Товарищ Халков

Так было и сегодня. Два автобуса, порядка полусотни любопытных туристов. Никто из них, правда, даже не пытался спустится вниз. Самое большое, преодолевал один-два пролета, чтобы запечатлеть себя в объективе фотокамеры, стоящем на фоне отражающего солнечный свет моря. Большая же часть зевак просто бродили в разумном отдалении от обрыва, любуясь пейзажем и тоже, естественно, фотографируясь.

На меня, решительно начавшего спускаться, смотрели, как на олимпийского чемпиона, который прямо сейчас, у всех на глазах, собирался поставить новый мировой рекорд. Многие даже снимать начали мое схождение к воде, видимо, чтобы потом похвастаться перед друзьями и знакомыми шикарным видеороликом.

Того, что меня кто-то может узнать, я не опасался. Загодя сменил обличье на Кареева, так что в объективы теперь смотрел похожий на уголовника мужчина. Точного сходства, правда, добиться не удалось, так, в общих чертах. Но этого мне и не было нужно. Издали сойдет, а там уже не до того будет.

Внизу, на действительно очень узкой полоске пляжа, расположились десятка два отдыхающих. Ни о каком организованном пляже здесь речи идти не могло, поэтому загорали люди на полотенцах и бамбуковых ковриках, продающихся в Анапе на каждом углу. На меня они не обратили никакого внимания, как и на то, что я пошел прочь. Ну, человек, ну ищет уединения. В принципе, тут все такие же. А я, может, голым купаться люблю, но стесняюсь!

Триста метров от спуска, и я на месте. Проверил по навигатору — да, точка в точку. Прошелся по самому краю береговой линии, чтобы не наследить раньше времени, осмотрелся — очень хорошо. Со всех сторон закрытое место. Вокруг — ни души. Полоса песка все-таки пошире, чем я думал, не пять, а где-то восемь, максимум, десять метров. Есть где разгуляться. То есть, наоборот — негде.

Некоторое время просто стоял, впитывая в себя местность. Прикидывал, откуда пойдет Кореец, где мне стоять, чтобы увидеть его или его следы, как можно раньше. Нашел идеальную, как мне казалось, точку. Где и встал, предварительно разгладив примятый песок найденным здесь же куском выброшенного на берег плавника. И стал ждать.

Вот уж что я умел делать в совершенстве, так это ждать. Целое искусство, между прочим! Нужно одновременно сохранять постоянную бдительность и быть достаточно расслабленным, чтобы не проморгать появление цели из-за переутомления. Этому раньше учили там, где я служил. Сейчас уже не знаю, как с преподаванием дела обстояли. Все-таки, имперская военная школа многое потеряла после того, как империю слил один юродивый.

Я стал деревом, которому вдруг захотелось оказаться здесь и порасти немного на этой узкой полоске суши, зажатой между скалами и морем. Слушал шум ветра и шуршание прибое, пытался угадать месторасположение чаек по их крикам, ловил далекие гудки рыболовецких судов и доносящиеся издали обрывки смеха и музыки с яхт, на которых катали туристов.

Обгореть на солнце я не боялся. Голову защищала широкополая панама, купленная по дороге, глаза скрывались за солнцезащитными очками, взятыми там же, а рубашка спасала кожу. В общем, я мог себе позволить проторчать тут часа три-четыре, но к счастью, Кореец появился раньше.

Я услышал его раньше, чем увидел. Как только в однообразную морскую симфонию, которую слушал последние два часа, вплелись новые нотки, я понял — враг явился. Едва слышимый скрип-шелест песка под ногами одного человека. Если заранее раствориться в звуковом окружении, их ни за что не пропустишь мимо ушей.

Я стоял к приближающемуся человеку спиной. Не дергаясь, и никаким иным образом, не давая ему понять, что он уже обнаружен и отслеживается. Карыч бы не смог, значит, пока Кореец не приблизится хотя бы на пару метров, и я не должен.

Дальнейших вариантов развития событий было всего два. Первый — он нападет со спины, прикрываясь невидимостью. Ударит ножом, а то и вовсе — выстрелит, оставаясь на расстоянии. Второй — начнет разговаривать. Оба имели право на жизнь и были примерно равнозначны. Будь Карыч обычным человеком, то я бы лично поставил на первый. Но у того ведь были сверхспособности — прочная кожа — и Кореец об этом знал. Будет ли он рисковать и делать ставку на удачный выстрел? Или предпочтет договориться?

— Солнечные ванны, Александр? — донесся до меня его голос, когда нас разделяло не более шести метров.

Второй вариант.

Я не ответил. Дернул плечом, мол, может и так, и стал поворачиваться. Панама, очки, солнце за спиной — вряд ли он заподозрит подмену, пока не приблизится до метров двух.

Да, это точно Кореец. Пришел один. Одет в повседневную, можно сказать, универсальную для южанина одежду — светлую рубашку с коротким пукавом и каким-то абстрактным рисунком, и шорты. Голову от солнца прикрыл кепкой, а в руках держал небольшой пакет из универсама. Вероятно, деньги, которые я запросил, или то, что он пытался выдать за деньги.

— Это, я так понимаю, мое? — Кореец подбородком указал на сумку Карыча, которую я принес с собой.

Я кивнул в ответ. Нужно было молчать, как можно дольше — был шанс, что Кореец запомнил мой голос и сможет опознать его.

— Значит, решил спрыгнуть?

Говоря, мой противник приближался. Шаг за шагом. Ему осталось пройти метров пять, прежде чем он сможет меня опознать.

Снова киваю, но продолжаю молчать. Это выглядит странно, но есть вероятность, что он подумает, что я жду его приближения. Чтобы не кричать. А может и насторожится.

Он и напрягся. Сбавил шаг, остановившись метрах в пяти-шести от меня.

— Что-то ты неразговорчивый сегодня, Александр? — подозрительно прищурившись произнес Кореец.

— Пиво холодное вчера пил. — буркнул я, стараясь, чтобы голос звучал хрипло. — Ты деньги принес?

Мои слова немного успокоили Корейца, и он сделал еще шаг вперед. Осторожный такой.

— Строго говоря, это ты мне должен платить. — усмехнулся он. — Получил способности…

— И ментов на хвост! Огромное наше вам спасибо!

— Ну, это уж ты сам виноват…

— Короче, Кореец. У меня нет желания с тобой тут тереть. Забирай свою сыворотку, гони мои деньги и разбегаемся. — надавил я немного. Кажется, трюк с охрипшим голосом прошел на ура, и противник до сих пор принимает меня за Карыча.

— А потом, Александр?

— Что "потом"?

— Я получаю товар, ты деньги. И что ты делаешь потом?

Три метра. Рывком достану, но он быстрый. Очень быстрый. Нужно действовать наверняка.

— А потом, Кореец, я сваливаю из этой дыры. Достала меня жара, знаешь ли. Так что, ты платишь мне за билет отсюда, подъемные на новом месте. И за мое молчание, естественно. Такой ответ тебя устроит?

— В принципе, устраивает. А куда, если не секрет, ты собираешься уезжать?

— Ты за фраера-то меня не держи, ладно? Ты не знаешь, где я, я не знаю, где ты. Всех это устраивает, как мне видится. Согласен?

— Пожалуй. Вот только — гарантии. Кончатся у тебя деньги и что? Ты мне снова позвонишь и потребуешь встречу?

— А зачем? Сыворотка у тебя, полька… — я демонстративно расстегнул ремешок часов и бросил ему под ноги, — тоже. Нас больше ничего не связывает. А за гарантиями — это тебе в Сберегательный банк, не ко мне.