Тотальный писец. Том 1
Шрифт:
Удар завяз в таком же неестественном блоке, а Воронов был сметён с ног, и покатился по траве к декоративному прудику.
— Закончим ненадолго на этом, — навис дед над корчившимся от боли Джином. — Знаешь, почему, твой последний удар не достиг цели?
Воронов хотел было сказать, потому что дед резкий как понос. Но решил такой ответ оставить при себе.
— Всё ещё не достаточно быстро. — Прокряхтел Джин, пытаясь сесть на жопу.
— Нет. Не верно, — присел на корточки старик. — Не было инстинкта убийства. Тот удар мог нанести сильный вред, и ты замешкался. Тебя надо в кротчайшие сроки познать и наработать этот инстинкт. Не всегда можно просто вырубить врага. Вскоре ты можешь столкнуться с теми, кто этот инстинкт возводит в культ. И что
Воронов внутренне содрогнулся. Не из-за того что ему было больно от многочисленных ушибов, а из-за слов Исаму.
— Пошли, попьём чаю, а после снова тренироваться. Я скоро уеду по делам в Японию. Надо подготовить всё для того, чтобы передать тебе, то, что я имею. А ты после этого должен будешь выполнить моё поручение, как и договаривались без тени сомнений и колебаний. Даже если придётся убивать.
Джин кивнул, начиная подниматься на ноги. Таков был изначальный уговор, и он его принял, и нарушать не собирался. Изначально по причине своего слова, а теперь ещё и из-за уважения и благодарности к своему учителю. А так же из-за некого нерушимого чувства долга.
— Да. У тебя загранпаспорт есть? — стоял боком старый японец к Джину.
— Нет. — Отрицательно замотал головой Воронов.
— Надо сделать. Займешься в мое отсутствие. — Произнёс Исаму начиная идти к дому.
— А когда отъезд? — пошёл следом Джин следом за стариком.
— В следующее воскресенье, — кинул через плечо дед. — Продли больничный. Это будет сложная неделя. Пора приступать к основной тренировке. Потом отдохнёшь и возобновишь учёбу.
Джин только сокрушенно выдохнул, понимая, что последующие десять дней будут подобны аду, который сделает его по итогу ещё сильнее и быстрее, а главное опытнее.
— Я всё слышу, — по-доброму протянул Исаму. — Как соседку навещать, ты так не вздыхаешь. Она кстати сегодня звонила, спрашивала, когда ты вернёшься.
— И что? Толку-то от этого. — Скривился Джин.
— На сегодня свободен, — не оборачиваясь, произнёс Дэйчи, скривившись слегка от невыносимой боли в теле. — Но завтра в шесть утра будь готов. Начнутся первые настоящие тренировки.
— Спасибо мастер. — Чуть не вскрикнул Воронов, очутившись за мгновение рядом с Исаму.
— Вот именно. Я твой мастер, — улыбаясь произнёс дед. — Беги уже и не посрами нашу честь, иначе я с тебя семь шкур спущу.
— Да мастер! — устремился в дом Джин.
Последующие десять дней можно было описать одним словом — Ад. День начинался в пять утра и заканчивался в полночь. Физическая подготовка, отработка техник и форм, сражения в рукопашную и с оружием на приделе возможностей. И к этому добавились тренировки по внутренней энергии. Раньше Джин пользовался этой энергией, что позволяла делать, невероятные вещи не задумываясь. Теперь пришло время осознать эту силу и научиться управлять ей осознанно. И оказалось, что это куда больше, чем просто движущая сила.
В день отъезда мастера в Японию, Джин ждал его в прихожей дома, вызвав такси в аэропорт. Дэйчи Исаму появился с небольшой сумкой, одетый в неизменное кимоно.
— Такси скоро будет. — Оторвался от смартфона парень, посмотрев на учителя.
На душе Джина почему-то было как-то грустно. Ему бы радоваться, что настало время отдыха и можно слегка повалять дурака. Возобновить наконец-то учёбу. Но вместо этого Воронов испытывал совсем другие эмоции.
— Что с лицом? Не в морг же едем. Пока меня нет, оттачивай знания, как самурай бережно затачивает свой клинок. Я показал тебе всё, что знал сам и, что передал мне мой наставник. Держи.
