Тотем ночи

– Ладно, поехали, - Гало повернула ключ зажигания.

11:20 Кс?ндз проскользнул внутрь. В полутьме мерцала лишь лампадка у образа Богоматери. Церквушка была маленькой, небогатой и как нельзя лучше подходила для его планов.

– Чем могу служить?
– откуда-то вышел, прихрамывая, поп в пыльной рясе.

– Мне?
– совершенно искренне удивился Ксендз.

Служитель культа вопросительно выгнул седые клочковатые брови.

Ксендз пожал плечами, достал пистолет и выстрелил ему в лицо.

– Понимаешь, дед, я, если есть такая возможность, делаю все сам, пробормотал он, оглядываясь.

На звук выстрела никто не появился. Оборотень принялся стягивать с убитого одежду.

11:26 Сидя на стуле, Бирюк украдкой вытащил из пачки сигарету и оглянулся на охранника. Тот каменными глазами смотрел куда-то перед собой и лицо его мыслью не играло.

Сергей закурил и вытянул ноги. Ушибленное ухо пылало и звенело. Он еще раз с наслаждением затянулся и едва успел подумать: "Козлы", как его стошнило.

11:51 "Обет есть обет, - размышлял капитан Захар, - и от обеда он должен отличаться тем, что... Черт, но должен же он чем-то отличаться?"

В голову не лезло ничего, за исключением того, что за обетом нельзя выпить. А похмелиться хотелось. После вчерашней, вернее, сегодняшней уже, считай, ночи самочувствие было не на уровне. В голове лязгало, в боку кололо, а перед глазами мельтешили какие-то серые инфузории.

Остановившись около маленькой церквушки на окраине, откуда он решил начать тернистый путь к Киево-Печерской Лавре, дабы схоронить там свои мощи, капитан с надеждой подумал, что она закрыта. Это был бы несомненный знак свыше, что он еще не готов и недостоин.

Разочарование не заставило себя ждать - замка на двери не было.

Капитан посмотрел на небо, затем себе под ноги. Асфальт был покрыт густой сеткой трещин. Было похоже, что Никто с ним шутить не собирался.

Он глянул на часы.

"Подожду полудня и - с Богом!
– решил он и криво улыбнулся. Общаться..."

11:59 - Чего тебе, Кротов?
– отвлекся на вкрадчивый стук в дверь подполковник Полищук.

Кроме него в кабинете сидел штатский с мордой госбезопасности.

Старший лейтенант покосился на него.

– Входи, раз пришел. Все свои, - махнуло рукой начальство.
– Мы тут с майором как раз обсуждаем твой рапорт.

Кротов закрыл за собой дверь.

– Интересно у тебя получается, - продолжал Полищук.
– По-твоему, значит, этих заезжих гастролеров выкрала мафия... Говорю, заезжих, потому как они даже по их картотеке не проходят, - он кивнул на майора и тот согласно наклонил голову.
– Не иначе, как сыновья какого-нибудь крестного отца из ближнего зарубежья, а?

– Я так не думаю, - сказал Кротов.

– Так какого хрена такое пишешь?

– Из-за недостатка информации...

– Значит ты, надо думать, раздобыл еще что-то?
– с гордостью за своего орла взглянув на службу безопасности, поинтересовался Полищук.

– Так точно.

– Ну, выкладывай.

– Оборотни.

– Обо... что?

– Волки-оборотни, - четко произнес Кротов и принялся суетливо выкладывать на стол заключения судмедэкспертизы.
– Вот заключения по бомжам и другим пострадавшим.

Старшие по чину впились глазами в бумажки.

– Следы зубов на костях, сила укуса и остальные анализы косвенно подтверждают, что все они подверглись нападению кого угодно, но только не собак.

Некоторых после этого, правда, и в самом деле доедали собаки, но это мелочи. К тому же, если сопоставить сообщения об участившихся нападениях хищников в северных районах, то...

– А оборотней ты из какого пальца высосал?

– У меня есть свидетель, - огорошил всех Кротов.
– Вот протокол допроса.

Переварив содержание протокола, майор безопасности откинулся на стуле и ухмыльнулся:

– Что-то я не вижу заключения врачей о нормальности этого... как его? Бирюка, Сергея Николаевича. Ты сам у него спрашивал, чем он обкурился со своим дружком перед тем, как его зарезать?

– Довбня Владимир Сергеевич умер от проникающих ранений в области горла.

Анализ крови, обнаруженной там, где по словам свидетеля, тот резал оборотня, показал, что она не принадлежит человеку.

– Значит, принадлежит какой-нибудь кошке, - сказало недовольным тоном начальство и покачало головой.
– Опозорил ты, Кротов, меня своими фантазиями...

Согласно этикету, после такого замечания непосредственного начальства следовало немедленно сгинуть с глаз долой, но тут, совсем неожиданно для Кротова, ему протянул руку помощи майор.

– Если связать воедино волчьи следы на квартире убитого, в морге и добавить ко всему взрыв, то ни о какой мафии не может быть и речи, - вдруг совершенно серьезно сказал он.
– Я проверил по своим каналам - никакой разборки в ближайшее время не намечалось, равно как и приезда, - он усмехнулся, - сынков крестных отцов.

– Ты готов в самом деле поверить в оборотней?
– всем корпусом повернулся к нему подполковник.
– Я в такие чудеса не верю!

– Чудеса противоречат не природе, но тому, что мы о ней знаем, ответил майор и поднялся.
– Я хотел бы пообщаться с твоим Бирюком, - он качнул головой.
– И фамилия у него, а?

– Все карты в масть, - Кротов открыл перед ним дверь и они вышли.

12:00 Робко качнулся колокол и в воздухе поплыл звон.

"Полдень, - подумал Захар и сплюнул.
– Капитаны ГАИ курят в последний раз и каются..."

Внутрь церкви потихоньку заходил люди. Их было не очень много и большинство пенсионного возраста.

Колокол звякнул во второй раз.

"Надо будет как-то своих архаровцев сюда загнать, - с тоской подумал о заблудших душах патрульно-постовой службы капитан.
– Вот поп приходу обрадуется!.."

Прозвенел третий звонок. Тянуть дальше было некуда и капитан Захар отправился на покаяние. На душе было тяжело, словно он шел в кабинет дантиста.

12:12 Уборщица в последний раз протерла тряпкой пол, подхватила швабру и вышла, брезгливо поджав губы. Она была лет тридцати пяти и в определенной кондиции опьянения могла бы пробудить у Бирюка чувства более теплые, чем, к примеру, штатский, вошедший в кабинет вместе со старлеем.