Тот самый сантехник. Трилогия

Домчав до участка, Боря присвистнул. У поля автомобиль легковой стоял. Что вроде отцовский, но уже Ромкин. У дороги столбы валялись. Рядом груда обрезной доски. А в поле нет никого.

Боря затылок поскрёб и кучу столбов обошёл, затем груду досок, а после к автомобилю присмотрелся. А там — двое валяются. Один на заднем сиденье, что постарше. А второй на переднем, откинув сиденье. И лица такие довольные-довольные. У отца ножка только дёргается и из-за неё дверь машины не закрыта. А у рыжего рот открыт и слюнка по щеке течёт.

Источник неприятностей на капоте оказался: бутылка водки, две бутылки пива и закуска, стаканчики одноразовые ветром сдуло, рядом валяются. Их всей проделанной работы только в поле только яма вырыта и одна лопата торчит. Молоток рядом в луже валяется. Гвоздей ведро водой дождливой залило.

— Вы что творите, демоны?! — закричал Боря, дверь автомобиля открывая.

Рома глаз один открыл. Красный, как у того самого демона и пробубнил:

— Как что? Он меня с локтя учил пить… Кажется, я победил.

Батя на заднем сиденье заворочался, одеялка потребовал. Но не обнаружив оного, приподнялся и заявил решительно:

— Святое дело, Боря. Ромка первый аванс получил по жизни. Как не отметить… когда угощают?

— Вы сейчас у меня оба пиздюлей получите! — прозвучало новое предложение от Глобального, что среди всех троих единственным трезвым остался. — Рома, дебила кусок, а тебе не пришло в голову, что аванс за работу получают ЗА РАБОТУ?! А ты работал хоть час то?!

— Я думал это кешбек… с пиломатериалов, — буркнул рыжий, довольно улыбнулся, из автомобиля выполз и осмотрелся в поисках источника водички. — Есть чё попить?

— Какой тебе кешбек? Мы моей наличкой платили, — буркнул отец, попытался подняться, но «ёрш» мешал бороться с гравитацией. Тогда Глобальный старший сдался и снова засопел, отключившись.

Рома, походив по полю после дождя, обнаружил попить только в лужах и в ведре с гвоздями. Как истинный металлист, он решил, что немного стали в организме не помешает и к губам ведро то приблизил.

Боря оказался рядом и подзатыльника отвесил:

— Ты как до совершеннолетия то дожил?

— А чего? — не понял младший. — Муть если и есть, то вся на дне.

— Гвозди в заводской смазке! Какой придурок их вообще открытыми оставил? И молоток в лужу бросил?

Рома, глядя на рассыпанные по земле гвозди, хмыкнул и снова улыбнулся:

— Действительно. Вода какая-то мутненькая. Как попса отечественная. А молоток там сразу лежал… до лужи.

Боря подошёл поближе, за затылок обхватил и лоб ко лбу приблизив, сказал:

— Рома, в себя приди. Чёрт с ним, с авансом. Следом зарплата придёт, тоже на халяву пропьёшь? Так и собираешься всю жизнь на халяву жить? И от случая к случаю?

— Ну а чего он… пришёл? — сморщил морду брат.

— На тебя карточка зарплатная оформлена. Вот и пришёл.

— Я же не просил.

Боря вздохнул и с другого края разговор начал. С воспитанием пусть отец разбирается. Своих дел по горло. Двенадцатый час уже!

— Голова болит?

— Болит…

— Отлично. Тогда пошумим как следует. Собирайся.

— Куда?

— Сантехника из тебя буду делать, — улыбнулся Боря улыбкой, которой Сатана мог позавидовать. И добавил зловещим шёпотом. — По ускоренной программе.

Но Роману воды в организме не хватало. Не включился ещё мыслительный процесс.

— Нахрена?

— Немецкий знаешь?

— Нет.

— Будешь учить.

— Зачем? Я и русский-то не очень.

«А вот это уже похоже пробел Наташки», — заметил внутренний голос.

— Ну ты же собирался на мировые гастроли. Вот с Германии и начнёшь. Покоришь Берлин? Дальше все двери открыты.

Глаза Ромки загорелись тут же:

— Правда?

— Правда, — усмехнулся Боря. — Только в Германию абы кого не берут. Так что не металлистом, а сантехником поедешь. А как освоишься, второй раз кем хочешь езжай. За своего сойдёшь.

Рома остался с фактом один на один, а Боря ключи из бардачка достал и к контейнерам пошёл.

До раскрытия секрета Антона оставалось два десятка шагов.

Глава 19 — Изнанка Антона

Боря осмотрелся на грязь и слякоть кругом. Участок на шесть соток, что свалился на него шутки ради одним росчерком пера Степаныча, был уже довольно плотно заставлен, заложен и завален: брёвен нетёсаных столько, как будто дом собрались строить, доски обрезные низшего сорта на сдачу. Это уже шутки отца. Хорошо хоть, что на легковушке в голову не взбрело на территорию заезжать, а то бы дёргать пришлось. А это опять время терять.

На окраине два сорокофутовых контейнера стена к стене вместо забора, тут тебе и синий семьсот третий и красный триста седьмой, а двери одного из них подпирает белый прицеп от грузовика, что по факту вместе патриотичный триколор флага государственного, а по сути ещё один контейнер, хоть и называется «крытая фура».

«Но именно как фура эту емкость без грузовика не использовать. Встала колом. Ни туда, ни сюда. Но судя по внутреннем содержанию, её можно называть фура с хуями», — напомнил внутренний голос: «Она подпёрла контейнер с гуманитаркой. С этими обоими ёмкостями более-менее ясно. Но что в тайном контейнере Антона? Давай, открывай уже!».

Боря подошёл вплотную к тайному контейнеру и начал перебирать ключи на вязанке. Один из них подошёл. Замок щёлкнул, рычаги подвинулись. Солнце осветило ящики без опознавательных знаков или упаковки. Стоят плотно. Одни в ряд, другие разбросаны, подставлены, заложены, и так почти под самый потолок.

«Ну, хотя бы евро-паллет нет и то радует!» — заметил внутренний голос, пока Боря одну коробку взял, Роману в руки вручил, за неимением другой подставки, и вскрывать начал, ключом по скотчу резанув.

А в коробке той мужики обнимаются на DVD-диске, маска силиконовая со ртом-застёжкой, стринги с гульфиком и чулки огромного размера. Явно не на женщину. И всё это только то, что сверху лежало.

— Это что ещё за гомосылка? — буркнул Рома и заржал в голос. — Это что, обязательное требование для евроинтеграции? Ты ведь не для этого меня в Германию отправлять собрался? А, брат?

Боря от удивления глазами захлопал, рот открыл. Но желая удостовериться полностью, поглубже рукой занырнул. И тут же насадку на член вытащил, что обещала прирост в пять сантиметров. И это только в длину.