Тот, кто скрывается во мне

Мы медленно отпускали друг друга. Конечно, директор не хотел, чтобы Бидун застал его в таком виде, и предпочитал расстаться со мной мирно. Я был не прочь сохранить на своей голове остатки волос. Мы стремительно остывали. Наконец мы отпустили друг друга. Директор немедленно принялся поправлять воротник рубашки и галстук. Тут в кабинет втиснулся водитель.

— Проводи его, — приказал директор Бидуну, не желая встречаться со мной взглядом.

— Что вы, что вы! — замахал я руками. — Не надо себя утруждать!

Я энергичной походкой вышел из кабинета и, разгоняя по коридору ветер, приблизился к Зое.

— Ой! — сказала она и захлопала лживыми глазками. — Так быстро?

— Где письмо? — хрипло произнес я.

— Ты знаешь, я все перепутала! Оказывается, это было письмо не тебе, а нашему сторожу, и не из Франции, а из Мухосранска… А что с твоей головой? Почему волосы дыбом встали?

Я вышел из фирмы, как из бани. Не в том смысле, что мне устроили головомойку, а в том, что чувствовал себя легким и чистым, как облачко. «Ну вот, — подумал я. — Еще один мешок с плеч долой!» К первому мешку я без зазрения совести причислил Настю.

Глава 15 Крутое пике

Не желая отпускать удачу, которую, как мне казалось, я крепко держал за хвост, я немедленно разыскал по справочнику адрес дилера «Рено». Вполне возможно, что француженка, не слишком владея русским, все напутала и отправила договор прямиком на адрес дилера.

Я долго петлял по центральным улочкам, пока наконец нашел офис дилера. Дальше порога пройти мне не удалось, и здесь же меня ждало потрясение.

— «Льезон глобаль сьянтифик»? — переспросил охранник и пожал плечами. — Первый раз о таком слышу. Здесь нет представителя журнала. Тут вообще нет никаких представителей, кроме «Рено».

Пятьдесят тысяч долларов, которые я уже мысленно положил в свой карман, почему-то никак не хотели материализоваться. Я не мог понять: почему так получилось с французами? Может быть, я имею дело с обыкновенными «кидалами», которые решили опубликовать статью и при этом ничего не заплатить?

От этой мысли мне стало дурно. Как же теперь наскрести семьдесят тысяч баксов? Не слишком ли я поторопился, порвав с фирмой?

— Серега, — сказал я, позвонив директору. — Я погорячился.

— Забудь этот номер, — ответил директор. — Он тебе больше не пригодится. У меня на тебя стойкая аллергия.

— Я больше так не буду, — пообещал я. — Это все на нервной почве. Мне срочно надо пятьдесят тысяч баксов…

— Я ничем не смогу тебе помочь, — оборвал меня на полуслове директор.

Примирения не получилось. Тут еще насыпал соль на раны мой «друг», позвонивший с педантичной точностью.

— Значит, ты не хочешь сознаться, что не писал диссертацию? — спросил он. — Будешь ждать, когда Чемоданов тебя публично развенчает?

— Я тебе советую разговаривать со мной лежа, лицом вверх, — сказал я усталым голосом. — Чтобы вставная челюсть не выпала.

Я вернулся к машине, сел за руль и позвонил Календулову.

— На мое имя по электронной почте никаких писем или предложений не поступало? — спросил я.

— Увы, увы, — ответил Календулов и стал кашлять. — Извините, я простужен.

— Берите больничный, — посоветовал я. — Все равно торопиться некуда. Защита подождет.

— Вы так считаете?

— Да на кой хрен она вообще мне сдалась! — произнес я с бесстыжим цинизмом. — Меня постигло глубочайшее разочарование на ниве науки.

Кинув телефон на соседнее сиденье, я взялся за ключ зажигания. Кажется, я созрел для того, чтобы немедленно ехать в академию на встречу с Чемодановым и кинуться ему в ноги. Я даже не подозревал, что ради денег способен так унизиться. Вот только где взять недостающие пятьдесят тысяч? Допустим, я продам машину за пятнадцать. За тридцать можно сплавить старую квартиру. Десять у меня есть. Итого пятьдесят пять. Не хватает пятнадцати.

Я стал перебирать в уме знакомых, которые могли бы дать мне взаймы. К сожалению, все знакомые так или иначе были связаны с фирмой, из которой меня сегодня турнули. После такого скандального увольнения никто мне даже рубля в долг не даст.

«Хватит с него и пятидесяти пяти, — решил я, трогаясь с места. — Огромные деньги! Принципиальной разницы нет. Как половина Вселенной или четверть ее — все равно не охватишь».

Я был уверен, что дело в шляпе. Хотя было только четыре часа, я немедля поехал в академию. Надо было встретить Чемоданова еще на улице и сразу же посадить его в машину, чтобы он не успел начать свой идиотский митинг.

Пока ехал и торчал в пробках, решил, что в качестве аванса выплачу Чемоданову десять тысяч. Как закончит работу — еще пятнадцать. А там видно будет. Может, он уйдет в такой глубокий запой, что начисто забудет об оставшихся деньгах.

В половине пятого я припарковался у главного входа, вышел из машины и сразу же заглянул в фойе. Чемоданова не было. Успокоившись, я стал прохаживаться туда-сюда, контролируя все подходы. Ждать пришлось недолго. Минут через десять я заметил в толпе бордовый пуховик. Этот искатель правды опять напялил на себя обноски. А где же его дубленка? Пропил?

Я пошел ему навстречу, изо всех сил стараясь приветливо улыбаться. Он не видел меня до тех пор, пока я не хлопнул его по плечу:

— Витя, привет!

Он вздрогнул, посмотрел на меня слезящимися от ветра глазами и приподнял нос.

— Здравствуй, — холодно произнес он.

Я тотчас взял его под руку и повел к машине.

— У меня к тебе деловой разговор, — сказал я.

Чемоданов вяло сопротивлялся, демонстрируя неподкупную гордость. От него разило то ли портвейном, то ли дешевым одеколоном.

— Не о чем нам с тобой разговаривать, — ответил он. — Отпусти руку. Меня ждут в Академии наук.

«Академия» он произнес через «э». Получилось очень торжественно.

— Я согласен на твои условия, — перешел я к делу, чтобы сломить его упрямство.

Чемоданов в самом деле остановился и недоверчиво покосился на меня.

— Семьдесят тысяч, — напомнил он.

— Да!

— Долларов, — уточнил он.

— Да, да! — крикнул я. — Пошли в машину! Паспорт у тебя с собой? Нам надо будет заехать к нотариусу.

Проявляя некоторую осторожность, Чемоданов не спешил сесть в машину. Минуту он топтался в снежной каше рядом с машиной, глядя по сторонам, словно опасался, что его держит на мушке притаившийся среди машин киллер. Наконец сел рядом со мной.