Тот самый парень из порно

Мой непристойный секрет, тайна, спрятанная за дверями спальни. И ванной. И кухни.

В общем, где застанет, там и спрятана. От разговоров с ним меня бросало в жар и дрожь, даже если мы обсуждали вещи, с сексом не связанные. Хотя, как говорят, если у тебя в руках молоток, все на свете выглядит как гвоздь. Кто бы знал, что любая тема рано или поздно приходит к теме секса… Назвала бы этого мужчину озабоченным маньяком, но разве при его профессии это не обязательное условие?

И то, что даже его рассказ о тренировках в спортзале доводил меня до мурашек и прерывающегося дыхания — тоже профессиональное. Он этим буквально зарабатывает на жизнь. Не просто сексом на камеру, а своим аккаунтом, где уговаривает заплатить деньги только за то, чтобы посмотреть, как он дрочит в душе. В мое время парни с сайтов знакомств это бесплатно показывали, а мы были еще и недовольны!

— Как ты кончаешь? Кричишь, стонешь? Дрожишь? Или тихо и молча отъезжаешь в нирвану?

Снова эти бесстыдные вопросы.

От них одних внутри все сжималось и хотелось застонать в трубку, выгибаясь на кровати в немой мольбе — в пустоту.

— Мне кажется, ты уже мог бы сделать выводы… — ловя губами загустевший воздух в тон отвечала я.

— Сколько раз ты можешь поймать оргазм? Тебе хватает одного на неделю или можно поэксперименировать? Сколько у тебя было максимум за один раз?

Я говорила с Дэрилом о сексе за эти недели больше, чем с собственным мужем за два десятка лет. Знал ли Валера, что я могу получить семь оргазмов один за другим, и еще остаться голодной?

Он всегда поучал меня, что о сексе не надо говорить, сексом надо заниматься. Мы занимались. Прекрасным супружеским сексом, который заканчивался моим оргазмом, потом его оргазмом, а потом спать.

Кто же знал, что разговоры — это тоже секс…

— Семь — это прекрасно… — в голосе Дэрила было предвкушение. — Если можешь семь, значит можешь и десять. И двадцать…

— Я же умру!

— Прекрасная смерть, я бы не отказался.

— У тебя есть все шансы с твоей-то профессией.

— Я надеюсь умереть намного позже, чем закончу карьеру.

— А что ты будешь делать, когда ее закончишь?

— Не отвлекайся. Сквиртишь?

— Нет.

— Будешь.

Порочное обещание — я закрыла глаза, представляя его пальцы внутри меня, снующие деловито и требовательно, закушенную губу, вспыхивающие восторгом голубые глаза, когда из меня извергается влага, заливающая простыни.

Но как он это делал? Как?

Что мне, женщине со спокойным темпераментом, чьи лучшие годы в этом вопросе, казалось, давно позади, каждый день хотелось секса?

Нет, не так.

Мне хотелось ТРАХАТЬСЯ.

Адово, дико, безумно.

Я изнывала от пляшущего огнем на нервах желания. С каждым днем оно только росло — и ничего не помогало.

Стоило мне кончить от собственных пальцев, как тут же хотелось еще.

И еще.

И еще.

Я кусала подушку, царапала стену за спинкой кровати, извивалась, выгибалась натянутым луком, доводя себя раз за разом. Испарина выступала на всем теле, температура в комнате росла, пересохшие губы выпускали мучительные стоны, и закончить все это было невозможно. Только прекратить — но я случайно сжимала бедра, стоя под прохладным душем, и тело вновь пробивало молнией томительного удовольствия.

Безнадежно и отчаянно я желала большего. Пару раз я заносила пальцы над контактом Володи, готовая умолять просто прийти и трахнуть меня без лишней болтовни. Но стоило вспомнить, как утомительно уныло тянулся с ним секс, даже мое неуемное желание отпускало ненадолго. Пока он был просто «мужчина для здоровья», он еще на что-то годился. Увы — даже до роли резинового члена он безнадежно не дотягивал. Тот хотя бы не задает свой темп без возможности его изменить.

Но подумав об этом, я уже не могла выкинуть идею из головы. Если я больше не справляюсь сама и помочь мне никто не может, существуют весьма полезные технические игрушки — от совсем простых, чуть лучше Володи, до странных и сложных, по отзывам в интернете устраивающих такой фейерверк удовольствия, что ни один мужчина повторить не сможет.

Всю последнюю неделю я поглядывала на вывеску на малоприметном здании по пути с работы. Она появилась здесь давно, лет пятнадцать как, и уже примелькалась. Запылились призывно изогнутые женские силуэты в витринах, частично уже не горели неоновые трубки в ярко-розовой надписи: «ХХХ Секс-Шоп ХХХ». Но эротический магазин держался на плаву, хотя соседи по зданию сменились уже несколько раз. Значит, что-то такое он предлагает жителям нашего города, что им нужнее кофе на вынос или полетов в Турцию — эти выцветшие вывески так и остались висеть с весны.

Помню, когда мы были подростками, и в городе появились первые секс-шопы, мы бегали туда на спор. Как поколение наших родителей — в полночь на кладбище. Задача смелых духом была: купить презервативы и предъявить их как доказательство подвига. За прилавком стояли взрослые тетеньки возраста наших матерей, и мы втайне друг от друга были уверены, что они поймают нас, выкрутят ухо и препроводят к родителям, чтобы пожаловаться: «Ваша-то, ваша! Презервативы ей подавай! Воспитывайте лучше, а то лет через тридцать за резиновым членом придет!»

Я проиграла в карты и в качестве расплаты заскочила тогда внутрь полусырого подвала с размалеванной красно-черными сердцами дверью буквально на секундочку.

Тут же вылетела, успев разглядеть только ряды розовых огромных членов на полках! Они стояли в прозрачных коробках, напоказ, как в кунсткамере, а в центре композиции находилась женская голова с распахнутыми красными губами и вылупленными синими глазищами.

За рассказ про голову попытку мне засчитали.

— А что это? — наивно спросила я тогда в компании.

— Баба резиновая! — небрежно, с видом знатока, ответил Витька, старший брат моей лучшей подруги, тайная любовь всех девчонок нашего двора.

— А почему только голова? — снова удивилась я. — Сексом же с другими местами занимаются.

Надо мной ржали все. В том числе и те, кто до этого дня, как и я, не знал, что такое минет, про который Витька нас милостиво просветил, укрепив свой авторитет опытного мужчины в его пятнадцать лет.