Тот, кто живёт

– А НУ ОТВАЛИЛИ ОБЕ. НИКУДА МЫ НЕ ПОЙДЁМ И РАССКАЗЫВАТЬ НИЧЕГО НЕ БУДЕМ.

Слава сделала шаг назад, тогда как Алиса не оценила опасность и, схватив Машу за плечо, закричала:

– Видала? Давай быстрее утихомирь их!

И это стало последней каплей. Видимо, испугавшись, что Слава вот прямо сейчас раскроет все их секретики, обе ашки врубили способность и тут же напали. Не успев среагировать, Слава ощутила серию ударов, после чего её тело было подброшено высоко вверх и плоско грохнулось на асфальт дорожки метрах в десяти. Что случилось с Алисой, она уже не видела, потому что реальность вокруг померкла перед очередным перезапуском.

Глава 2

КПП, автобус, лось, авария, почти часовая прогулка по шоссе, остановка.

На этот раз встреча как надо: Алиса вместо Ларисы. Попытка ударить ведром - чуть не подрались. Это уже обычно и даже радует: значит, в этой реальности изменилось нечто иное, и можно попробовать отыграть по-своему.

Перепалка без отклонений от знакомого сценария, вёдра, Олимпиада, потом Алёна и Маша. Почему-то обе в полотенцах, зато их никто не запугал и не превратил в чудовищ раньше времени. Сам факт, что в полотенцах ОБЕ пионерки, а не только Маша, Славу, конечно же насторожил, однако лезть в их дела всё равно теперь не стоило. Горький опыт - все дела. Тем более, осталось кое-что куда серьёзнее: в этой реальности Слава снова оказалась спящей. Вэшки уже во всю пытались просканировать ей мозги и установить канал телепатической связи, а сама младший лейтенант Майорова не то что ответить, а даже отбиваться толком не могла. Это страшно нервировало.

Попрощавшись с Алёной и Машей, Слава быстро нашла нужный кабинет (ещё бы - столько раз уже тут была!), и, постучавшись для порядка, отворила дверь.

– Разрешите войти.

– Разрешаю. Майорова? Заходи, - ответил высокий худощавый мужчина из-за своего большого письменного стола. Он как раз отложил в сторону какую-то толстую стопку бумаг и приготовился к серьёзной и обстоятельной беседе.

Слава оставила сумку на стуле около двери, после чего вышла на середину кабинета, отметив, что рядом с портретом Ильича на стене висит ещё и фотография незнакомого дядьки с азиатским разрезом глаз и в очках. В остальном кабинет оставался неизменным уже несколько сотен циклов. Те же странные жёлтые занавески, шкаф в углу и непонятный хлам между этим шкафом и стеной. У окна - стол и за столом Вадим Борисович Цурюпа собственной персоной - в синем костюме и при галстуке. Начальник лагеря и по совместительству завотделом по работе с особым контингентом. Заместитель директора Госкомконтакта.

«Особый контингент» - это Пионеры.

– Присаживайся. Сразу предупреждаю: в лагере по уставу не обращаться. Почему, надеюсь, объяснять не надо?

– Спасибо. Нет, не надо, - Слава приблизилась к столу и уселась на стул, что стоял боком.

– Предварительный инструктаж прошла? С документами ознакомилась?

– Там было не всё. Ни слова о сути проблемы и моей задаче.

– И что думаешь об этом?

«Так-так!
–  шевельнулось в голове.
–  Не предложил коротко объяснить».

– Думаю, что в лагере, где собралось столько Пионеров, не может всё быть гладко. Хвастаются друг перед другом или наоборот - проводят научные опыты, подростки в любом случае могут напортачить, и тогда появляется работа для меня. Так что жду постановки задачи.

Вадим Борисович слегка улыбнулся.

