Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы

Симонов отпустил его и оттолкнул от себя, при этом на лице его было написано неприкрытое отвращение.

— Такой маленький, а уже такой гаденыш… Иди отсюда.

— Вернешь реактивы? — настырно допытывался Руслан.

— Да хрен с тобой, ладно… Но если кому скажешь, мы с Шиманом тебя враз найдем.

— Насчет этого не волнуйся, мое слово верное, — усмехнулся Руслан.

Теперь нужно было подумать о поддержании собственной репутации. Если пойти к учительнице химии завтра, после того, как Симонов вернет реактивы, то она вполне может сказать, что это обращение учителей к ученикам сыграло свою роль, виновник кражи устыдился и возвратил украденное, а Руслан тут вроде как и не у дел. Нет, надо идти сейчас, пока реактивов еще нет. Дождавшись, пока грозный Юрка Симонов скрылся из виду, Руслан вернулся в школу и направился прямиком в кабинет химии. Учительница была там, проверяла, сидя за столом, контрольные работы.

— Я нашел вора, — заявил Руслан прямо с порога. — Сегодня вечером он вернет украденные реактивы.

Учительница вскинула на него удивленные глаза, даже тетрадку с чьей-то работой отодвинула.

— Что ты говоришь? И кто же это? Кто он?

— Этого я вам не скажу.

— То есть как это не скажешь? — нахмурилась учительница. — Почему? Ты должен назвать его имя, иначе я не поверю, что ты действительно нашел вора.

— Ну и не верьте, — пожал плечами Руслан. — Но я его нашел и поговорил с ним. Он сегодня же вернет то, что взял, и больше так делать не будет. Он дал мне слово.

— Нильский, — в ее голосе появились металлические нотки, — ты должен мне сказать, кто это такой. Это из вашего класса? Или из другого? Или вообще не из нашей школы? Кто он? Немедленно назови его имя!

— Не назову. — Руслан упрямо насупился и уставился на носки своих давно не чищенных ботинок. — Зачем вам его имя? Вы же сами утром говорили, что, если вор добровольно вернет похищенное, вы милицию вызывать не будете. Вот он и вернет. Он обязательно вернет, вот увидите.

— Да, я говорила, что милицию мы вызывать не будем, но я не говорила, что мы вообще не станем разбираться, кто это позволил себе такой отвратительный поступок. Мы должны знать паршивую овцу в своем стаде. Итак, Нильский, я жду. Назови его имя.

— Нет. Я дал ему слово, что никому не скажу, если он добровольно вернет реактивы и больше не будет воровать.

— Значит, не скажешь?

— Не скажу.

— Хорошо. — Учительница решительно поднялась из-за стола и схватила ключ, которым запирала кабинет. — Идем к директору.

Он молча пошел рядом с ней по направлению к кабинету директора школы. Он все равно не скажет, пусть хоть что делают. Не в его правилах выдавать чужие секреты. А вот владеть ими ох как полезно!

— Тамара Афанасьевна, вот Нильский из седьмого «А» знает, кто украл реактивы, но отказывается сообщить фамилию вора! — возмущенно заявила «химичка», вталкивая Руслана в просторный, хорошо обставленный кабинет с висящим на стене огромным портретом Макаренко.

Директор молча смотрела в глаза Руслану. Руслан молча смотрел в глаза директору. Точно так же они совсем недавно, несколько месяцев назад, смотрели друг на друга, когда Руслан явился сюда с сообщением о том, что муж Тамары Афанасьевны занимается частнопредпринимательской деятельностью — «левым» извозом, за что в Уголовном кодексе предусмотрено соответствующее наказание. В тот раз Тамара Афанасьевна выслушала информацию ученика и его заверения в том, что он никому об этом не скажет, и отпустила со словами:

— Хорошо, Нильский, я приму к сведению то, что ты сказал. Можешь идти.

И сейчас она долго смотрела на мальчика — источник постоянной угрозы для любого жителя города, потом перевела глаза на учительницу химии:

— Оставьте нас вдвоем, будьте так любезны.