Японец залез в сумку и достал маску. Воронов непонимающе взял неожиданный подарок и посмотрел на него, начиная рассматривать. Белая маска в
японском демоническом стиле отображала болезненную насмешку или злорадное неотвратимое превосходство.Оторвав взгляд от подарка, Джин непонимающе поднял взгляд на Исаму и отшатнулся на шаг. Это было настолько быстро, что силуэт парня просто смазался и появился в метре от места, где он стоял.
Японец стоял в белой миске демона. Ярость и гнев были запечатлены в эмоциях этой маски.
— Ты мой приемник. Как я когда-то стал приемником своего учителя. Ты наше продолжение. Он дал мне имя. Я продолжаю традицию, — произнёс японец, не снимая маски. — Смирение оставило после себя гнев. Гнев после себя оставляет боль. Теперь честь нашей памяти и нашего пути, зависит и от тебя Боль.
Дэйчи снял с лица маску и улыбнулся парню.
— Поехали. Самолёт ждать не будет.
Касио Копенди покинул один из многочисленных госпиталей Сеула, где лежал его младший сын, садясь в машину. На заднем сидении сидел секретарь, держа в руках серую папку. Ифрит захлопнул дверцу и поудобней устроился на сиденье. В салоне авто отсутствовал водитель, так, как машина принадлежала секретарю, который для разговора пересел назад.
— Ну. Что-нибудь удалось накопать? — с лёгкой злой надеждой в голосе спросил глава банды чёрного песка.
— Да. Мы нашли тех ребят, которых избил Воронов. С ними даже общаться не пришлось. Выяснилось, что они водятся с ребятами из молодняка. Их и задействовали.
— Это хорошо, — хмыкнул Касио. — С нами не свяжут. И что они рассказали?
— Эти парни решили по хулиганить. Они захотели сделать тайно пикантные фотографии завуча академии Юки Тахан. Снимки они сделали, но вмешался Воронов и избил их в туалете. Отобрал у них телефон со снимками и пригрозил им, что убьёт их, если они ещё раз хоть подумают такое провернуть. Парни уверяли, что Тахана не заметила их во время снимков, а после драки с ними обращались как с жертвами, а не виновными в тайной съёмке. Потом к ним пришла завуч, и пригрозила им крупными проблемами за пределами академии и в её стенах, если они не возьмут вину на себя, став виноватыми в конфликте. А так они просто переведутся в другую академию без шума и проблем. Через подставных, что с нами ни как не связаны, удалось выяснить, что эта Юка Тахан так же замяла дело с администрацией академии. Воронов даже на дисциплинарное разбирательство не был вызван. Его просто не было. На вопросы, зачем он избил ребят, он отвечал — это личное.
— То есть получается. Эта баба его полностью отмазала и перед родителями этих сосунков и перед управлением академии, — слегка криво улыбнулся Копенди. — Интересно. Значит, между ними что-то есть. Если это личное для него.
— Я думаю да, — кивнул секретарь. — Проанализировав ситуацию, это становится, очевидно, даже без его объяснения причины нападения. Воронов мог просто доложить об этом в учебную часть. Телефон бы изъяли, и началось разбирательство. Но в этом случае, достояние телефона стало бы открыто общественности. То есть преподавательскому составу и полиции. А там, как известно, были интимные фото женщины. Получается, что Воронов не хотел раскрывать содержимое телефона. У него должен был быть на это мотив. Но кроме ревности и страхи обнародования фотографий для разбирательства, я не смог придумать, других причин такому поступку.
Касио почесал висок, словно что-то вспоминая, после чего достал сигару.
— Тахан, — словно попробовал на вкус фамилию женщины глава чёрного песка. — А она может быть связана с Мото Тахан?
— Именно так, — кивнул секретарь в знак согласия. — Юка Тахана, внучка старого лиса. По нашим данным, она не при делах клана.
— Хммм, — уголки губ Касио тронула улыбка, — ревность, говоришь? Значит, с её стороны была забота об этом сучёныше. Так это удачно сложилось. Этот мохнатый старпёр из-за ситуации с Буровым начал зариться на южные кварталы. А здесь такое. — Под каркающий смех Касио выпустил под потолок дым. — Надо, чтобы это никак не связали с нами.