боя. У нас есть лошади, стальные мечи и латы. И самое главное – на нашей стороне Бог!

Вперед вышел капитан де Сото:

– Все мы помним, что принесло успех в завоевании Мексики – похищение главы государства. Если бы нам удался тот же трюк!

В эту ночь мало кто спал. Стражники были в полном вооружении. Хорошо были видны огни костров в военном лагере индейцев. И это зрелище вселяло страх. Большинство огней находилось на склонах гор, которые нависали над долиной, как небо, густо усеянное яркими звездами. Совет остановился на решении захватить Атауальпу в плен.

Наступило утро решающего дня. Атауальпа не торопился совершить свою короткую поездку через равнину в Кахамарку. У него только что закончился пост, и в честь этого события должно было состояться празднество.

Напряжение среди испанцев нарастало. Прибыл посланник, чтобы обсудить церемонию встречи.

– Обычно Великий Инка и его свита предпочитают иметь при себе вооружение, – вкрадчиво сказал он, испытующе глядя на Писарро.

– Скажите своему господину, чтобы он приезжал, как он того пожелает. В любом случае я приму его как друга и брата,– обреченно ответил Франсиско, стараясь скрыть, как раздосадовало его это сообщение.

– Однако в этот раз, чтобы продемонстрировать свои миролюбивые намерения, Верховный Инка намерен сделать исключение из этого правила, – помедлив, произнес посланник.

– Передайте ему, что я высоко ценю этот знак дружбы, – переводя дыхание, ответил Писарро.

– Это знамение Божие, – перекрестился де Сото. – Вручим себя в руки Господа и помолимся, чтобы он не оставил нас!

Марракеш

Небольшой частный самолет приземлился в аэропорту Марракеша.

Вглядываясь в иллюминатор, Сэнди думала о том, что, несмотря на то, что очень давно хотела побывать в Марокко, вылетая несколько дней назад в Париж, никак не предполагала, что окажется здесь.

Выйдя из самолета, она сделала глубокий вдох, пробуя на вкус казавшийся летним после прохладной Европы воздух, и прикрыла глаза. Казалось, что в этот воздух подмешали ароматы цветов и специй.

Николь обменялась с Сэнди понимающей улыбкой. Глаза у нее светились азартом, и Сэнди подумала, что то же самое сейчас, вероятно, читается в ее собственных.

Неторопливый араб лениво проверял их паспорта, и ей казалось, что он делает это непереносимо медленно.

Николь, словно уловив ее мысли, улыбнулась:

– Здесь не бывает пробок на дорогах и стрессов. Зачем ему куда-то спешить в этой жизни?

Офицер, наконец, вернул документы и, проводив девушек бесстрастным взглядом, принялся играть в извлеченные из-под стола миниатюрные нарды.

Их встречал Мэттью. Он улыбался, но глаза его при этом, как показалось Сэнди, оставались безразличными.

– Как долетели?

Слух Сэнди вновь резануло британское произношение. Уоллис говорил, на первый взгляд, на ее родном языке, но в то же время, звуки были непривычны, а слова казались незнакомыми.

– Спасибо, замечательно, – ответила Николь. – Какие новости?

– Завтра назначена встреча с аль-Пизари, – объявил Мэттью. – Он, похоже, довольно хорошо осведомлен об истории семьи. И это вселяет некоторые надежды… Я остановился в самом центре старого города, в рияде. Когда-то это был дворец, принадлежавший знатному марокканскому роду. Теперь он принадлежит французской супружеской паре, перебравшейся сюда несколько лет назад, – объяснял англичанин, пока молчаливый водитель загружал вещи в багажник древнего Мерседеса.

Всю дорогу до рияда ехали почти молча, не отрываясь разглядывая из окна автомобиля похожие на театральное представление картины жизни необычного города. Суета арабских улиц притягивала взгляд и обескураживала. Множество людей, одетых в длинные одежды с капюшонами, старых машин, запряженных в повозки ослов, розоватые фасады глинобитных зданий, силуэты возвышающихся над этой сутолокой минаретов – все это слилось в единую картинку цивилизации, настолько иной, что, казалось, ты смотришь фантастическое кино о другой планете.

Наконец, машина въехала в ворота старого города, широкие проспекты Гелиза сменились узкими улочками Медины, а чуть дальше машину пришлось оставить: самый крупногабаритный транспорт, который мог проехать по этому лабиринту – мотороллер. И они один за другим сновали по закоулкам, удивительным образом умудряясь не сбивать прохожих. Мгновенно из узкого переулка материализовался пожилой араб с беззубой улыбкой:

– Багаж сюда, пожалуйста! – выговорил он на чудовищном французском и показал на разбитую двухколесную тележку с длинными ручками.

– Рияд Си Саид, – сказал Мэттью, как только вещи были загружены.

Носильщик с неожиданной ловкостью развернул груженую телегу и бегом скрылся в темноте улицы.

– А он точно отвезет вещи куда надо? – с опаской поинтересовалась Сэнди.

– Да, у них тут этот бизнес хорошо отлажен, – улыбнулся Мэттью.

Действительно, багаж уже дожидался их, когда через пять минут блуждания по лабиринту переулков они подошли к массивной деревянной двери в глинобитной стене.

– Прошу вас, – Мэттью несколько театрально распахнул дверь и пропустил своих спутниц во внутренний дворик.