Товарищ "Чума" 3
Шрифт:
— Не подведу, Вань… — тихо прошептал я, не находя в себе сил оторваться и оставить старика одного.
— Поспеши… — произнёс старик. — А то фрицы уже нарисовались… хер сотрёшь… Прощай!
— Прощай… — Я сглотнул твердый комок, стоявший в горле, отпустил старика и незаметно для фрицев выскользнул на улицу.
[1] Фирма Carl Walther Waffenfabrik в начале 20-го века выпускала ряд компактных пистолетов для самообороны и скрытого ношения, в том числе и наиболее малогабаритные карманные модели. В результате Версальских ограничений, наложенных на выпуск военных пистолетов, германские производители сосредоточили все свои усилия на гражданском
[2] Средостение представляет собой центральное пространство грудной клетки между двумя плевральными полостями. Оно ограничено грудиной спереди, позвоночником сзади и медиастинальной плеврой — по бокам; сверху оно связано с шеей через верхнюю апертуру грудной клетки, а снизу ограничено диафрагмой.
Глава 23
Прежде чем выскочить из сеней на улицу, я «краем глаза» выглянул на дорогу. Там уже вовсю сновали фрицы, беря нашу избушку в плотное кольцо. Еще буквально несколько минут и ловушка захлопнется, и выскочить из неё не будет никакой возможности.
Выскочи я по запарке в полный рост, и немцы меня бы обязательно заметили. Так что мне пришлось «ужиком», буквально по-пластунски сползать с крыльца, скрываясь за густыми кустами смородины, росшей у самого забора.
Как бы там ни было, но немцы меня не заметили, и я беспрепятственно переполз на самый дальний край двора, за которым начинался огород, пестреющий уже слегка почахшими в преддверии осени помидорами-огурцами, да поникшей картофельной ботвой. Похоже, что собирать урожай в этом году будет некому. Кое-что фрицы, конечно, оборвут, но остальное так и пропадёт.
Неожиданно мне вспомнился рассказ деда, того, из моей родной ветки реальности, как однажды его группа, уйдя в разведрейд, не смогла вовремя вернутся назад. Они зависли в такой же небольшой заброшенной деревеньке, всех жителей которой убили захватчики.
Выбраться возможности не было — ягды неистовствовали, устраивая облавы и разыскивая затаившийся отряд разведчиков по всей округе. Припасы еды закончились, а на дворе стояла уже поздняя осень. Единственное, чем можно было питаться — это такая же невыкопанная вовремя картошка.
Только осень в тот год была дождливая, и весь урожай попросту сгнил, превратившись в натуральную жижу. Вот такую картоху и копали разведчики, жаря из нее на костре весьма своеобразные «драники» специфического вкуса и запаха. Но, голод — не тётка, и даже на такой сомнительной пище они умудрились протянуть больше недели, прежде чем удалось вернуться к своим.
Я мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания, которых у моего деда в этой реальности уже не будет. Потому что дед… На глаза опять навернулись слёзы, а в горле застрял комок, но я сдержался, лишь заскрипев зубами. Я должен обязательно выжить и отомстить… Жестоко отомстить…
А если я сейчас отброшу ласты, значит, как сказал мне дед на прощание — всё зазря. И его героическая смерть, и смерть такого непутёвого внука, который так никогда и не появится на свет в этой реальности. Нет, такого исхода я точно не допущу!
Я слегка приподнялся с земли, прикидывая пути отхода. Фрицев с каждой минутой прибывало все больше и больше. Надо было поторапливаться. Через огород с полёгшей картофельной ботвой пробираться не вариант — буду как на ладони. С такой концентрацией отмороженных
утырков на одном квадратном километре меня обязательно кто-нибудь, да заметит.Единственным вариантом выскочить из стягивающегося окружения — это пробираться в зарослях высокой крапивы, основательно разросшейся вдоль огородного плетня. Нужно было сказать спасибо этому нерадивому хозяину, что не удосужился вовремя выполоть с корнем этот весьма противный сорняк.
Я уже дополз на пузе до ограды и начал протискиваться между толстых бодылей весьма жгучего растения, прожигающего даже сквозь плотный немецкий мундир, когда за моей спиной коротко рявкнул автомат.
Дед отогнал первых и особо «отважных» фрицев, желающих выслужиться перед высоким начальством, понял я. Глаза опять защипало, но я продолжил ползти, стараясь, по возможности, как можно меньше шевелить кусачую траву. Я должен уцелеть! Должен! Должен! Должен! Словно какую-то мантру повторял я про себя.
Кожа от крапивы, особенно на открытых участках, свободных от одежды, сначала покрылась сыпью, которая прямо на глазах превращалась в волдыри, и натурально горела огнём. Но мне было откровенно наплевать, насколько я знал, сдохнуть от подобного «отравления» если ты не аллергик, довольно проблематично. А волдыри сойдут за несколько дней.
Я поднял голову и осторожно осмотрелся. Дьявол! Дорога впереди была перекрыта двумя не особо ретивыми солдатами противника, присевших на покосившуюся лавочку, вкопанную в землю в опасной близости от плетня, вдоль которого я полз.
Они сидели ко мне спиной, и о чём-то негромко переговаривались, время от времени бросая взгляды на избу, из которой раздавались короткие и злые автоматные очереди. Фрицы, окружившие избу, тоже отвечали. Но мне показалось, что как-то вяло и неохотно. Они словно желали взять моего старика измором, дождавшись, когда он израсходует все патроны.
Я понял, что мимо двух этих дуриков, сидящих на лавочке, мне не удастся незаметно проползти. И, если я хочу выбраться, мне придётся их по-тихому ликвидировать. Да так, чтобы их грёбанные соратники не обратили на это внимания. А они толпились рядом, буквально «за углом».
Стараясь не дышать, я подполз к сидящим на лавочке немцам со спины. Ближе. Еще ближе. После чего вооружился охотничьим ножом. Памятуя, что зачарованным лезвием, источающим колдовскую тьму, можно резать закаленную сталь, словно расплавленное масло, я легонько хлопнул свободной ладонью по предплечью фрица, сидевшего слева.
Ничего не подозревающий немец повернулся в сторону, а я тем временем рубанул со всего маха его приятеля по шее своим ножичком. Произведенный эффект ошеломил даже меня, готового, практически ко всему: лезвие, не заметив препятствия, легко перерубило позвонки и часть шейных мышцы с трахеей.
А лишенная опоры голова фрица, фонтанируя кровью из перерезанных сосудов, свались прямо на плечо его приятелю, повиснув на остатках кожи. Повернувшийся обратно оккупант натурально опешил от открывшейся весьма и весьма красочной картинки, но насладиться произведенным эффектом я ему не дал. Один точный удар под лопатку прямо в сердце, заставил его завалиться на плетень, суча ногами.
Получилось даже тише и быстрее, чем я рассчитывал, только немного грязновато. Да и меня самого слегка забрызгало кровью, правда, немного. Быстро затащив оба тела в густые заросли крапивы, я ступил на кривую пыльную улицу, бегущую вдоль деревенских домов. Мне оставалось совсем немного — перебраться через дорогу в соседний огород, проползти вдоль него по таким же зарослям сорняка, перебежать еще одну дорогу, а там уже и до первых кустов «зеленки» рукой подать.