Тот, кто стоит за плечом

– Братья! Товарищи! Приветствую вас! Большое спасибо, что пришли сегодня на митинг, не остались равнодушными к судьбе своей Родины и, в конце концов, наших с вами детей, – хорошо поставленным баритоном произнес он. – Мы собрались здесь, чтобы выразить гражданский протест против произвола торгашей, которых поддерживают власти. Сейчас перед вами выступит видный деятель нашего движения – Нового патриотического союза. Поприветствуем его!

Санек ожидал, что это будет Палыч, но вышел совсем другой дядька, хотя и начал говорить очень похожие слова. Саша отошел к соседнему дому и наблюдал за всем со стороны, не смешиваясь с толпой.

Пацаны с тусы, видимо, решили прийти на митинг организованно. То тут, то там узнавал Санек знакомые физиономии. Пока признаков нетерпения парни не выказывали, вели себя степенно, но это было затишье перед бурей. Очевидно же, что у каждого из них руки сейчас чешутся и ждут они только потому, что знают: впереди предстоит веселье.

Вскоре площадь наполнилась огромной толпой народа. Большинство ее составляли спортивного вида парни разных возрастов. К «Олимпу» подтянулись не только местные, но и пришлые пацаны из других районов, видимо, клич прошел по всей Москве. Саньку стало не по себе: вот заваруха будет!

На импровизированной сцене появился Палыч – обвел глазами площадь, победоносно улыбнулся. Молодцеватый, подтянутый и собранный, чисто выбритый, он выглядел просто великолепно. Харизматично – так, кажется, это теперь называется.

Оратор начал говорить – казалось бы, дельные и правильные вещи. Только Санек был настроен критически и сразу же уловил то, чего не замечал раньше. Палыч весьма искусно манипулировал понятиями, лозунгами и прописными истинами, произносил разумные и справедливые фразы, с которыми согласился бы каждый, и тут же добавлял что-нибудь двусмысленное. Доверчивый слушатель автоматически воспринимал это тоже как правду… Но то была уже не правда, а тщательно замаскированная ложь.

То тут то там начали раздаваться выкрики типа «правильно», «молодец», «даешь» и прочие восторженные вопли. И вот уже один парень, высокий толстяк в вязаной шапочке, махом допил пиво, а пустую бутылку кинул в сторону центра. Цели она не достигла, но за ней следом полетели другие. Пенсионеры бросились врассыпную. Поднялась паника. Тут случилось странное: словно по команде пацаны достали припрятанное в бесформенной одежде оружие – кто камень, кто бутылку, а кто и кусок арматуры – и двинулись к центру.

Санек искал глазами Палыча, но тот вместе с помощниками уже куда-то исчез с помоста.

Санек судорожно вынул из кармана мобильный и дрожащими руками начал набирать номер.

Первые несколько секунд ничего не было слышно – словно затишье перед бурей. И вдруг началось – площадь взорвалась криками и шумом. А потом – быстро и бесшумно наполнилась людьми в бронежилетах и масках.

«Все, как тогда», – мелькнуло в голове.

Но на этот раз все кончилось гораздо быстрее. Уже через пятнадцать минут из центра стали выводить парней с заложенными за спину руками. Почти никто не успел убежать – да и как бы? В здании был только один основной вход.

Тут диспозиция опять изменилась. На площадь въехали две полицейские машины. Из них высыпали люди в форме и с автоматами наперевес. Часть из них исчезла из поля видимости – правда, бросились они не в «Олимп», а куда-то в сторону дворов. Потом появился полицейский начальник, он медленно подошел к автобусу «масок» и о чем-то долго разговаривал с их командиром.

Спустя пару минут откуда-то сбоку вывели Палыча с руками, заломленными за спину. Следом вели его помощников, которые, оказывается, тоже были здесь, видимо, наблюдали за акцией со стороны.

Все это Санек видел из своего укрытия. А потом на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Он вскрикнул от неожиданности. Перед ним стоял отец.

– Тоже мне, конспиратор, – улыбнулся он. – Тебя ж за версту видать. Но за своевременный сигнал от населения спасибо.

До глубокой ночи сын и отец просидели в кафешке, куря и попивая чай. Именно чай. К большому Сашкиному удивлению, от спиртного Николай Александрович отказался, да и выглядел он совершенно иначе, не так, как в последний год перед уходом из семьи, и, в общем, даже лучше, чем раньше. Санька заметил, что отец посвежел, словно подтянулся, да и одет хорошо. Неужели дела пошли в гору?.. Впрочем, позволять себе надеяться Сашка не хотел. Лучше ни на что не рассчитывать – тогда не так больно.

– Ты молоток, справился, – говорил отец. – Своевременно предупредил.

– А я не знал, что будет ОМОН.

– Да никакой это не ОМОН, – рассмеялся сухим смехом отец. – Так, одно охранное предприятие. А я после того, как ты позвонил, поговорил с бывшими сослуживцами. Я, кстати, из полиции ушел.

Сашка ждал продолжения. Его не последовало. И правильно, нечего рассчитывать.

– Да уж, никто не ожидал, – проговорил Санек. – А что там с магазинами? Пострадал кто-нибудь?

– Да фигня, в общем. Пару окон разбили да нескольким продавцам синяки поставили. Ничего серьезного. Вот товар попортили, это да. Но ничего, сдается мне, хозяин не обеднеет…

– А что с Палычем?

Николай нахмурился.

– А вот Палыч твой – мразь последняя. Я бы таких, кто руками малолеток свой бизнес делает, стрелял бы, как собак. Да только у нас в стране смертную казнь запретили. Чистоплюи…

– Какой бизнес? При чем тут бизнес? Я-то думал, он политикой занимается.

– Да какая тут, на хрен, политика! – Николай Александрович так повысил голос, что официантка испуганно посмотрела в их сторону. – Политика, Саня, тут вообще ни при чем. Все эти лозунги, которыми они размахивают, – всего лишь прикрытие для их грязных дел. Твоему Палычу просто заплатили конкуренты Алика – ну, владельца центра. Вся Москва знает, что Палыч специализируется на таких вот… этнических разборках. И держит для этой цели свору молодых, специально натасканных цепных псов. Качалку им халявную предоставляет да лапшу на уши вешает, а они и хавают…

Саня опустил глаза.

– Самое обидное, что надолго Палыча не посадишь, особо не за что. Организацию массовых беспорядков ему не припаять, да и адвокат у него толковый… Но ты не переживай, он теперь пуганый, может, пацанов смущать перестанет. Хотя вряд ли…

– А что с ребятами будет?

– Да большинству ничего. Поругают да отпустят…

Они помолчали, потом Николай Александрович спросил:

– Как мать?

– Нормально, – пожал плечами Санек. Он не знал, что ответить.

А еще через пару дней, в самый последний учебный день перед наступлением Нового года (видно, все важные события в Сашкиной жизни случались перед праздниками), он расстался с Лилей.

В тот день на большой перемене Лиля отозвала Санька на верхний этаж, на пустую площадку.

– Ну как, ты во сколько сегодня в музыкалку? Как обычно? – радостно улыбаясь, обнимая девушку и вдыхая запах ее волос, поинтересовался Санек.

Она чуть отстранилась.

– Что происходит? Что-то не так?