Товар для Слона

Я опять кивнула. Выходило именно так.

— А раз сведения нужны лично Арсланову, то мы с тобой, моя дорогая, попали в очень неприятное положение. Две мафии, или, если хочешь, две банды, борются за сферы влияния. Или делят их по-новому.

— А мы-то тут при чем? Мы, что ли, делить будем?

Я уже немножечко понимала, о чем идет речь, но пусть Дима передо мной пораздумывает — вслух проговорит. Может, тогда ему что-то яснее станет. Уж такова, видно, моя доля — дурочкой прикидываться.

— Мы, конечно, ничего делить не будем. Просто конкуренты нашего покровителя предлагают нам на них поработать. Не нажимают пока. Но, будь уверена, нажмут. Это с одной стороны. С другой стороны, если наш «покровитель» об этом предложении узнает, ему может и не понравиться… Короче, они будут драться, а у нас будут чубы трещать.

— Понятно. То есть, ты, миленький мой, в справедливую борьбу с преступностью не веришь?

— Не верю. Будь это так, СИАМИ уже давным-давно бы на дне нашего Водобуда лежала всем личным составом.

— А пока не лежит.

— Ага, пока не лежит, а наоборот, энергично работает и о борьбе своей на всех углах кричит.

— Ну ладно. С СИАМой мы вроде разобрались. Но что нам делать? У нас с тобой классическая проблема — между молотом и наковальней. Хорошо бы, конечно, в сторонку отскочить, но, я так понимаю, придется влезть?

— Придется. Но умненько.

— Излагай.

— Есть у нас варианты. Ты рисуй, рисуй.

Я начала рисовать.

— Первый — тянуть время. В принципе сказать Петру Петровичу «да», но с двадцать восьмого я на три недели ложусь в больницу. И буду лежать себе, болеть. А там посмотрим. Кстати, я ему уже об этом сказал.

— И что тут хорошего?

— Не отказались — раз. Не работаем — два. И заодно проверим. Если Петра Петровича такая тянучка устроит, если он торопить не станет, то не исключено, что с Арслановым мы попали пальцем в небо. Скорее, материалы действительно нужны вообще. Чтобы, может быть, когда-нибудь, при случае Слона придушить.

— А Арсланов, ты хочешь сказать, ждать не будет?

— Наверняка не скажу, но мне кажется, не будет… А вот если Петр Петрович поторопит нас, значит, торопят его. Значит…

Я кивнула. Да, похоже на правду.

— Второй путь — попробовать собрать информацию сразу и по Слону, и по Арсланову.

— Самим? Мы же в этом утонем!

— Мы не просто утонем. Нас утопят. Обе стороны.

— Значит, на этой дорожке тупик получается.

— Тупик.

— А ещё какой путь может быть?

— А ещё можно сделать так, как хочет Петр Петрович: открыто работать на Слона, тайно — против. Тогда за нашими скальпами начнет охотиться только Слон, а Петр Петрович даже защищать будет — до поры до времени.

— Слушай, а если заказ принять, информацию начать собирать, но отдавать не всю?

— Милая, это тоже путь тупиковый. Слон задерет хобот, как только узнает, что мы в его грязном белье копаемся. А Арсланов — когда узнает, что до него не все доходит.

Да, Дима несокрушимо, железно прав. До тошноты.

— Дим, а если так: согласиться, но только сплетни пособирать. А документы пусть уж сам Петр Петрович ищет…

— Не думаю, что его такое устроит. Но попытаться можно. Зафиксируй в уголочке.

Я аккуратненько записала этот вариант.

В кухне было уже совсем душно — дымили мы оба. Ты смотри, как работа есть, так Вэ-А о болезнях напрочь забывает. Я встала, открыла форточку.

— Ладно, Дим, это все диспозиция — а что ты придумал?

— А я придумал к Слону пойти.

— И?

— Продемонстрировать лояльность. Предупредить об угрозе. Совместно придумать контрмеры.

— А он и сам придумает — к ногтю Димочку с Асечкой, и нет проблемы, мрачно возразила я.

— А Димочка с Асечкой открытым текстом и объяснят, что тогда Арсланов и СИАМИ начнут других шпионов искать — и могут найти, а те не побегут лояльность демонстрировать. Конечно, никаких гарантий, что мы будем единственным источником сведений, но так у Слона появляется шанс скармливать противнику дезу.

— Чего-чего?

— Дезинформацию.

Положим, это словечко я и без него знала, но пусть лишний раз почувствует, какой он умный… Но потом я отключилась от глупостей и задумалась о деле.

Так. При таком варианте Слон может набраться подозрений, но сразу нас к ногтю не возьмет, погодит. И Петр Петрович погодит, посмотрит, что мы ему в клювике принесем. Что ж, если не решение, то хотя бы оттяжка. А с другой стороны, учили меня на психологических курсах: «если не знаешь, как поступить, поступай благородно». Был бы это не Слон, а кто-то порядочный, мы что, раздумывали бы? Сразу кинулись бы…

— Да, Димка, это выход. Надо идти к Слону — и не откладывая.

— Ну, так уж не откладывая… Можно сначала самим покопаться. Проверить, откуда ветер дует…

Но мне уже все было ясно.

— Нет. Встречайся со Слоном немедленно. Нельзя откладывать подозрительно будет. А я пока чуть-чуть понюхаю через девчонок.

Он заулыбался:

— Да я и сам так думал. Просто хотел твое мнение услышать. Выходит, у нас с тобой в одну сторону мозги работают. Все, идузвонить. Пусть аудиенцию назначает.

Дима отбыл общаться с телефоном.

А я размечталась: наберем мы гадость всякую на Слона, наберем на Арсланова, наверняка найдется, чего набирать. А потом все это отправим в милицию — берите их тепленькими. Избавим город от обоих, сами избавимся, и можно будет перестать шпионить и заняться нормальным делом…

Вернулся Димка, выслушал мои мечтания, вздохнул и поцеловал меня.

— Эх, Лиска, мы с тобой — те самые дурачки, что мечтой богатеют… Ладно, завтра я буду в офисе не раньше трех часов — утром Слон машину за мной пришлет.

Глава 5 Юное дарование

Косые лучи утреннего солнца падали на фасад Академии живописи и ваяния, прорываясь сквозь редеющую желтую листву тополей. На другой стороне перекрестка, по диагонали от здания Академии, устроился с этюдником бородатый юноша в бейсбольной кепочке и черных джинсах, на которые живописно спускалась длинная, чуть не до колен, белая рубашка в широкую полоску, прикрытая сверху светло-серым свитером несколько меньшей длины, а поверх свитера имелась совсем уже коротенькая джинсовая куртка без рукавов.