Тот самый парень из порно книга 2

— Дай мне пятнадцать минут, — вздохнул Дэрил.

— Не такой секрет! — фыркнула я, целуя его в горячие губы.

— А какой?

— Я ужасно, ужасно, ужасно, невыносимо ревную тебя к Изабель. Ее муж сказал, что она хотела тебя соблазнить. Я… боялась. Что получится.

— Ох, Лили… — Дэрил обнял меня, прижимая к себе. — Моя Лили… Мало ли кто чего хочет? Тебя вообще все половозрелые самцы хотят, но кто же им даст?

— Меня? — изумилась я. Ну да, Дик, Олег — они это говорили, но…

Нет, услышать от Дэрила — это было другое.

— Думаешь, я не вижу, как они на тебя смотрят?

— А ревнуешь?

Он задумался.

Пальцы гладили мою кожу, в задумчивости выводя круги и спирали.

— Хочу ли я их убить? Да. Думаю ли я, что ты соблазнишься? Нет. Я чувствую твою любовь. А если перестану — уже будет неважно, соблазнишься или нет.

Весь день я приходила к Дэрилу в гостиную, где он хмуро сидел над ноутбуком, общаясь с юристами и бухгалтером, приносила кофе и противные зеленые смузи, которые он обожал. Увы, больше ничем я помочь не могла. Совсем ничем, даже если бы продала свою пензенскую квартиру, это никак не помогло бы.

С каждым визитом он становился все мрачнее.

Лазеек в контракте не было. За долгие годы работы Дик Монро вылизал его до идеала: безупречная ловушка, которая выглядит как мечта — для начинающего актера, как выгодное предложение — если актер так и остается середнячком, — и становится тюрьмой для звезды.

А стоит звезде сделать шаг на свободу, превращается в монстра, который откусывает голову за побег.

Все было очень, очень, очень…

— Переедем в дом попроще, — утешал Дэрил, откинувшись на диване и усаживая меня сверху, чтобы беспрепятственно залезать под футболку и теребить пальцами мои ноющие соски. — Я уже взял все контракты на рекламу, интервью и съемки без порно. Еще какой-то улов принесет объявление, что я ухожу из индустрии. Все захотят кусочек меня, пока есть новостной повод. Но надо думать, куда двигаться дальше.

— Дом попроще — это какой вариант? Плохой или очень плохой? — меркантильно поинтересовалась я, все еще надеясь, что с бассейном прощаться не придется.

— Плохой. В очень плохом переедем в трейлер! — лучезарно улыбнулся Дэрил. Не меняя выражения лица, поправился: — Шучу. К тебе в Россию.

Ужас на моем лице заставил его рассмеяться и прижать меня к себе крепче.

Я уже как-то привыкла к океану, теплу, здоровой еде и знаменитостям на улицах.

И много к чему еще, чего там не было, и не будет.

— Снова шучу. Я выпутаюсь. Веришь мне? В крайнем случае пойду варить метамфетамин, я же мистер Уайт.

— Что-то ты много шутишь сегодня…

Актриса Голливуда. Перемена участи

День, на который мы назначили роковой разговор с Диком, неумолимо приближался.

Дэрил уже отказал большому боссу из Лас-Вегаса, разорвал более мелкие контракты и предупредил студии, с которыми сотрудничал раньше, что больше его можно не звать.

Разговор о помощи Кайле был самым грустным.

После всего, что я увидела в империи Дика Монро, ее самоотверженная идея сделать порно этичным и приносящим пользу, вызывала у меня уважение.

Дэрилу же импонировало ее отношение к женскому удовольствию, которое демонстрировалось в ее фильмах не меньше, чем мужское. К людям всех полов, ориентаций, возрастов и с любыми телами и особенностями, любящим секс. К равной оплате для всех актеров. К безопасности и прозрачности съемок, во время которых было бы невозможно то, что я увидела на церемонии, потому что сценарий и все практики обговариваются очень подробно и заранее.

— Ты же сам говорил, что секс со мной — особенный, — напомнила я мужу.

— Еще какой… Это что-то невероятное. Каждый раз. Каждый день.

— Ну, наверное, это и есть любовь, ммм? Когда что-то нежное — и особенное.

— Без всяких сомнений, любовь. Лили, я не отказываюсь от своего обещания завязать с порно, ты что подумала? — удивился Дэрил. — Просто объясняю, почему эта часть была для меня важна не только из-за денег. Кайла меняет индустрию. Понемножку, но иногда маленьких шагов достаточно, чтобы оказаться в совсем другом месте.

— Я понимаю. Просто я не хочу, чтобы, меняя индустрию, Кайла продолжала ломать тебя.

Кайла с экрана улыбнулась и сказала:

— Да, без проблем, конечно. Дэрил, спасибо тебе большое… Но у меня чуть попозже будет один интересный разговор. Можно же? — спросила она уже у меня.

— И в гости приехать тоже можно, — улыбнулась я.

Не уточняя, что, возможно, нам придется принимать ее, сидя на пороге нашей собственной благоустроенной картонной коробки под мостом.

* * *

Снова позвонили со студии и велели приезжать на съемки.

— Ой, а тот парень, который снимался с тобой — можешь его захватить? У нас все еще не утвержден актер на эту роль, давайте с ним тоже пройдем.

Мы прошли сцену дважды — с седым и очень красивым актером, который с удовольствием шутил со мной и подбадривал, рассказывая актерские байки.

И с Дэрилом.

Как бы ни был хорош первый вариант, но мгновенная химия, взрывающаяся от воспоминаний о том, как мы чуть не расстались прямо на этой площадке, не перебивала никакой профессионализм.

Ассистентка режиссера посмотрела на Дэрила и несколько угрожающе сказала:

— У тебя ведь нет никаких дел на ближайший месяц?

Глядя на то, как поспешно он подписывает контракт, я поняла, почему в свое время он попался Дику. Он хмурился и хмыкал, перечитывая бумаги, но я видела, как сияют его глаза и, ей-богу, они могли вписать туда обязательство каждый день обнаженным приносить ассистентке кофе из Старбакса, и он бы все равно согласился.

В тот же день мы снимали этот эпизод уже по-настоящему, с полной съемочной группой, актерами на главных ролях и всерьез.

Дэрилу замазали татуировки так надежно, что я некоторое время не узнавала собственного мужа и пугалась, встречаясь с ним, и не находя привычных клешней скорпиона в вырезе футболки и крыльев ангела на кистях.

И нет — мне не надоедало снова и снова вскакивать, едва удерживаясь, чтобы не броситься Дэрилу на шею, а ему тянуть ко мне руки, усилием воли сохраняя дистанцию. Не знаю, была ли это та самая система Станиславского, но каждый дубль вызывал во мне совершенно не гаснущие от бесконечных повторов огненные эмоции. Они становились только ярче, а вот жесты и движения — четче. Мне хотелось, чтобы огонь, бушующий внутри, было видно и снаружи.