Тотальная угроза

– Мисти, как ты там?

Девушка по-прежнему лежала без движения на полу, но, услышав голос Ланы, медленно повернула голову к входу.

– Ребята, уходите, – еле слышно промолвила она. – У меня с головой плохо, так и трещит, будто саранча мозг выедает. – Мисти с усилием перевела дух.

– Солнышко, ну как же мы тебя тут одну оставим? – спросила Лана.

– Не приставай, у меня сил нет разговаривать. Идите! – прошептала Мисти и застонала от боли.

Лана отошла от двери и объявила остальным:

– Мисти просит нас уйти.

После того, как мир выжгли солнечные вспышки, сердца у всех ожесточились, но сейчас речь шла о том, чтобы оставить на верную смерть одного из друзей. Мисти сама на этом настаивала, и все же Марка глодало чувство вины.

Присутствие Трины несколько ободряло. Впрочем, никто не стал возражать, когда Алек, забросив рюкзак на плечо, уверенно заявил:

– Пора выдвигаться. Разыщем проклятое логово и узнаем, можно ли помочь Мисти.

Марк кивнул и поднял рюкзак с земли. Трина нерешительно посмотрела на друзей и подошла к хижине.

– Мисти…

– Уходите! – донесся изнутри слабый крик. – Убирайтесь, пока саранча и к вам в головы не попала! – Мисти приподнялась на локтях и окинула друзей злобным взглядом, понимая, что ей грозит та же участь, что и Дарнеллу.

Трина грустно кивнула и отошла.

Жаб не произнес ни слова. Он стоял, опустив глаза, полные слез, и не двигался с места. Алек поторопил его.

– Не пойду я с вами, – буркнул Жаб.

Марка это ничуть не удивило. Он хорошо знал, что Жаб очень дружен с Мисти и своего решения не изменит.

Алек и Лана пытались уговорить коренастого паренька, но он и слушать ничего не стал.

– Я не брошу ее в беде.

– Послушай, Мисти сама просит нас уйти. Она хочет, чтобы ты выжил.

– Никуда я не пойду, – упрямо ответил он и вызывающе уставился на Лану.

Из хижины не доносилось ни звука: Мисти либо не слышала перебранки, либо у нее не осталось сил говорить.

– Поступай как знаешь, – раздраженно заметила Лана. – Если передумаешь, придется нас догонять.

Ситуация становилась невыносимой. Марку хотелось поскорее уйти. Мисти свернулась в клубок и что-то еле слышно напевала себе под нос. Слов было не разобрать.

«Она спятила, – подумал Марк, отходя от хижины. – Окончательно спятила».

Глава 14

До темноты успели всего на три мили удалиться от поселка. Марк, утомленный безумным днем, обрадовался передышке. Алек знал, что далеко они сегодня не уйдут, но оставаться в поселке было нельзя. Здесь, в сумрачной тишине густого леса, на свежем воздухе, легче расслабиться и стряхнуть напряжение.

Друзья разбили лагерь, затем приготовили ужин из концентратов, доставленных из Эшвилла. Улеглись спать на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Марк сотни раз порывался придвинуться поближе к Трине, однако сдерживал себя, да и она бы его оттолкнула. Они лежали и переглядывались, думая об одном и том же. Мир с таким трудом обрел равновесие, а его снова разрушили. Страшная смерть настигла троих друзей, которые прошли с Марком и Триной ужасающий путь из Нью-Йорка в Аппалачские горы. А тут еще загадочный вирус… В общем, хватало поводов для горестных размышлений.

Алек, не обращая ни на кого внимания, изучал планшет, найденный на борту аэростата. На основании сведений, обнаруженных в навигаторе, старый солдат карандашом набросал приблизительную карту маршрута и теперь проверял, не упустил ли чего. Он вытащил старенький компас, делал какие-то заметки и прислушивался к советам Ланы.

У Марка от усталости закрывались глаза. Он заметил улыбку Трины, неловко улыбнулся в ответ и уснул. На него тут же нахлынули воспоминания, не отпуская ни на минуту.

* * *

Всего несколько часов назад город обожгло огнем. Неизвестно, что именно происходит: террористический акт или взрыв на линии газопровода.

Жар невыносим. Крики ужасают. Марк с Триной прячутся в туннелях подземки, ищут заброшенные ветки, уходят все глубже и глубже под толщу земли. Повсюду мечутся люди, перепуганные, обезумевшие от страха. Кого-то грабят, кого-то избивают. Кошмар не прекращается. Кажется, что в катастрофе уцелели только преступники.

Трина находит оброненную кем-то упаковку пищевого концентрата, отдает ее Марку. Повинуясь неведомому инстинкту, они с Триной настраиваются на выживание. Впрочем, этому инстинкту подвластны все. Люди бегут мимо, жадными глазами глядят на Марка и Трину, будто оценивая, что у них можно отобрать. Не только еду.

Они петляют по лабиринтам подземки, пробираются по грязным, удушливым туннелям, но не могут оторваться от преследователя. Неизвестный упорно идет за ними, словно тень. Марк оглядывается. Неведомый здоровяк исчезает в сумраке туннеля.

Они бегут по длинному коридору, вода доходит до щиколоток, плещет под ногами. Марк подсвечивает путь мобильником, но батарейки вот-вот сядут. Дрожь пробирает от одной мысли, что они окажутся в полной темноте, не зная, куда идти. У них нет ни малейшей надежды на помощь. Внезапно Трина останавливается, хватает Марка за руку, втаскивает его в какой-то проход справа. Они попадают в подсобное помещение, которым уже много лет никто не пользовался.

– Выключи мобильник, – шипит Трина и прижимает Марка к стене.

Свет гаснет, темнота становится осязаемой, давит на плечи. Марку хочется кричать от страха, но безумное желание быстро исчезает. Он переводит дух, чувствует руку Трины на плече.

– Он не заметил, как мы сюда спрятались, – шепчет Трина. – А шаги по воде мы услышим. По-моему, лучше переждать.

В темноте кивка не видно, поэтому Марк тихонько отвечает:

– Ага. Но если он нас обнаружит, то убегать я не собираюсь. Буду драться.

– Мы за себя постоим, – говорит Трина и прижимается к нему в темноте.

Марк смущается, с головы до пят краснеет, по коже ползут мурашки, сердце взволнованно бьется. Ему безумно нравится Трина, и в глубине души он рад, что катастрофа сблизила их, пусть даже ненадолго.

Издалека доносятся плеск воды и шаги в туннеле, совсем рядом со входом в подсобку. Шаги слышны все отчетливее, преследователь неумолимо приближается. Марк с Триной льнут к стене, пытаются вжаться в кирпичную кладку.

Справа от Марка скользит луч света, шаги замирают. Марк вздрагивает от неожиданности, щурится – глаза уже привыкли к темноте – и напряженно вглядывается в дверной проем. Яркий луч движется по подсобке, слепит глаза. Марк опускает веки. В дверях стоит неизвестный с фонариком.