Славе вспомнилось, как она в один из первых циклов сдуру взяла да и рассказала Цурюпе всё как на духу. В том числе сразу раскрыла карты о том, до чего доигрались вэшки из четвёртого отряда. Ничего хорошего из этого не получилось: директор сразу вызвал Орден, те спровоцировали бойню и реальность снова ушла в перезагрузку. После ещё нескольких попыток Слава отказалась от идеи сразу раскрывать все карты кому бы то ни было и старалась более-менее придерживаться знакомого сценария, рассчитывая понять, наконец, где была допущена фатальная ошибка. В том числе уже не одну сотню раз выслушать инструктаж. Сегодня, впрочем, Славе хотелось блеснуть компетентностью. Мысль состояла в том, чтобы постараться захватить инициативу и ведущую роль в операции, чтобы получить чуть большую свободу действий.

– Десять дней назад мы обратили внимание на значение Показателя Эхо на всей территории лагеря, - сообщил тем временем Директор, и Слава приступила к исполнению своего плана:

– «Показатель Эхо»? Я правильно понимаю, что речь об условной величине уровня воздействия телепатов на психику окружающих?
–  изобразила она деловую осведомлённость.

– Да, речь об этом.

– Вадим Борисович, наконец-то предложили методику вычисления? Подтвердилась гипотеза Смирнова, которую некоторые считали ненаучной?

– О, она ещё как научна. Раз канал передачи данных есть, значит, и измерить можно. Мы здесь, в «Буревестнике», используем систему датчиков, которые замеряют побочные эффекты, и на основании этих данных высчитываем «Показатель Эхо».

– Высчитываете? Я правильно понимаю, что у вас возникли подозрения в отношении вэшек, и именно в этой связи научная группа занялась расчётами - чисто для проверки?

– Верно.

– И сколько сейчас?

– На всей территории лагеря держится уровень ноль шестьдесят один.

– То есть это довольно интенсивно?
–  Слава продолжила изображать сверхкомпетентного знатока, так что Цурюпа лишь диву давался, глядя на курсантку, которая и офицерские погоны-то получила по большому кредиту доверия авансом.

– Это слабо сказано, - кивнул мужчина.
–  При значении «ноль» воздействие отсутствует, а при единице человек полностью теряет над собой контроль, лишается личности, превращается в марионетку. Так что текущий показатель - сигнал весьма тревожный. Ещё настораживает стабильность показателя независимо от времени суток и точки замеров.

– Как будто кто-то специально держит его и внушает что-то всему лагерю, - и для порядка надо было срочно удивиться, поэтому Слава округлила глаза и посмотрела на начальника.
–  Такое вообще возможно?

– На сегодня не описано ни одного случая. Так что у тебя будет ряд вопросов, которые нужно разрешить. Кто, как и зачем это делает - вот три главных приоритета. Впрочем, подозреваю, что ответ на вопрос «КТО?» очевиден, - ручка, которую Вадим Борисович то и дело крутил пальцами, описала очередную петлю и стукнула по столешнице, после чего директор сделал голос ниже и чуточку тише, а его характерное мягкое «г» вдруг пропало:

– Тебе предстоит действовать очень деликатно и тонко. Искренне помогать им, стать им настоящим товарищем и даже другом. Именно тебе, потому что никого из взрослых они и близко не подпустят. Особо подчёркиваю, Слава: наша прямая задача и святая обязанность помогать им и защищать их. Учти это в своей работе. На секунду допустишь мысль, что играешь против них - и это будет полный провал.

Повисла небольшая пауза. Директор подумал, что его слова поразили Славу, откуда ему было знать, что она просто ждала окончания монолога, зная его наизусть:

– Пойми, они не преступники, не заговорщики. Они не собственность государства, никто не заставляет их что-либо делать насильно. Происходящее беспокоит меня только в одном смысле: я чувствую, что они попали в беду.

– Поняла. Постараюсь оправдать доверие.

– Хорошо. Тогда по организационным моментам. Поскольку ты - «спящий» тип В, я распределяю тебя в четвёртый отряд к другим вэшкам. Твоя вожатая Олимпиада Викторовна Сочинская, она должна была встречать тебя - познакомились?

– Угу.