«Химичка» вышла, скорчив недовольную мину.

— Почему ты не хочешь назвать имя вора, Руслан? — негромко спросила директор. — Это твой товарищ?

— Нет, Тамара Афанасьевна. Просто я дал ему слово, что никому не скажу, если он сегодня же вернет украденное и больше не будет так поступать.

В отличие от учительницы химии, для директора школы Тамары Афанасьевны произнесенная Русланом Нильским фраза «я дал ему слово, что никому не скажу» была хорошо знакома и значила очень многое. Она на собственном опыте знала, что он действительно никому не скажет.

— Хорошо, Нильский, — все так же негромко произнесла она, — ты можешь идти. Я приму к сведению то, что ты сказал.

Утром следующего дня школу облетело известие о том, что украденное частично вернули, подбросили в кабинет химии. И благодаря праведному негодованию учительницы химии, которая громко возмущалась поведением Руслана, всем стало понятно, что, во-первых, Нильский знает все и обо всех и, во-вторых, он умеет держать слово и ни на кого не доносит.

* * *

Вплоть до окончания десятого класса Руслан наповал сразил десятка два своих земляков, среди которых были, кроме директора и учителей из его школы, продавцы продуктовых магазинов и универмага, кассирша в клубе, несколько соседей с той же улицы, на которой он жил, буфетчица Симонова из исполкома и даже двое приезжих. И тайны, которые он раскрывал при помощи элементарного сбора информации, были, как правило, смешными и малосущественными по меркам крупного города, такого, как Москва или даже Новосибирск, но в рамках райцентра, где все друг друга знают, разглашение этих смешных тайн грозило потерей репутации и полной утратой социального статуса.

Вопрос о выборе профессии перед ним не стоял. Он должен стать следователем или оперативником, получить направление в тот район Кемеровской области, где велось дело об убийстве его брата, и там, на месте, во всем разобраться. Он поднимет старые материалы, перероет, если нужно, весь архив, разыщет всех милиционеров, которые в то время там работали, душу из них вытрясет, но узнает, как все было на самом деле и за что подонок Бахтин убил самого лучшего на свете человека, его брата Мишку. А уж потом он решит, как расправиться с самим Бахтиным, если он вообще живым из тюрьмы выйдет. Говорят, многие не доживают до освобождения…

Руслан, человек обстоятельный и предусмотрительный, заранее сходил в местный отдел внутренних дел и выяснил, что поступать ему можно будет в Омскую школу милиции, туда направляют на учебу из района Кузбасса и, кроме того, туда берут мальчишек, не служивших в армии, немного, но берут. Для поступления необходимо предварительно пройти медкомиссию при областном управлении внутренних дел, и если врачи признают его здоровым, то в УВД сформируют его личное дело и пошлют в Омск, а оттуда придет вызов на приемную комиссию для сдачи экзаменов.

— Ты особо-то не надейся, — предупредил его Дыбейко, который к тому времени закончил свое заочное образование, получил звание лейтенанта и повышение в должности. — Тебя же медкомиссия военкомата забраковала, признала негодным к службе в армии из-за зрения. Так что ты и нашу комиссию можешь не пройти. Кроме того, в школу милиции надо сдавать экзамен по физподготовке, а ты спортом не занимаешься, даже на физкультуру не ходил.

— Ерунда, дядя Петя, все будет нормалек! — оптимистично заявил Руслан. — Они же как зрение проверяют? Заставляют таблицу читать. Я в армию не больно-то стремился, поэтому честно сказал, что без очков даже верхнюю строчку, где самые крупные буквы, не вижу. Вот после этого они меня и стали всякими приборами проверять. А если всю таблицу до самой нижней строчки им отбарабанить, так они и проверять больше ничего не станут. Чего проверять, если у человека стопроцентное зрение? А таблицу я уже давно наизусть выучил, с закрытыми глазами любую строчку прочту. А то, что я спортом не занимаюсь, так это только видимость одна. Я и бегаю не хуже других, и подтянуться на перекладине смогу сколько надо. Потренируюсь еще дополнительно, время есть, и будет полный порядок.